Странный тартарин - Анатолий Н. Патман Страница 9

Мухаметдина, и её близкая подружка, тоже смугловатая виконтесса Айшат Ниазет. Девушки, конечно, тоже весьма симпатичные, но из очень знатных и богатых тартарских семей и оттого страшные гордячки. Хотя, у первой дед со стороны матери барон Чепай Будай являлся и боевым соратником моего покойного деда Чеменя, и лично я вполне поддерживал с ним самые хорошие отношения и даже имел некоторые совместные и важные дела. И Селина, хоть и посматривала на нас немного косо и, честно говоря, и грустно, но не торопилась так уж резко разрывать как бы и дружеские отношения. А вот очень даже симпатичная Фатима Биберис из герцогства Кирена, хоть и дочка торговца, как-то за последние дни резво сумела сблизиться с Ясниной, и я тут был совсем не причём. Похоже, что моя милая вампирша просто что-то задумала. Мало того, что девушка имела пятый уровень по редкой стихии земли и третий по воде, так у неё, вроде, и родители являлись весьма богатыми торговцами разными железными изделиями. А у меня как раз и имелись некоторые важные замыслы по некоторым железным и не очень делам, и дружба с нужными торговцами весьма могла нам пригодиться. Вон и с гномом Канзасом из другой группы артефакторов договорился о покупке у его дяди Рамзаса узкого полосового оружейного железа. Как раз для задумок нужно. Хотя, пока времени ни на что не имелось.

Честно говоря, Селина, обычно весьма общительная, похоже, просто немного обиделась на меня. Всё же видно было, что она до этого имела на меня некоторые виды. Но я и ранее на неё совсем не засматривался, а теперь уж и подавно. Чего желать женатому человеку, если у него в жёнах и так такие красавицы, что лучше и не пожелаешь.

Вообще, девушки в нашей группе все являлись весьма стройными и привлекательными красавицами. Просто глаз не отвести! Что ни говори, они ещё и обладали неплохими магическими способностями. Вот и Яснина у меня имела шестой уровень по стихии воды, потом чётвертый и второй по стихии воздуха и магии жизни, понятно, что с вампирским уклоном. Что делать, у разных разумных и магия своя, бывает, и в основном, что и недоступная друг другу. А моя милая запросто могла записаться и на отделение боевой магии, но предпочла идти в артефакторы. Пусть нас уж так особо изощрённо драться не учат. Честно говоря, и правильно сделала. Мы вполне можем постоять за себя. Потом, у всех магов и так имеется куча артефактов и амулетов и, бывает, что результаты схватки во многом от них и зависят. А мы их сами будем изготовлять!

Но помимо того, что моя жена имела неплохие магические способности, она являлась очень сильным и хорошим бойцом. Несмотря на трогательный вид, Яснина запросто смахнула бы со своей дороги многих врагов и, можно сказать, и одним ударом. А ещё она являлась красавицей, пусть и не совсем ослепительной, но очень даже в моём вкусе. Тело, ага, фигурка, достигающее мне до подбородка, как у богини, лицо приятное, хоть и слишком строгое. И даже её клычочки, изредка выглядывающие из красивого ротика с тонкими губами, вполне симпатичные. Само собой, сильно притягивали взгляд и густые светлые волосы до плеч с чётким пепельным оттенком. Да, хороша ведьмочка, к счастью, уже моя!

* * *

Первые два урока у нас сегодня оказались «Магические расы и другие разумные существа», потом и «Описание разных земель и народов». Первый наш учитель Фазиль Сократдин, маг воздуха и земли шестого и третьего уровней, на вид крепкий мужчина лет сорока, неплохо знал свою дисциплину и владел и многими другими сведениями, даже не изложенными в книгах. Не отставала от него и Арайя Агидель, маг жизни и воды пятого и третьего уровней, выглядевшая и моложе. Конечно, они точно были старше этих возрастов, но я из-за пропуска уроков и занятий успел проучиться у них немного, потому не особо был знаком с ними. Яснина так много, как я, не прогуляла, и отзывалась о них хорошо.

Жаль, но учиться только по выданным нам учебникам было никак невозможно. Вот, я пролистал обе книжки, но почти ничего о своих суварах и моей родной Суварской Пустоши не нашёл. Всего лишь мельком было указано, что где-то далеко, рядом с Холодными землями и к северу-западу от эльфийского Великого леса, живут дикие и свирепые северные племена, называемые суварами, и постоянно совершают разбойничьи набеги на этих самых эльфов. Хорошо, что ещё сообщалось, что сувары сильные и умелые воины и, помимо набегов, постоянно воюют с северными троллями, ограми, орками и гоблинами. Мол, во главе у них, как правило, вожди, выбираемые из самых сильных и свирепых воинов. Правда, всё же добавлялось, что сувары люди, имели светлую кожу и волосы, и женщины у них очень красивые. К счастью, во второй книжке даже был нарисован и портрет красивой молодой суварки в праздничной одежде и головном уборе, называемом хушпу, в которой, к своему изумлению, я узнал бабушку Айниссу, мать своего отца Кервеня и жену деда Чеменя. Жаль, но я её в живых уже не застал и знал только по, ага, домашним портретам. Ещё до моего рождения она сильно занедужила и умерла, когда ей было всего чуть более четырёх десятков лет. И не помогло ведь, что она и сама являлась магом жизни, пусть, вроде, и только третьего уровня. Хотя, мои родители и столько не сумели прожить! Да, очень у меня бабушка была стройной и красивой. Я и показал портрет своей милой:

— Яснина, вот, смотри, это моя бабушка Айнисса в молодые годы. Я не знаю, как её лик попал в этот учебник, но это точно она. Когда-нибудь я покажу тебе и её лик, привезённый из Суварской Пустоши. Обязательно попрошу доставить.

Конечно, моя жена видела, что я говорил правду.

— Да, Акчул, она очень красивая. И в тебе что-то угадывается от неё. И одежда нарядная и какая-то боевая.

— А это у нас обычная женская одежда, Яснина. Хоть её обычно и одевают в разные праздники, у всех замужних женщин есть такая.

И, на самом деле, так было. Правда, в каждом клане и роде эти наряды хоть чем-то отличались, и получалось сильное разнообразие. Что делать, своего рода опознавательные знаки.

Правда, моя мама Шурпиге из рода Сабир считалась даже красивее бабушки Айниссы. Жаль, и её я смутно помнил. Ведь моих отца и мать убили, когда мне было всего пять лет! И деда я последний