Экспедиция. Туда, но не обратно (СИ) - Старый Денис Страница 9

Но, не смотря на освещённость, по всему лагерю слышались выкрики, типа «осторожнее», «разуй глаза» — это проходящие неопытные историки цепляют стропы от палаток. Но через три-четыре дня все приноровятся избегать ловушек.

А вот Лида ушла, оставалось у Игоря чувство какой-то досады, недосказанности. Он не хотел примерять на себя роль сердцееда, кидающего девушку, как только добьется ее благосклонности. А тут чуть ли себя не ощущает брошенкой. Понятно же, что Лиде стыдно, что этот непонятный эмоциональный порыв привет к компанию девичьих принципов. Но и она не была девственной, да и демонстрировала кое-какой опыт в любовных делах. Поэтому, как понадеялся Игорь, истерик не должно быть. Они взрослые люди, а время рассудит.

— Вот, ик… садись, — сказал молодой преподаватель, приглашая Игоря присесть за стол.

Командирский стол располагался в вырубленных зарослях, чтобы подальше от глаз любопытствующих студентов, которые прекрасно понимали все происходящее, принимая ситуацию, как должное, да и сами стремились не отставать от командиров, пусть и не были столь запасливы в бланках хмельной «документации», как их преподаватели. Недалеко от места, куда привел его Николай Дмитриевич, Игорь уловил звуки из кустов, где кому-то было крайне плохо от выпитого ранее, и он, даже скорее она, очищал кишечник не совсем традиционным способом. На следующий день эти рвотные массы вокруг лагеря могут создать определенный дискомфорт. Зря уехала Анна Кондратьевна, при ней, возможно, такой анархии не было бы.

— О, и Лидочка пришла, присоединяйся, — из-за палатки, которая так же служила прикрытием для происходящего за командирским столом, вышла девушка.

Даже в отблесках луны можно было рассмотреть ее покрасневшие глаза. Лида уже успела проплакаться, даже не наблюдая за разборками с местными. Она уже и многое себе успела надумать. Сколько там нужно времени, да при буйной девичей фантазии, чтобы нарисовать в голове самые ужасные картины? Уже и отругала себя всеми оскорблениями, о которых только была осведомлена. Девушка убеждала себя, что она ненавидит Игоря, что это он кабель воспользовался ею, что это кружка портвейна сделала ее слабой. В который раз, уже слабой, что еще больше давило на Лиду, она же себя считала «не такой», а тут опять… Игорь был не первым ее мужчиной. И по злой иронии судьбы, именно Коля, Николай Дмитриевич и был в прошлом году ее «палево-археологическим» парнем, как этот феномен называл Витек, своего рода мужчиной из курортного романа. Но тогда они скрыли свои отношения, которые так и не смогли перенести за пределы экспедиции.

— А и присоединюсь, — надела Лида на себя маску безразличия к Игорю.

Заочник ничего не сказал, он не понял того, что девушке сейчас нужна была его поддержка, слова о том, что все хорошо, просто обнять, погладить по волосам, настоять на своем участии, даже после того, как был брошен, стерпеть. Парень не знал таких тонкостей женской психологии. Никто обхождению с девушками Игоря не учил, а симпатичное с правильными чертами лицо, достаточный рост и отличная физическая форма в купе с мужественностью, постоянно притягивали к нему женщин, но никогда не на продолжительное время, чаще он вел себя так, что общение и не срасталось.

— Ну ты, молодец, так все разрулил! — распылялся один из руководителей студенческой практики, даже не особо стесняясь, приобнимая Лиду, которая присела на лавку рядом.

Девушка с вызовом смотрела за реакцией Игоря, который закрылся в себе и больше налегал на дефицитные закуски на столе. Во всех экспедициях, как говорила Анна Кондратьевна, была традиция брать копченый сыр, как неотъемлемую часть церемониала. Это как на Пасху у верующих, которых становится в СССР все больше в последнее время, перед началом трапезы, съесть кусочек освященного в церкви кулича. И этот сыр был вкусен, особенно, когда сверху на кусочек Игорь положил в раза три больший ломоть копченого мяса.

Парень опрокинул в себя первую чашку с наполненной на два пальца водкой, а алкоголь разливался в любые емкости, рюмок, за столом, даже стаканов, не было, и стал закусывать тем самым копченым сыром, но уже с колбасой. Однако, парень чуть не поперхнулся, когда озабоченный преподаватель, уверенный что делает это украдкой, начал лапать под столом третьекурсницу Лиду. Только час назад она была любовницей Игоря, а сейчас вперила безэмоциональные глаза на Игоря, все еще ожидая его реакции, но тот продолжил жевать сыр. Делал он это демонстративно и не отрывал холодный взгляд от наигранно надменного лица девушки. Игорь был оскорблен, он не знал, как поступать. Он понимал, что бить морду похабному Николаю не с руки, да и насилия никакого не было, парень вспомнил, как недавно Шишону рассказывал про сучку и кобеля и их согласие. И тогда Солдат решил, что не должен вмешиваться. Потом была копченая колбаса, и даже подаваемая только по большим праздникам, жареная курица, но вкус деликатесов ощущался не ярко, все же Игорь был не бесчувственным чурбаном.

Нет, заочник очень хотел взять и выдернуть из похабных рук ту, с кем еще недавно, да что там — только что, нежился в траве, не обращая внимания на рой комаров, но парня останавливало отсутствие сопротивления со стороны, казалось, застенчивой девушки. Списав все происходящее на то, что он долго был на войне и так и не смог принять зарождающиеся в системе молодежных ценностей, свободные отношения, которыми заразились все вокруг, Игорь смог частично отрешиться от душевных терзаний и самостоятельно налил полкружки коньяку. Тот обнаружился в авоське, висевшей на гвозде, прибитом к опорному столбу командирского места для «изучения документации».

— А ты не куришь? — спросил Николай, доставая, наконец, свои руки из-под стола, и приостанавливая на время ощупывание ног Лиды, которая поправила прядь волос и показалась Игорю еще более привлекательной, но какой-то странно отрешенной, чему парень не придал значения. Сам он уже закрылся для Лиды, он не принял свободных отношений, поэтому забыть и жить дальше.

— Нет, — коротко ответил начавший нервничать солдат.

Налив еще полкружки молдавского коньяка «Белый аист» и открыв ложкой бутылку с напитком «Пепси», в очередной раз удивляясь снабжению экспедиции, Игорь залпом выпил уже слишком согревающий алкоголь и запил его сладкой водой самого шустрого американского производителя, который умудрился открыть производство «Пепси» в СССР задолго до конкурентов.

— Ты со мной? Или так и будешь тут сидеть с поглаженными коленками? — выпалил Игорь с нажимом.

Алкоголь дал в голову, и непривыкший отступать парень сделал, как ему показалось, отчаянную попытку изменить ситуацию.

— Иди! Нам с Коленькой есть, что вспомнить, — вопреки своим желаниям, сама не понимая, какую чушь она несет, ответила Лида и совершила еще более неадекватный поступок — поцеловала сидящего в «непонятках» своего бывшего.

— Сука! — сказал Игорь, сплюнул и быстро ретировался с командирского закутка, при этом прихватил авоську с алкоголем, куда скинул остатки колбасы и запеченной курицы.

Лида же сильно испугалась общественного мнения и потери авторитета. Опыт отношений с Николаем, который ни в какое сравнение не идет с Игорем, был уже привычным и общество, пусть и перешептывалось, но приняло это. Причем многие считали, что Лида до свадьбы будет мужику голову морочить и даже подспудно сочувствовали Николаю Дмитриевичу, что тот так до обручального кольца и останется не целованным. Не знали они, что за строгостью комсорга скрывается очень чувственная, может, чересчур даже, женщина. При этом волевая и умеющая быть целеустремленной. Это Лида стала инициатором всех своих любовных связей, пусть и не осознанно, почти всегда после помутнения рассудка жалея о них.

Игорь встал, и некоторое время отрешенно смотрел на звезды. Если бы заочник не был уже в изрядном хмеле, и не пил кружками водку с коньяком, то увидел, как образовываются две мокрые полоски от ниспадающих на щеках девушки слезинок. Лида была готова бежать за Игорем, но вокруг люди и она уже опозорилась с ним, обрушила репутацию, теперь же можно обратить все случившееся в недоразумение. Отношение с Николаем более предсказуемы, и уже прошли свою стадию общественного порицания еще в прошлом году. А Игорь… он не такой, чтобы бахвалится.