"Фантастика 2023-198". Компиляция. Книги 1-21 (СИ) - Найтов Комбат Страница 90

– Разрешите, товарищ Сталин! – встал Петр.

– Говорите.

– Требуется в приказе Ставки отметить необходимость обеспечить охрану и оборону подразделений управления и средств связи, чтобы не получилось, как в Крыму.

– Это – верное замечание. Товарищи, противник охотится за нашими станциями радиообнаружения. Применяет наземную разведку. Особую ценность для гитлеровцев представляют электронные лампы для РЛС. Дивизионные и полковые РЛС должны быть обеспечены соответствующей охраной. Теперь вопрос к вам, генерал: какой самолет наиболее отвечает требованиям для создания ДээРЛэО?

– Американский «Митчелл» B-25 серии G или Н, для ВМС США, причем с двойным управлением. Именно охотник за лодками. У него нет бомболюка и нет застекленного кокпита. Самая большая дальность: 3800 миль или 7000 километров.

– Нам поставляются?

– Эта серия – нет, но в сикрет лист его нет. Поставки возможны.

– На этом все, товарищи. Жду докладов об исполнении, – заключил Сталин.

Позади Петра опять забурчал тот же генерал:

– Что за фигня? Чему мы должны учиться у пацана, только что от сиськи оторвавшегося? Три года после училища!

– Воевать, Тимофей, воевать. Так, как он воюет, не умеем воевать ни мы, ни немцы, – хлопнул его по плечу генерал Горюнов. – Я вот тоже поленился в 39-м к нему слетать, плюс обиделся, что командарм ему, пацану, целую эскадрилью «чаек» отдал в прикрытие его аэродрома. Чуть ли не половину моей авиации. Пришлось учиться в Крыму.

– Что там еще? – послышался голос Сталина.

Горюнов и ляпнул:

– Да тут Тимофей Федорович сомневается: чему он может научиться у мальчишки.

– Это опять Куцевалов, что ли? – переспросил Сталин. – Товарищ Новиков! Я просил разобраться: почему не удалось сорвать воздушный мост немцев в Демянск? Вы разобрались?

– Так точно, товарищ Сталин! Все документы отправлены в Ставку.

– Так почему же тогда товарищ Куцевалов по-прежнему командует авиацией Северо-Западного фронта? Это ваша недоработка, товарищ Новиков. – Будущий генералиссимус терпеть не мог, когда его приказы обсуждаются.

Сталину-то чё? Он сел в машину и уехал! А отдуваться пришлось мне и Петру. Двадцать разъяренных генералов атаковало вначале Новикова. Тот в отказ, дескать, я тут ни сном, ни духом, для меня это все, как и для вас, внове. Те к Жаворонкову и Горюнову. А Петр в обнимашки с Алексеем и Тимуром играется, нет, чтобы свалить отсюда подальше. Тимур прилетел вместе с «тихоокеанцами», которых отобрал Петр на ТОФе. Кроме того, прибыло двенадцать летчиков из 100-й ОРАЭ и десять человек из 101-й. Они, по умолчанию, входили в 31-й ИАП, он формировался на их базе. Девять человек, из одиннадцати отобранных, было из 13-й ОРАЭ ТОФ, которой командовал Тимур Бердымухамедов. Как старший по званию, он сопровождал всю группу, отправленную на фронт, но сам отбора не проходил, и летел чисто по случаю своего законного отпуска, который решил провести в Ейске, сказал, что жениться собирается на молодой казачке оттуда. Надо докладываться Жаворонкову, а тот с генералами застрял, и уже полчаса о чем-то там говорит. Послали самого молодого, дескать, не может ли уделить внимание «великий джинн» маленькой группе летчиков будущей дивизии? Толпа генералов направилась к прибывшим. Быстренько построились, подравнялись, равнение на середину! Обратились вначале к старшему по званию генерал-лейтенанту Новикову, их всего трое на все ВВС осталось, сегодня одного из них сняли с должности и запросили добро обратиться к генерал-майору Жаворонкову. Доложили, что его приказ выполняется: прибыл заместитель командира дивизии подполковник Звягин и первая партия «дальневосточников» 31-го ИАП ВМФ, на замену 402-го ИАП ВВС РККА. Всего 33 человека и с ними «дядька Черномор»: майор Бердымухамедов, которого смело можно ставить командиром этого полка.

– Это точно?

– Абсолютно! Был моим ведомым в 1939-м. С сорокового года командует 13-й ОРАЭ ТОФ на ЛаГГах. Ему и поручить формирование полка, так как сейчас прибыла только половина. Готовые машины уже есть. Военприемка их приняла.

– Постой-постой! Так получается, что мы сегодня можем доложить «самому», что две эскадрильи у 13-й дивизии восстановлены? Так получается?

– Нет механиков, операторов наведения, радистов, локаторов, БАО и батальона охраны.

– Локаторы, положим, есть. Не прямо здесь, но есть. А с остальным, Александр Александрович, помогите!

– Только при одном условии: с меня трясут данные по центральному и южному участку фронта. А немцы там озверели, сбивают все. Требуются данные от Вязьмы до Мариуполя.

– Ну, че, Василич, возьмешься? – переспросил Жаворонков.

– РЛС на всех участках, и два аэродрома подскока: Воронеж и Краматорская. Три или четыре локаторные станции, топливо, присадки или американский бензин для тридцати двух машин. Тогда – берусь. Эти летчики все мне знакомы.

– Вот что, сам не пойдешь, Звягин справится. А то мне мужские принадлежности открутят. Ты – комдив, на тебе все формирование. Сутки на подготовку и облет новой техники, и вперед! А вы уж с техниками и остальным не подведите, товарищ Новиков. Я своему так и доложу, что совместная операция.

– Докладывай! Именно как совместная.

Остальные генералы примолкли. Некоторые из них понимали, что две эскадрильи отправляют прямо к черту в зубы, а остальные – догадывались об этом, так как Звягину пообещали вторую звезду за эти данные.

Вчетвером отошли от группы офицеров и генералов, кстати, младшего командного состава среди прилетевших не было, то есть заканчивали все «бурсу» одновременно или раньше Петра. Вошли в штаб 746-го авиаполка дальнего действия. Там Петр и Звягин перенесли на карту линию фронта. Вылет назначили с аэродрома со смешным названием «Кукуреки». Кстати, этот аэродром, в Стаханово, носил «официальное» название «Кратово», по названию ближайшей станции, так как основным способом ориентирования в ВВС Красной Армии был полет над железными дорогами. Вылет из Кукуреки, и вдоль линии фронта до Курска, точнее – Щигров, там отворот и посадка в Воронеже-Б. Дозаправка, смена кассет в АФАрах, возвращение к Курску и через Белгород на Чугуев. Затем по Северскому Донцу до Балаклеи, собственно это и есть Харьковский выступ, к Изюму и Славянску. Там посадка в Краматорской, еще одна смена кассет, и заключительный этап ведет вокруг Сталино через Волноваху к морю, посадка в Ростове-на-Дону. И все бы ничего, вот только немцы создали здесь VII авиационную область, куда понапихали до отвала самолетов: более 1080 штук. Справа и слева еще две такие области. Там машин поменьше, но в сумме более 1200. Правда, и на вооружении ВВС армий свежие машины появились, хотя в количественном отношении это были крохи, остатки некогда мощнейших ВВС мира. Заводы сумели выпустить около 1600 Лагг-3м и ГГ-3с, их выпускают по 13–14 машин в сутки, за это же время, четыре месяца 1942 года выпущено 2260 Як-1 и Як-7а. То есть задел был, небольшой, но был. Однако превзойти показатели Германии за этот же период еще не удалось. Они сумели восстановить подорванное в боях зимы «здоровье люфтваффе». Звягин сразу после перелета начал гонять новичков на слетанность в группе, а Петр занялся местами установки РЛС, лично принимая настройки как по курсу, так и по высоте по общим целям. Не без путаницы, но удалось немного настроить работу локаторов и опробовать связь по маршруту. Ночью стало известно, что пленка доставлена в точки «подскока». Несмотря на запрет Жаворонкова, он решил лично принять участие в разведке, и не для того, чтобы прицепить лишнюю звезду на грудь. Просто у остальных было маловато боевого опыта, и требовалось прикрыть их сверху. Верхнее прикрытие составили всего четыре самолета: Петр и Тимур, и Алексей с Рукавишниковым, комэском 100-й ОАИЭ. Тот некогда дрался на Хасане и на Халхин-Голе. Так что хоть что-то, но есть.

Вылет Петра чуть было не сорвал прилет 42-го ИАП из Знаменки, но с полком прибыл полковник Романенко, бывший командир 13-го ИАП на Балтике и 61-й авиабригады, с которым сложились отличные отношения еще во время боев под Ленинградом. Он насиделся в резерве командиров дивизий, закончил несколько курсов, в том числе при училище в Ахтубинске, поэтому согласился «сопроводить» личный состав «сахалинцев», в надежде, что сумеет зацепиться за какую-нибудь должность в формируемой дивизии. А там – как масть ляжет. Петр поставил его и.о. зам по боевой, и поручил заняться проверкой вновь прибывших по летной и штурманской подготовкам, включая ночь и СПУ. Этих летчиков он не знал, брать их на вылет просто не решился, хотя в сопроводительных документах у всех больше 300 часов на ЛаГГах. Через некоторое время участь Романенко была решена, и, хотя была вакансия командира, вновь формируемого, 18-го ИАП, его утвердили заместителем командира дивизии, с «легким скрипом», но проскочило, курсы помогли. Было заметно, что Жаворонков и Кузнецов стремятся опередить ВВС и направляют в ускоренном порядке личный состав именно авиаполков ВМФ. Пока из ВВС Дальнего Востока прибыло только два человека. Всю эту «сборную солянку» еще предстояло обучить тем приемам боя, которые использовала дивизия. А «главные учителя» пока находятся за решеткой: в фильтрационном лагере в Суздале в крепости Спасо-Преображенского или Ефимьева монастыря. В Улово, на запасной посадочной площадке 2-го ЗАП ВМФ, стоят их новые самолеты. Техники полка живут в том же монастыре, но даже охрана вовнутрь не заходит! Предосторожности такие, что мама-не-горюй! Шутить с чумой никто не собирается. Хотя она коснулась в полку всего трех человек: одного моториста и двух прибористов, один из которых был кислородчиком. К нему за спиртом приходили заразившиеся из зенитно-артиллерийского полка. Зенитчиков чума выкосила изрядно. Эти подробности Петр знал еще до вылета, на обратном пути решил «заскочить» в Суздаль. А пока: «От винта!», и «Всем! Взлет!».