90-е: Шоу должно продолжаться 4 (СИ) - Фишер Саша Страница 9

— Или ты все еще злишься на меня из-за той истории? — спросила Лена.

«Некоторые девушки сразу рождаются тетками», — подумал я, молча. — «У них с детского сада отрастает требовательный тон в голосе, а выражение лица „вы все мне должны“ появляется с пеленок».

— Знаешь, я сейчас тебя понимаю, — продолжила Лена. — Я была слишком настойчива. Но я изменилась! И не только внешне, я теперь совсем другой человек!

— Все меняется, — философски отметил я, так и не повернувшись.

— Пока мы жили в Москве, я многое обдумала, — сказала Лена. — И кажется теперь понимаю тебя даже лучше, чем ты сам себя понимаешь.

«Ну, круто…» — подумал я. Кажется, мне удалось справиться со своим лицом, и оно больше не выдавало моего настойчивого желания послать ее куда подальше. Ну и любопытство включилось, наконец-то. Что же она такое сделала? Судя по ее обвинительному тону, это именно она что-то накосячила. Ну и мама была практически убеждена, что я сбегу, как только узнаю, что она приезжает.

— Знаешь, когда родители привели меня к психологу, я была страшно на них обижена, — ага, кажется, она начала повествование! Значит можно сесть напротив нее и внимать, изредка поддакивая. Я сделал глубокий вдох и повернулся. Шагнул к столу и сел.

— Мне тогда казалось, что они меня предали, — продолжила она. — Считают меня психом, или что-то вроде. Я с ними не разговаривала, наверное, неделю. Но потом Клара Ильинична убедила меня, что все в порядке. И что то, что я не сбежала и не замкнулась, было самым правильным шагом в моей жизни.

— Рад, что это так, — кивнул я.

— Ты так и не сказал мне, как я выгляжу! — глаза Лены сверкнули упреком.

— Отлично выглядишь, — сказал я. — Даже обалденно.

— Я думала, ты меня не узнаешь, когда увидишь, — она гордо вздернула подбородок. — Но Клара Ильинична предупреждала меня о чем-то подобном. Она сказала, чтобы я не ждала от нашей встречи слишком многого, потому что… Блин, я не понимаю, ты что, вообще не удивлен тем, как я похудела, да⁈ Я думала, что ты из-за этого от меня тогда шарахался! Я же еще тогда говорила тебе, что смогу, только дай мне шанс! И вот я здесь! Тонкая, как тростиночка! А ты сидишь, как чурбан, и вообще ничего не хочешь мне сказать по этому поводу.

— Ну почему же? — я пожал плечами, снова почувствовав непреодолимое желание послать ее на хрен. — Ты правда отлично выглядишь. Не ожидал. Просто я тоже изменился.

— Ни черта ты не изменился! — зло бросила она. — Чтобы измениться, нужно над собой работать! А ты как был инфантильным мальчишкой, который ради мнения окружающих готов на все, даже на… Ты ведь до сих пор не извинился передо мной!

— Да? — удивленно хмыкнул я. — И за что же?

Тут же дал себе мысленного леща. Что сложного было сейчас сказать «ой, прости, все эти годы грыз себе мозг, кюшать не мог»?

— За то, что не оставил мне другого выбора, кроме… — Девушка сжала губы. — Ну, ты понимаешь.

Я молча смотрел ей в лицо. Кое-что я уже, разумеется, понял. Девушка была толстой и влюбленной в Вову-Велиала. Без взаимности. Случается. Но тут было что-то еще. Не просто влюбленность в одни ворота, а история, которая случилась после.

— Выбор всегда есть, — я пожал плечами.

— Тебе что, все равно, да? — в голосе девушки появились истерические нотки. — Ты хоть представляешь, чего мне стоило сделать из себя такую красотку? Да я в голодные обмороки падала! У меня все болело, все! Каждая косточка, каждый палец! А я все равно вставала, и шла бегать! В шерстяном костюме в жару! Рыдала, но бежала!

— Молодец, — без тени иронии сказал я. Не знаю, какой она была прежде, но судя по всему, она и правда круто изменилась. А это всегда серьезные усилия.

Она громко всхлипнула, потом вдруг резко отвернула лицо и закрыла себе рот обеими руками.

Молчала она с минуту. Потом снова посмотрела на меня.

— Давай начнем все сначала? — сказала она. — Я сейчас совсем другая, ты… Ну… В общем, давай представим, что этого всего не было. Просто забудем те скандалы, как страшный сон, будто это было не с нами. И начнем заново, а?

— Не уверен, что это хорошая идея, — я покачал головой.

— Ну не было у меня тогда другого выбора, понимаешь⁈ — Лена подалась вперед и попыталась взять меня за руку, но я отстранился. — Я так боялась тебя потерять, что сама не знаю, зачем тогда сказала отцу, что беременна от тебя! Откуда я знала, как он на это отреагирует⁈

Ах вот оно что… Интересно, как повел себя Грохотов-старший в ответ на шокирующее признание школьницы дочери? Накатал заяву за изнасилование или…?

— Между прочим, если бы мы тогда поженились, как требовал мой папа, то сейчас были бы счастливой семейной парой! — Лена снисходительно улыбнулась. Ну, точнее изобразила улыбку, которой награждает несмышленого шалопая взрослая тетя, когда изрекает «я же говорила!»

Еще один кусочек пазла прошлого встал на свое место. Толстая девочка Лена пыталась добиться взаимности от сына друзей семьи Вовы. Он не проникся, и она наврала своим родителям, что беременна от него. Интересно, между нами реально что-то было, или она нафантазировала?

— Если бы ты не уперся, как баран тогда! — зло бросила Лена и отвернулась. — Вообще-то тебя могли посадить за изнасилование!

— Не могли, — наугад брякнул я.

— Конечно, ты же трусливо побежал жаловаться мамочке, — она презрительно сморщила носик. Но быстро стерла это выражение со своего лица и подалась вперед. Глаза ее заблестели. Она перешла на страстный шепото. — Между прочим, ты все еще можешь быть у меня первым! Завтра наши родители идут в гости к Аксеновым, а мы можем на весь день остаться дома одни. Я все эти годы хранила себя для тебя. Я для тебя изменилась, и теперь мы можем…

На бледных щеках Лены заиграл румянец. И все окончательно встало на свои места. Прямо стало четко и ясно. Наши семьи дружили, девочка Лена и мальчик Вова очень часто общались. И девочка Лена решила, что влюбилась в мальчика Вову. И когда Вова не ответил ей взаимностью, решила заполучить его любой ценой. А именно — сообщив отцу, что беременна. Отец поднял всех на уши, пригрозил мальчику Вове, что если тот не женится на девочке Лене, которая ждет его ребенка, то он, папа, отправит его за решетку за изнасилование. Но мальчик Вова оказался принципиальным и уперся. А мама мальчика Вовы поверила своему сыну и… Ну, наверное, затребовала гинекологической экспертизы. Которая или случилась, или нет, это уже неважно. Но семьи вдребезги разругались, и семья девочки Лены укатила в столицу. И если верить на слово, девочка Лена до сих пор девочка.

— Спасибо, конечно, но как-нибудь обойдусь, — прохладно ответил я, в очередной раз отводя ее руки, которыми она пыталась до меня дотянуться.

— Ты серьезно⁈ — Лена сделала большие глаза. — Или тебе каждый день такое предлагают⁈

«Ну… Не каждый…» — подумал я, чуть не фыркнув. Главное было понятно. ЭТОЙ Лене Вова-Велиал точно не стал бы писать никаких записок.

— Я поняла… — упавшим голосом сказала Лена. — Клара Ильинична меня предупреждала, что такое возможно… Но я надеялась, что… Тогда, может быть, давай решим, что завтра мы поставим точку в наших отношениях? Мы просто сделаем это, потому что… Потому что… Пусть это произойдет только один раз. И дальше мы будем свободны друг от друга. Чтобы в памяти осталось хорошее, понимаешь?

— Лена, у меня есть девушка, — сказал я. — И я ее люблю. Так что, прости, но ничего между нами быть не может, ни точек, ни запятых, ни прочих знаков препинания.

— Какая еще девушка, ты что, ее только что придумал⁈ — громко воскликнула Лена.

В глубине квартиры скрипнула дверь. Кто-то проснулся. Раздались легкие шаги по коридору, дверь на кухню открылась.

— Что вам не спится? — сонным голосом проговорила мама.

— Мы просто разговаривали, мам, — ответил я и встал. — Пора спать, Лена, мне завтра вставать в шесть утра.

Лена ухватила меня за руку, когда я попытался проскользнуть мимо нее к выходу.