Александр Зорич - Клад Стервятника Страница 14

ПОНЯЛИ, КАЗЛЫ?

О том, что со мною случилось в следующую минуту, очень хорошо может рассказать старая коммунальная загадка. Помните, про человека, который жил на десятом этаже в доме со старым лифтом? Каждое утро он спускался на лифте вниз и шел на работу. А вечером, возвращаясь со службы, доезжал лифтом только до восьмого этажа, а потом вылезал из лифта и оставшиеся два этажа шагал пешедралом. Почему так, спрашивала загадка?

А разгадка меж тем оказывалась проста: тот человек был карликом. И просто не мог дотянуться рукой до кнопки десятого этажа. Потому что эти кнопки в старых лифтах располагались строго вертикально в один ряд…

Так вот, в следующую минуту я почувствовал себя настоящим карликом, без дураков. Меня сплюснуло абсолютно со всех сторон. Мгновенная декомпрессия стиснула ребра так, что не вздохнуть, голову вжало в плечи как после удара чугунным копром, виски стянуло стальным обручем. Казалось, голова вот-вот лопнет, и получится иллюстрация к безумному кулинарному рецепту «мозги на центрифуге, фаршированные дрянью моих последних мыслей».

В следующее мгновение я тяжело плюхнулся в песок. Прямо возле ног Гордея.

— Ну, как ты? — Он дружелюбно смотрел на меня, и в его глазах светились участие и забота.

— С-с-с-с… не с-с-с… Не ссы… — ошеломленно прошипел я по-змеиному, когда отплевался от вонючего и мокрого песка с какими-то идиотскими корешками. Ну, сам виноват. Рот в полете надо было закрывать.

— Неплохо ты катапультировался, — засмеялся Гордей. И провел рукою траекторию. Получилась очень крутая дуга. Я в ужасе оглянулся.

В том месте, где я только что стоял, захваченный врасплох нарождавшейся «каруселью», большие комья грунта медленно вращались по концентрическим окружностям в противофазе. Точно аномалия еще не свыклась с мыслью, что добыча ускользнула.

— Ни фига себе. — только и сумел выговорить я после дежурного рукопожатия.

— А то! Маленький локальный «лифт», сгенерированный «пленкой», — верное средство от неприятностей, — елейным тоном продекламировал очкарик.

— А откуда этот вертолетище?

— Сие не вертолет, а вовсе даже геликоптер, — улыбаясь, ответил Гордей. — Ты, надеюсь, понимаешь разницу?

— Не учи ученого, — буркнул я, чтобы он не слишком-то задавался уже с первых минут.

Я шибко подозревал, что поводов для бахвальства у Гордея со времени нашей последней встречи накопилось ровно вагон и маленькая тележка. И, в конце концов, отныне я ему уже разок обязан жизнью. Неплохо бы при случае вернуть должок.

— А знаешь, чем геликоптер отличается от винтокрыла? — продолжал наседать на меня жизнерадостный очкарик.

— Ученого не учи, ладно?! — рявкнул я уже гораздо грубее.

Замечательная все-таки эта словесная формула, ребята. Двумя словами ты всегда можешь отвертеться от любого каверзного вопроса. Особенно когда толком и не понимаешь, о чем тебя спрашивают. Геликоптер ему подавай, лишенцу!

— А вот и первый хабар, — кивнул Гордей. — Нравится?

Я посмотрел на место умершей «карусели».

В центре ее концентрических кругов образовалось и тускло поблескивало крапинками соли или кварца застывшее кристаллическое месиво, больше всего похожее на расплавленную красную стеклянистую пластмассу в форме коралла или обрубка ветвей. Размером оно было с половину моей ладони и в былые времена вызвало бы у меня прилив интереса.

Но «кровь камня», а это была именно она, очень дешевый артефакт. И чтобы реализовать ее в количестве, достаточном для расплаты со Стерхом, нужно нагрузить такой «крови» по меньшей мере багажник легкового авто класса «универсал», причем под завязку.

Кроме того, чертова «кровь» неудержимо тянет к себе хищников Зоны самых разных пород и обличий. Что неудивительно: многие из моих знакомых верят, что «кровь камня» на самом деле — реальная кровь и останки сталкеров, что навернулись когда-то на этой «карусели». И что «карусель» со временем их выплевывает, проводя своеобразные очистительные процедуры… Впрочем, ну ее, эту «кровь». Оставим ее богатым туристам, падким до «настоящего».

— Долгонько ты шагал, — заметил Гордей. — Я уже и местечко облюбовал для шахты, и оборудование распаковал. Да и подельников Слона, между прочим, нашел. А ты все тащишься и по «каруселям»…

— Ты нашел точку? Где?

— Да вот же она.

В самом деле, место, где кипела зыбь, трудно спутать с любым другим аномальным участком, даже если почва кругом болотистая. В десятке шагов от меня грунт вспучился застывшими волнами, точно ледяными торосами, только состоящими из песка, серой глины и черного торфа.

И как красноречивое свидетельство того, что природа никогда не скучает, по периметру кипения зыби уже показались бурые ростки лопуха — надгробного памятника Зоны.

Я на миг представил, что там внизу, на дне песчаной могилы, покоится тело Слона, и мне стало не по себе. Не люблю трупы, признаться. Вдруг вся эта затея с картой показалась мне опасной авантюрой, которая всех нас погубит.

Я бы, может, и сбежал — но дело спас Гордей.

Гордей — человек аналитического ума и никогда не возьмется за тему, ежели не видит внутри оболочки рационального зерна. И это меня, честно говоря, обнадеживало больше всего. Потому что целый автобагажник «крови камня» мне никогда не набрать — ни за месяц, ни за целый год. И еще мне страсть как хотелось глянуть на Гордеев экстраполятор в действии. Триумфа науки мне хотелось!

— Вот тут он и диссипировал, — будничным тоном произнес Гордей. — Думаю, полного распада на молекулярном уровне с телом Слона не случилось… пока еще не случилось. Но то, что разные среды в недрах этой зыби могли активно диффундировать одна в другую с коэффициентом «единица делить на логарифм натуральный N», где N — количество разнородных сред, характерных для данного участка местности — это уж как пить дать.

В принципе я кое-что из сказанного понял. Но повторить не смог бы даже после бутылки вискаря.

Эх, все же придется сейчас поставить все точки над «ё-моё» — просто потому, что контра карма нихил протест.

Я поморщился.

Не люблю трупы. Не люблю, и все тут!

Тела троих подельников Слона находились в отвратительном состоянии. Дело даже не в разложении, миазмы которого обильно выделялись и неотлучно стояли над трупами в сыром, тяжелом воздухе Болот. Над всей группой, упокоенной в низкой прогалине возле здоровенного валуна, заросшего бурой зеленью мхов, кто-то тщательно и аккуратно потрудился. И это были не только крысы, объевшие трем мертвецам лица до кости.

Отсутствие у всех ПДА и вещевых мешков меня как раз не удивило. Мародеры, что пришли на место трагедии, первым делом забирают все носители информации вплоть до записных книжек, буде такие найдутся.

Разумеется, все карманы на одежде трупов были выворочены, местами вспороты изнанки комбезов. У одного, с остатками рыжих волос на затылке, неизвестные умудрились даже вскрыть бронежилет. И теперь из рваных прорех выглядывали тусклые пластины металлокерамики.

Я не мог понять другого. Зачем всем им понадобилось выкалывать друг другу глаза. Ну, правда, зачем?

— Думаю, кто-то внушил им это, — предположил Гордей, без тени брезгливости разглядывая пустые глазницы, чернеющие запекшейся кровью. — Ментальное воздействие. Сначала один выхватил нож и напал на другого. Победителя в свою очередь укокошил третий. Ну а его, наверное, достал уже Слон. Крысиный лев, только в человеческом варианте.

— Тогда выходит, Слон после этого в страхе попятился или даже бросился бежать, — сказал я.

— Ага. Не разбирая дороги. И угодил прямиком в зыбь.

— Как я сейчас — в «жабью карусель»?

— Может, и да, — деловито произнес Гордей, что- то прикидывая в уме. — А может, Слона как раз погнали туда, где ждала его верная гибель?

— Разве бывают наведенные аномалии? Такого уровня, как зыбь? — уточнил я.

— Ну, «лифт» ведь моя «пленка» сейчас сгенерировала, — пожал плечами Гордей. — Почему тогда не сгенерировать и зыбь?

Он оценивающе оглядел земляные торосы на месте печального упокоения Слона.

— Не такая уж она и масштабная, к слову сказать.

— Что-то я не слыхал про такой хабар, который может генерировать зыби, — хмыкнул я. — Положим, фокусы с гравитацией я еще понимаю. «Лифт», «трамплин», может быть, даже средних размеров «карусель»…

И тут я осекся.

Откуда взялась на ровном месте моя «жабья карусель», в которой я торчал еще пять минут назад? Бродячая? А может, законсервированная до поры до времени?

— Я ведь и не говорил про артефакты, — заметил Гордей, задумчиво изучая грязные от глины подошвы моих сапог. — Ты не думаешь, что зыбь может быть наведенной? Или даже дистанционно управляемой? Вдруг ее сгенерировали именно в ту минуту, когда Слон пятился от своих обезумевших подельников?