Пока летит монета - Ольга Войлошникова Страница 9

Со стороны это, как мне потом сказали, слегка походило на 3D-принтер. Только магический. Сперва появилось золотистое облако, которое накрыло голову и стало медленно, очень медленно сползать вниз (в сторону ног, то есть), пока из него не показалась шея, на которой кузнецы споро заклепали стальную пластину — и вот тогда пошло веселее: выросло тело, а уж потом из него всякие конечности.

Целый час! Платье на мне было — хоть выжимай!

Несколько рук подхватили меня и посадили в кресло. Опять я про себя забыла, непорядок. Кто-то сразу сунул мокрое полотенце — руки обтереть. Я маленько восстановилась, потёрла лицо ладонями и ткнула лежащего носком туфли (скакать ещё перед ним, что ли?):

— Проснись!.. Дайте ему трусы хоть…

Дроу вскинулся, безумным взглядом обшарил пространство вокруг себя, схватился за горло, дёрнул стальной ошейник, увидел алабаев и зарычал. Четыре клинка упёрлись ему в грудь, отодвигая от меня. Несколько пар рук подхватили моё кресло и вынесли со сцены. Какая прелесть! Собаки спрыгнули за мной и снова расположились вокруг. Команду охранять никто не отменял. Я сидела в своём персональном меховом море.

— Дуилин из Лотлориена! — голос барона был полон сдерживаемой ярости, — Я, Владимир, барон земель Белого Ворона, вызываю тебя на бой до́ смерти! — прошелестела вынимаемая из ножен шпага, — Дайте ему клинок и одежду.

Серегер бросил всё ещё сидящему на тряпке Дуилину штаны и шпагу, присовокупив пару ласковых на синдарине. Дроу злобно зыркнул и что-то прошипел в ответ. Понял, значит, гадина такая — а так хорошо скрывал! На сцене не осталось никого, кроме барона и дроу.

Тёмный искал лазейку — и не находил. За каждым его движением следили расставленные по периметру лучники. В том числе и те, которым достались сегодня награды. Речь его стала невнятной, совсем уж похожей на змеиный шип — так зашкаливали эмоции. Сидящая у моих ног саламандра вскочила и зарычала. Меня вдруг пронзило: он готовит проклятие, такое, чтобы пробило даже свозь стальной ошейник. Да щас! Я увидела его внутренний план, со всеми сияющими и перетекающими линиями энергий — вот она, нужная точка! — и отключила ему голосовые связки. Никогда не делала такого на таком большом расстоянии, сегодня прямо день открытий!

Дроу снова схватился за горло, а потом, резко развернувшись, уставился на меня. Дошло? Я усмехнулась и показала ему средний палец. Всемирный универсальный жест, понятен на любых языках. В какой-то момент я подумала, что он метнёт в меня клинок. И, видимо, не я одна, потому что передо мной резко выросло несколько спин моей «свиты».

— Дерись, или я зарежу тебя, как свинью, — услышала я холодный голос мужа.

— Тир, дайте мне хоть подсмотреть-то! — громко прошептала я. Так и простоят ведь забором!

Прошло несколько томительных секунд, пока Тиредор не счёл ситуацию для меня безопасной, и я получила возможность видеть.

Вова стоял, слегка наклонив вбок голову. Опущенная рука со шпагой обманчиво казалась расслабленной. Взгляд совершенно холодный, какой у него бывает на поединках. Сейчас перед ним не человек — скорее, мишень.

Дуилин напротив походил на до отказа накрученную пружинную игрушку — не пойми, куда скакнёт.

Рассмотреть сам поединок я, как обычно не смогла. Ну не успеваю я за такими скоростями: всё мелькает, периодически звенит сталь… Да и кончилось всё довольно быстро.

Дроу бросился вперёд, на мгновение превратившись в смазанное пятно.

Загудела, ударившись о доски сцены, выданная ему шпага, упавшая вместе с отрубленной кистью. Полетели ещё куски, руки, ноги… фу, не люблю такие подробности.

Последней отвалилась голова. Ой, нет, отвалилась тушка, а голова осталась насаженной на баронскую шпагу.

От силы три секунды.

Галадриэль снова закричала, хрипло и отчаянно. Ну что, каждый имеет право на искренние чувства…

Никита-кузнец приволок стальную ванну, в которую сгрузили и тут же (прямо в этой ванне) окончательно сожгли тело.

Так, Оля, подумай о себе и о ребёнке!

Я вошла в неглубокий транс, нашла привлекательную золотую ниточку и накачалась бодрящей энергией по самую макушку, так что детёныш начал скакать и толкаться в животе, упираясь в пузо головой. Вот, а то усталость ещё какая-то — зачем она нам нужна!

Предстоял суд.

СОБСТВЕННО, СУД

Я встала, потягиваясь. Саламандра взбежала мне на плечо.

— Ну что, давай посмотрим на этих человечков и найдём злоумышленников? — она согласно чихнула. Я пошла вдоль ряда, нарочно оставляя Галадриэль на самый конец. Собаки и охрана двинулись за мной. Мне очень хотелось верить, что многие ничего не знали о готовящемся покушении.

Громкий камушек был уже привычным на ощупь.

— Внимание! Сейчас я проведу дознание и определю: кто виновен, а кто — нет. Мне придётся заглянуть к вам в душу. Вы должны повернуть правую руку ладонью вверх и поставить её на уровне груди, вот так! Воздержитесь от резких движений, ничего не надо говорить, пока я не спрошу.

Мужики были угрюмы, девушки плакали. С самого правого края сидели моряки. С них и начнём.

Саламандра бодро спрыгнула первому на колени и заглянула в лицо. Мужик слегка отшатнулся назад.

— Спокойно, — лёгкого прикосновения к ладони хватило, чтобы понять… — Невиновен, — мы перешли к следующему, — Невиновен… — ещё шаг, — Невиновен… — мужики недоумённо переглядывались между собой, — Невиновен… Невиновен… Невиновен…

— Прощенья просим, госпожа! — один из проверенных поднял руку, как в школе.

— Да?

— То есть, значицца, кого перешерстили — ульну́ть можно? Аль ишшо-от посидеть надоть?

Я взялась за камушек, чтобы не отвечать по сто раз:

— Все, кого я признаю невиновным, окончательно освобождаются от любых подозрений. Вы должны оставаться на местах до окончания разбирательства, после чего сможете покинуть Серый Камень и вольны двигаться куда вам вздумается.

— От благодарствуем! — моряки радостно расправляли плечи, вполголоса поздравляя друг друга, хлопая по спинам. Лоси блин. Я, кстати, с этими передрягами Ревидора забыла посмотреть, не отбили ли ему чего…

— Невиновен… Невиновен… Невиновен… Невиновен… — я шла вдоль ряда и настроение потихоньку улучшалось. Всё-таки хороших людей гораздо больше, чем плохих, среди моряков вообще ни одного не попалось! Пошли «эльфы», — Невиновен… Невиновен… Невиновен… Невиновна… — девчонка, до этого тихо плакавшая, заревела в голос и повисла на рядом сидящем парне. Ну ладно, сейчас-то что уже… — Невиновен… Невиновен… Невиновен… — саламандра вдруг остановилась и наклонила голову в бок. Ингвэ? Ну не-е-ет… Что тут? Парень густо покраснел. Думал, как бы залезть ночью в сад и спереть орешек мэллорна? О, боги! Даже не смешно! Я наклонилась и негромко предупредила, — В мэллорновой роще всегда дежурит пара-тройка собак, — Акташ согласно рыкнул, а Ингвэ покраснел ещё больше, — Невиновен!

Короче, чтобы не мучить подробностями: по-настоящему виновной оказалась одна Галадриэль. Была ещё пара человек, слышавших невнятные обрывки разговоров и что-то смутно подозревавших, но не более того.

Галадриэль освидетельствоваться не хотела, билась в истерике и пыталась вырваться, так что пришлось её усыпить и залезть в подсознание. Я читала её и говорила вслух, что вижу. Мерзкая же баба, скажу я вам. Тупая, самонадеянная, но богатая. Бывшая жена какого-то олигарха. При разводе умудрилась вырвать приличный кусок имущества, на это, собственно и шиковала. Дуилин появился в поселении с первых дней, пришёл сам, неизвестно откуда. Бил клинья, рассказывал об эльфах, которые ходят под наглым человеческим бароном, рисовал радужные перспективы: как классно будет, если бы подмять их под себя — под лозунгом «Освободить братьев», конечно же — ведь среди этих «угнетённых» эльфов было много магов, в том числе и магов-ремесленников и природников, а это всегда благосостояние, сытость и денежки! Почти год он пел ей в уши, ещё полгода ушло на подготовку — вот вам и весь расклад.

Приехав сюда, Дуилин начал нервничать. Почему он решил, что устранение барона поможет им склонить эльфов на свою сторону — Галадриэль не вполне поняла, но поддержала, потому что наглые людишки её раздражали, и у них всё было лучше, чем у неё. Корова, блин. Я прервала контакт. Не хочу даже больше это воспринимать, дальше один пафос и понты. Курица тупая. Я разбудила «владычицу», тут же снова