Санитар - Сергей Анатольевич Куковякин Страница 9

Это, как новые ботинки когда купишь...

Размер — твой. Мягонькие, модные. День поносишь — кровавые мозоли. Хоть обратно обувь в магазин неси.

Через неделю, когда ботиночки обносятся, придут в анатомическое соответствие с твоими ногам, хоть спи в них — не хочется даже и снимать.

Так и любому человеку в своей обыденной жизни через какое-то время становится более-менее комфортно. Привыкает он, притирается, все ходы и выходы узнает.

В семье то же самое происходит, в детском саду, в школе, институте, производственном коллективе...

Привели первый день малыша в детсадовскую группу, а он плачет, за маму хватается, не нравится здесь ему. Походит в детский сад неделю-другую — домой его забрать невозможно.

Так и в школе, что в первом классе, что — в любом, если ты из одной школы в другую переводишься. Всё новое, неизвестное, трудно спрогнозировать как тебя здесь одноклассники примут.

Про армию я уже и не говорю.

А, вдруг — тюрьма? Мама, роди меня обратно...

Так и со мной произошло. Жил и в ус не дул, а здесь — каждый день новые заморочки. Вытащила меня прогулка через туман из зоны комфорта в зону дискомфорта.

Оказывается, не один я такой страдалец. Коромыслова сегодня с утра тоже немного потрясывает. Его, как и меня, в эту пятницу в комсомол принимать будут.

Михаила это пугает. А, вдруг он на задаваемые вопросы ответить не сможет? Собьется, говоря об истории молодежного союза? Перепутает решения партии на каком-то из съездов?

— Зачем и согласился? Жил бы тихо-мирно... — жалуется Коромыслов мне. — Это тебе, Серега, в институт поступать надо, а мне и так хорошо. Зарплата — нормальная, работа — не пыльная.

С зарплатой он прав. Санитарская не сильно от врачебной отличается. Тут ведь как — от каждого по способностям, а они у всех разные. Не виноват ведь человек, что он таким уродился. Кто-то может доктором стать, а у другого выше своей головы прыгнуть не получается. Жить же все хорошо должны, никто обделенным быть не может. Вот и платят здесь примерно всем одинаково. Сегодня утром, когда я в ведомости за денежки расписывался, своими глазами этот принцип справедливости и наблюдал. Мне, как санитару, за проработанный месяц сто рублей выдали, медицинским сестрам сто десять рублей было положено, докторам — сто двадцать.

Во врачи тут не из-за денег рвутся, а чтобы себя лучшим образом реализовать, более полезным обществу стать. Ну, и уважаема эта профессия. С санитаром тут народ на улице здоровается, а про докторов я уже и не говорю.

— Ещё и спрашивать тебя, Серега, меньше будут...

Так, так, так... Это, почему же? Задавать вопрос по этому поводу я не стал, сам Коромыслов всё сейчас расскажет.

— Ты же меня на пять лет младше, на целую пятилетку. Значит — про съезды будешь меньше рассказывать. В моей жизни их больше было и обязан комсомолец знать, какие решения там принимались, непосредственно на его жизнь влияющие.

Вот и хорошо... Вот и здорово. Я от такого отказываться не буду.

— Конспекты решений всех съездов у нас одинаково проверят, а вот спрашивать тебя меньше будут... — продолжал жаловаться на жизнь Коромыслов.

Чёрт! Проверять конспекты будут! Я же листочки для тренировки подписи как раз из тетради с конспектами безжалостно выдрал. Брал чистые, из конца тетради, а когда их вырвал, то часть листов из первой половины её теперь выпадает...

Надо будет тетрадь в порядок привести, а то попрут в шею с собрания за неуважение к партии!

— Как это всё выучить-то... Вон сколько съездов было, а уж решений... — поделился я своими горестями с Коромысловым. Не одному ему плохо и тяжело, я в таком же положении.

— Ты, Сереж, что — совсем дурак? Зачем их наизусть заучивать? Сказала же Зинка, что при ответах на вопросы конспектами можно пользоваться. Сами мы их писали, работали, а бесполезного труда не бывает, он всегда на твою пользу. Это... — тут Мишка запнулся. — Твоя трудовая собственность, от тебя она неотделима и ты ей как угодно можешь распоряжаться. На собрании можешь тетрадочку открыть и найти тебе нужное...

Ой, спасибо тебе Мишка! Просветил темного! Я-то заучивать материалы съездов начал, чуть крышей не съехал!

— Так же, как и больница — наша общая трудовая собственность. Наша она, поэтому беречь её нужно, теми же тряпками для мытья пола не разбрасываться. Помыл пол, прополоскал тряпочку, высушил и завтра она опять готова в дело...

Михаил явно повторял чьи-то чужие слова, из своей головы их вытаскивал.

— Кстати, Сереж, ты какие трудовые обязательства комсомольца на своем рабочем месте на себя брать будешь? Обязательно про это спросят. Придумал уже?

Мля... Это было для меня очередной новостью. Ещё раз спасибо тебе, Коромыслов.

— Я про экономию моющего порошка говорить буду, про то, что размер тряпок уменьшить можно. Знаешь, какая экономия в масштабах всей страны получится, если тряпку на сантиметр меньше от рулона отрезать? Ты только про это не говори, если тебя раньше меня спрашивать будут. Своё придумай.

Коромыслов гордо смотрел на меня. Вот какой он умный.

Да, сантиметр — вроде и ерунда, но в масштабах страны... Километры получаются.

Эх, Мишка, Мишка... Мне бы твои проблемы... Ты из несоюзной молодежи в комсомольцы переходишь, а у тебя уже волосы дыбом. Мне же — совсем сейчас хреново. Как первый день живу. Шаг ступишь — ещё одну шишку набьешь. На вроде ровном месте, а спотыкаешься. Обратно я к себе хочу, давят мне на ноги здешние ботиночки.

Глава 13

Глава 13 Меня принимают в комсомол

Ну, лишний плюсик никогда лишним не бывает.

Встречают-то по одежке.

Костюм у меня вычищен, ботинки поблескивают. Награды Сергея-санитара? Ладно, прилаживаем на положенное место.

Кстати, а ничего так. Нормально они на моей груди смотрятся. Стыдно, конечно, чужие награды носить, но — простит меня здешний жилец, не только для себя я стараюсь. Вернётся он сюда, а я за него важное дело сделал — в комсомол вступил.

Так я свою совесть убалтывал, на компромисс с собственными принципами шел.

На улице мне люди улыбались, с уважением на ветерана посматривали.

— Серёж, не опаздываем? — у самых дверей больницы