Эмми Лейбурн - Монумент 14 Страница 11

— Он врет, он никогда не был в «Эмеральдс». Туда не пускают детей, — стала спорить Хлоя.

— Пускают, если твой дядя работает вышибалой, — возразил Макс.

— А чем там вообще занимаются? — поинтересовался Батист. — Наша церковь всегда старается призвать этих грешников к покаянию. Правда, я не знаю, какие именно грехи они там совершают.

— Скорее всего ругаются, — предположила Хлоя.

— Этого там хоть отбавляй! — сказал Макс.

— Это грешно, — подтвердил Батист.

— А коктейли пьют? — спросила Хлоя.

— Однозначно, — сказал Макс. — Их там полно, есть «Арбузный», «Персиковая страсть» и «Горячее яблоко», их подают в таких симпатичных стаканчиках. На вкус ужасно. Очень сладко и омерзительно. Я как-то выпил сразу три, а потом все выблевал обратно, прямо на барную стойку. Мама тогда пригрозила, если дядя еще хоть раз возьмет меня туда, она сообщит копам.

— Пьянство — это грех, — сказал Батист.

— Ого, — прошептала Хлоя.

— Да я и так больше туда не собираюсь, — продолжал Макс. — Скукота. Просто куча мамочек танцует вокруг в одних стрингах. Много шума из ничего.

Я едва сдерживал смех.

— Что? — спросила Хлоя. — Что смешного?

— А… Алекс рассказал мне шутку, — ответил я.

— Расскажи нам, — скомандовала она. — Мы любим шутки.

— Я уже и забыл. — Алекс растерянно пожал плечами.

— Да ладно тебе, — упрашивали они.

— Ладно, ладно, — сказал я. — Как заставить простыню танцевать?

— Как? — сказал Макс.

— Надо завернуть в нее утенка!

Ничего. Даже вздохов не было слышно.

— Это худшая шутка из всех, что я когда-либо слышала, — резюмировала Хлоя.

— Я вообще ничего не понял, — добавил Макс.

Мы с Алексом оставили второклашек обсуждать проблемы взрослых развлечений и пошли к тому месту, где собрались старшие.

Нико, Брейден и Джейк теперь размышляли над тем, что еще стоит предпринять, чтобы наверняка перекрыть все пути для воздуха снаружи.

— Те, кто придумал такой яд, просто чудовища, — сказала Астрид. — Этих ребят из НОРАД следует перестрелять.

— Ты говоришь о моем отце, между прочим, — возразил Брейден.

— Зачем вообще производить такие ужасные вещи? — спросила у нас Астрид. — Я хочу сказать, химикаты, которые превращают людей в дикарей? Или вызывают волдыри по всему телу и смерть? Это преступно.

— Они сделали это для нашей защиты.

— Защиты от чего? От кого? — спросила Астрид.

— От наших врагов! — ответил Брейден.

— Это бесчеловечно, — не удержался я. — Даже изготовление этих химических соединений нарушает Женевскую конвенцию. Это незаконно.

— Все законно, если этим занимается правительство. — Брейден упирался, как идиот.

— Даже удивительно, насколько это неправда, — сказал я.

— Скажи, Брейден, — спросила Астрид. — А чем именно твой отец занимается в НОРАД?

Меня тоже интересовал этот вопрос. В моих фантазиях отец Брейдена был кем-то вроде вахтера.

— Это секретная информация, Астридиотка, — ответил Брейден.

В тот момент мы услышали какой-то скрежет.

— Есть кто? — раздалось издалека.

Мы подпрыгнули на месте.

У ворот кто-то был!

Кто-то раскачивал ворота, затянутые одеялами и полиэтиленом.

— Они пришли! — закричала малышня. — Они помогут нам!

— Есть кто дома? — раздавался голос снаружи. — Привет!

Мы рванули к воротам. Все дружно зашумели:

— Привет! Здравствуйте! Мы тут! Кто вы? Привет! Привет!

— Откройте ворота, — прокричал голос. — Я слышу, что вы там.

— Да, мы тут! Мы заперты внутри. Мы хотим попасть наружу! Мы хотим домой! — закричали малыши, устроив настоящий бедлам.

Хлоя повернулась к Нико и потребовала:

— Сними все. Это пришли за нами.

— Не смей ничего трогать, — зарычал Нико. Никогда не думал, что он может так рассвирепеть.

— Ну? Открывайте же! Я голоден! — раздался голос снаружи.

Детишки все еще подпрыгивали от радости, но я заметил, как остальные застыли на месте. Что-то в этом голосе настораживало.

— Мы не можем открыть ворота, — прокричал Джейк. — Они заблокированы.

— Сможете, если постараетесь. Давайте же!

— Мы заперты внутри, — начал объяснять Джейк.

— Кто там находится? — прокричал голос.

— Мы ученики из Льюис Палмер и Палмер Лейк, — продолжал Джейк. — Мы укрылись здесь от града и…

— Открывайте ворота, малышня! — прогремел голос.

— Мы не можем их открыть, приятель! — закричал Джейк. — Это что-то вроде системы безопасности. Но мы хотели бы передать сообщение нашим родителям…

— Передать им сообщение? — голос начал смеяться. — Конечно! Отличная идея. Я передам им сообщение, но вы должны открыть ворота!

В этом голосе быть что-то очень и очень неправильное. Я переглянулся с Алексом. Он тоже это понимал.

— Я уже говорил вам, что это невозможно! — снова закричал Джейк.

— Открывайте, маленькие засранцы! Я есть хочу! Откройте немедленно.

— Мы не можем…

— Откройте долбаные ворота! ОТКРОЙТЕ! ОТКРОЙТЕ!

Человек снаружи снова начал грохотать воротами.

Я заметил, что детей охватывает страх. Их мордашки, светящиеся надеждой еще мгновение назад, вытянулись и побледнели.

Каролина и Генри одновременно вцепились в мои ноги. Я обхватил их руками, наклонился и прижал к себе.

Мужчина снаружи раскачивал ворота, а наша стена из пластика и одеял вздымалась под давлением воздуха.

— Как думаешь, — спросил я у Нико, — наша стена не пропустит воздух?

— Не знаю. Надеюсь, что нет, — ответил он.

— Проваливай, — прокричал Джейк охрипшим голосом.

— ВПУСТИТЕ МЕНЯ! — орал мужчина. — КЛЯНУСЬ СВОЙ ЧЕРТОВОЙ ЩЕТИНОЙ, ВПУСТИТЕ МЕНЯ ИЛИ Я РАССЕРЖУСЬ И ВЗОРВУ «ГРИНВЕЙ» К ЧЕРТОВОЙ МАТЕРИ!

Он со всей силы тряс ворота.

Астрид вышла вперед и повернулась к малышам.

— А ну-ка, ребятки! — сказала она. — Кто любит кукольные представления? Я собираюсь устроить представление для вас.

Никто не пошевелился.

Было очевидно, что их неподвижность не имела ничего общего с их отношением к кукольному театру. Они оцепенели от страха и неописуемого ужаса.

— ОТКРОЙТЕ ДВЕРИ, ВЫ, МАЛЕНЬКИЕ СУКИНЫ ДЕТИ!

— Проваливай, — закричал Джейк. — Проваливай и оставь нас в покое.

— Ребята! — воскликнула Астрид. — Бесплатные сладости! Налетайте. Любые игрушки на ваш выбор! Давайте устроим праздник!

Она так старалась.

— ОТКРОЙТЕ ВОРОТА ИЛИ Я ВАС ВСЕХ ПОУБИВАЮ! Я РАЗМОЗЖУ ВАШИ ДЕТСКИЕ ГОЛОВКИ И СВАРЮ СУП ИЗ ВАШИХ МОЗГОВ, УМНИКИ…

Я запел.

Да, именно запел.

— Идет отважный Янки Дуддл, ему победа или смерть!

Я поставил Каролину на пол и начал маршировать, как на параде.

— Старый, старый, кто-то что-то, трам-пам-пам, рожден четвертого июля, — мне не удавалось вспомнить текст полностью.

Алекс последовал моему примеру. Астрид присоединилась. Мы втроем маршировали как идиоты.

— Иди мой храбрый Янки Дуддл, иди любимый Янки Дуддл, тебе победа или смерть!

Я возглавлял наше шествие, выдумывая на ходу слова. Мы маршировали перед воротами, проходя перед глазами малышей, неотрывно глядящими на фанеру, закрывавшую двери. Мы пытались разрушить чары ужаса, наложенные уродом, бродящим снаружи.

Который тотчас же принялся орать:

— ВЫ ПОЕТЕ ЯНКИ ДУДДЛ? КРАСАВЕЦ ЯНКИ ДУДДЛ? ДА Я ВАС ВСЕХ СЕЙЧАС ПОРЕШУ!

Нико присоединился к нашему хору, и это при том, что у него начисто отсутствовал музыкальный слух.

Малыши начали понемногу шевелиться. Кажется, нам удалось привлечь их внимание.

— Верхом на пони скачет Янки Дуддл. Быть Янки Дуддлом вечно я могу.

Дети принялись маршировать, и я повел парад, самый печальный парад в истории, прямиком к спасительным стеллажам с конфетами и печеньем, которыми все еще долго объедались.

Глава 7

ГРУППЫ КРОВИ

Через некоторое время, около трех часов ночи, точнее определить было сложно, ведь освещение не менялось в течение всего дня, малыши угомонились. Я не имел ни малейшего понятия о времени, но Астрид предположила, что пора вздремнуть, и смертельно уставшие малыши попадали в спальные мешки.

Близняшки спали вместе, а Макс и Улисс перетащили спальники поближе друг к другу. Хлоя и Батист выглядели на их фоне отколовшимися от общества. Хотя Батист и пытался прижаться к Хлое, та была против.

— Уйди, Батист, — сказала она. — Ты воняешь.

И оттолкнула его.

— Ты воняешь.

— Ты воняешь, — передразнил её Батист.

— Я серьезно, — сказала Хлоя.

— Я серьезно.

— Я тебе сейчас в нос дам.

— Я тебе сейчас в нос дам.

Я попытался их вразумить.

— Да ладно вам, ребята.

— Да ладно вам, ребята, — кривлялся Батист.

Мне осталось только признать свое поражение.