Зараза. Трилогия (СИ) - Гарцевич Евгений Александрович "jk57" Страница 160

Я прошел мимо ворот во двор особняка, поглядывая по сторонам и изучая обстановку. С одной стороны, ряды армейских палаток, с другой – парковка техники. Старые развалины, вход в какие‑то катакомбы, перекрытый ярким скотчем. В центре двора круглая площадка с газоном, вокруг которой к дому подъезжали машины. Диаметр чуть больше двадцати метров. Газон сильно притоптан, на земле видны подсохшие темные пятна, а по кругу вместо заборчика воткнуты шесты с головами зомбаков.

– И вы туда же? – я покачал головой, – Хоть людей‑то еще не едите?

– Что? А ты про это, – Платон улыбнулся, а потом передернул плечами, – Тренировочная площадка просто, чтобы к мертвякам привыкнуть.

К кругу стали подтягиваться люди. Как парни из волков, так и основа «глобалов». Красавцы, хоть сейчас на кастинг в роли Солдатов удачи. Двое особенно бросались в глаза – панамы, солнечные очки, бороды, как у солистов Зи Зи Топ, камуфляж с полным обвесом и такие же стволы. Рукава закатаны до локтей, черные татушки, начиная от набитых перстней на пальцах, заканчивая рунными символами, уходящими под рубашку.

– Личные телохранители Дугласа, – шепнул Платон, – не парься, Бамос их контролит.

– Принял, – я начал разминать плечи и шею, будто боксер перед выходом на ринг. – Правила‑то какие?

– Правило одно. Никаких правил, – хмыкнул Платон, – Ну, и без стволов. А так, хер его знает, говорю же тренировочная зона. По‑крупному мы тут еще ничего не устраивали.

Я услышал за спиной знакомые голоса и обернулся посмотреть на свою группу поддержки. Дедушка Лу так и шел с белым флагом, за ним Соломон, Леха, Саня и мои «личные» телохранительницы. Надо будет их напротив бородачей поставить, когда будем с Дугласом письками меряться. Не густо, но мы все‑таки один на один, а не стенка на стенку. Хотя, возможно, больше никого и не пустили – ворота стали закрываться, впустив еще только Мирного с Катькой. Фак, ну вот нафига!

Мирный считал мой взгляд и попытался жестами меня успокоить. Обнял сестренку, постучал кулаком по сердцу и сделал типа домик ладошками. Я показал ему средний палец – да, понятно, что вы ее защитите, я не хочу, чтобы она меня видела.

Спецэффектов, как когда‑то в бассейне отеля, не было. Ни гонга, ни красоток в бикини с табличками – просто распахнулась входная дверь и на крыльцо вышел Дуглас, одетый в костюм «призрака». Только чуть другой, без светящихся диодов и каких‑то схем, но зато с множеством маленьких шарниров экзоскелета. Я подумал, что спецэффектов и не нужно – у нас и так здесь новый герой из вселенной «Марвел» – нечто среднее между Черной пантерой и Железным человеком. Тонкая динамическая броня, как водолазка на атлетическом теле создавала эффект развитой мускулатуры, переплетавшейся с поршнями на суставах. На голове у Дугласа был шлем с полумаской, на которой светились какие‑то индикаторы. Он поднял руку и продемонстрировал, что принес алмаз и пошел к центру круга.

– Вот урод, а нам сказал, что закончились костюмы, – проворчал Платон и непонятно было, чем расстроен, тем, что костюм зажали или тем, что шансы мои резко просели в ноль, – Космос, не знаю, что сказать. Я читал спецификацию, там слепая зона есть небольшая с левой стороны.

– Платон, не парься. У меня только просьба будет одна, – я отдал ему «шмайсер», а потом и нож, – Чтобы со мной там не произошло, вы это… не пристрелите меня, хорошо?

Платон подвис, пытаясь осознать, смысл того, что я сейчас сказал, а я уже выпрыгнул на край газона.

«Хочу убивать... Прими меня... Я хочу убить...»

Я погружался. Вводил себя в состояние слияния с зовом. И очень надеялся, что теория Лу сработает. Что смогу слететь с катушек, и при этом смогу оставить себе контроль, благодаря близости к алмазу. Не знаю, что Дуглас увидел в моих глазах, но его шаг сбился. А бойца, который устанавливал в центре круга подставку для алмаза, как ветром сдуло.

– Космос, у тебя есть последнее желание? – ухмыльнулся Дуглас.

– Да, я заберу себе этот костюм, он мне нужнее, – последнюю часть фразы я произносил уже в прыжке.

Не затягивая разговор, я прыгнул, сделал обманное движение, ушел вбок и прыгнул снова, уже целя под щиток шлема.

«Убьююю…кхе‑кхе…тьфу» – не сработало. Несмотря на кажущуюся медлительность, Дуглас не только пропустил мой удар, но и успел сместиться, обойти меня и так поддать скорости тяжелым ботинком, что я пропахал несколько метров, накушавшись травки.

Я кувырком разорвал дистанцию и стал кружить вокруг Дугласа, прислушиваясь к малейшему жужжанию поршней экзоскелета. Вместо ярости в сознание проникали первые ростки неуверенности. Теперь инициатива вместе с серией ударов пошла от него. Я блокировал первые два, будто с бетонным столбом сражался, и дальше уже только отступал.

Попытался контратаковать, пропустил его клешню над собой, рассчитывая поймать на противоходе и пробить по корпусу в сочленение восьмиугольников брони. Но не успел, поднырнул и рухнул от удара сверху. Сплюнул и пополз в сторону.

Дуглас забавлялся, поднял меня за шкирку и за ремень и отбросил в другую сторону газона. Догнал, пнул под ребра, не давая встать. Опять догнал, схватил одной рукой, а второй стал заводить зрителей, строя из себя гладиатора в Колизее. Отбил мою косую попытку атаки и снова отправил в полет по газону.

Дуглас настолько разошелся, настолько был уверен в своей победе, что отвернулся от меня и стал на повышенных тонах, что‑то выговаривать Платону. Что‑то в духе – ты следующий. А я пополз в сторону своей группы поддержки, мечтая, что сейчас объявят окончание раунда и будет перерыв.

– Лу, не выходит, – я сплюнул, заметив, что трава стала красной, – Я зову, зову, а в ответ тишина.

– Вижу, я молюсь… Возможно, ты не успел восстановиться после пещеры…

Молюсь, блять? Да ни в жизнь я против “экзо‑призрака” не вышел бы на честный и, похоже, смертный бой, знай я, что ты не уверен.

Дуглас уже шел ко мне. Неспеша, наслаждаясь криками и свистами своих бойцов. Я встал, опершись на колено, смотрел на него, выискивая уязвимые места и тоже молился, но по‑своему.

«Убиииваать! Я хочу крови... Я иду домой…»

Занавес.

Тяжелый красный занавес опустился перед глазами. Это не молитва и не бешенство, это обычная человеческая ярость и страх за близких. Я посмотрел на заплаканную сестру, проследил за ее парализованным взглядом, направленым не на меня, а на Дугласа. Еще мгновение назад он смотрел на Платона и целился двумя пальцами, делая вид, что у него в руке пистолет. А сейчас он перевел взгляд на толпу, усмехнулся, глядя на Мирного, и уставился на Катю. И начал поднимать руку с воображаемым пистолетом.

Занавес захлопнулся, и в следующую секунду я уже выкручивал эту руку, наслаждаясь скрипом шарниров, хрустом локтевого сустава и воплем Дугласа. Он ударил наотмашь левой рукой, а потом дернул искореженным доспехом так, что я отлетел в сторону.

«Убееей! Гооолооод…»

Зов пришел, заливая мраком мое сознание. Я почувствовал прилив сил, будто это мне подключили экзоскелет. Плечи, локти, колени, костяшки пальцев налились свинцом, я хрустнул шеей, изо рта раздалось что‑то нечленораздельное и я оскалился. Я охотник, а передо мной жертва, которая наивно полагает, что это не так.

Где‑то далеко послышался шепот Платона: Не стрелять! Я сказал, никому не стрелять!

Дуглас напал. Но так неуклюже, так медленно. Попытался ударить меня кулаком, я легко ушел в сторону и перебил очередной поршень в районе локтя. Рукав костюма заклинило, кулак Дугласа разжался. Я дернул, вывел руку на болевой прием и сломал ему запястье. Разбежался по выступам на броне и запрыгнул ему на спину, обхватив шлем. Стал крутить его в сторону и рычать в ответ на жужжание шарниров, старавшихся вернуть голову в прямое положение.