Новый мир. Книга 2: Разлом. Часть вторая (СИ) - Забудский Владимир Страница 3

Я не жаловался на свою работу, хотя и не выбирал ее. Некоторые вещи, конечно, бесили, как и на любой работе. Но в ней было свое очарование. Это была опасная, престижная и хорошо оплачиваемая служба. В 44-ый батальон попадали лишь сотрудники с безупречной репутацией, успешно окончившие академию и прошедшие жесткий отбор. Планка была высока. И те, кому она оказалась по плечу, носили свою форму с гордостью.

— Доброе утро! — встретил меня приветливый женский голос.

На многих других этажах разместили голограммы с ИИ, но на 72-ом вас всегда встретит живой человек. Мне нравится, когда этим человеком оказывается офицер Чжоу Син. На ее раскосом лице очень приятная улыбка. Видеть эту улыбку приходится многим. Но для меня, по некоторым причинам, она имеет особенное значение.

— Привет, Чжоу, — деловито ответил я, и вряд ли улыбнулся, но может быть, выражение моего лица смягчилось. — Шеф у себя?

— Он наверху, в 7301. И тебя там ждут. На комм не приходил вызов, нет? — удивилась она.

Я напрягся. Названый ею кабинет принадлежал капитану Рейнолдсу, командующему 14-ой бригады быстрого реагирования, в состав которой входит 44-ый батальон. Комбриг был прозван подчиненными «Пнем» из-за своей блестящей лысины, прямоты и упрямства.

Рейнолдс ежедневно принимал у себя лейтенанта Гонсалеса по прозвищу Матадор, комбата 44-го батальона, которому я непосредственно подчинялся. Но мелкой рыбешке вроде меня приходилось бывать у Пня лишь по серьезным поводам.

— Ну и что там происходит? — шепнул я в ответ. — Давайте-ка, офицер Син, выкладывайте свежие офисные сплетни.

— Как скажете, сержант!

Наклонившись ко мне, девушка заговорщически шепнула:

— Пень сегодня с четырех утра на работе. Он мрачнее тучи. К нему явились какие-то люди из частной «консалтинговой компании». Рожи еще те.

Приложив палец к губам, мол, никому не рассказывай, Чжоу движением пальцев развернула ко мне дисплей с записью с одной из камер видеонаблюдения. На видео я краем глаза увидел двоих людей, ждущих перед дверью в кабинет Пня. Оба, а особенно один, имели слишком внушительное для «консультантов» телосложение,

Посмотрев на Чжоу, я удивленно поднял брови. Подобные персонажи появляются у нас нечасто. Что им могло понадобиться у Рейнолдса?!

— Это еще не все.

Состроив очень тревожную мину, Чжоу жестом призвала меня склониться к ней еще поближе, и, уже почти дыша мне в ухо, игриво прошептала:

— Ты, случайно, не находил у себя моего подарочка?

— Эй!

Усмехнувшись, я быстро отстранился, почувствовал у себя в ухе ее шаловливый язычок. Во дает! Что ж, по крайней мере, теперь я знаю, чье это было белье.

— Увидимся вечером, — пообещал я.

Офицер Син в ответ показала мне язык. Надо же, не унимается! Никакой субординации, и все из-за того, что мы вчера с ней переспали. Ну, и до этого несколько раз.

Несмотря на этот эпизод, что-то в моей груди тревожно кольнуло. После почти пяти лет службы я научился доверять шестому чувству, которое иногда подсказывает, что мою задницу ждет встряска.

Я зауважал это чутье после памятных событий июня 2086-го. Тогда еще амбициозный и очень настырный 25-летний детектив, я находился в шаге от раскрытия самого громкого дела в моей карьере. Я терпеливо распутывал тот клубок долгими бессонными ночами, вопреки здравому скептицизму многоопытного сержанта-детектива Филипса, под началом которого я тогда работал. И наконец приблизился к тому, чтобы прижать богатого и заносчивого сукина сына, замешанного в очень и очень грязных делишках.

Моя наивная вера в торжество правосудия и совершенство системы была тогда слишком сильна, чтобы сообразить — Мэтью Джерард, внебрачный сын главы наблюдательного совета консорциума «Смарт Тек» Алана Хьюза, не может просто сесть за решетку, как обыкновенный преступник. Меня было нелегко в этом убедить. Чего-чего, а упрямства мне было не занимать. Но нашлись аргументы настолько весомые, и исходили они от таких высокопоставленных людей, что мне все же пришлось заткнуться.

В отместку за мое тихое отстранение от скандального расследования, которое вскоре после этого было свернуто, я получил сверхположительную характеристику и невиданное для полиции Сиднея тройное повышение. Из детектива второй ступени я сделался сразу сержантом второй ступени, и был со всеми возможными почестями «от греха подальше» переведен из следственной группы Филипса в 44-ый батальон быстрого реагирования, куда меня давно уже звал Бен. Несмотря на счастливый, на первый взгляд, финал, я чувствовал себя паскудно каждый раз, когда вспоминал о том случае. И поэтому вспоминать не любил.

И вот сейчас шестое чувство неожиданно зашевелилось во мне вновь. Как некстати! Вызов к начальству мог предвещать какое угодно событие: приятное или не очень, но точно не рядовое. А я сейчас как-то совсем не хотел катаклизмов.

До конца моего контракта оставалось чуть больше двух месяцев. 1-ое августа 2089-го года, маячащее на горизонте, было знаменательной датой, с наступлением которой я раз и навсегда стану полноправным резидентом Сиднея. Не сказать, чтобы я хоть раз сильно пострадал от отсутствия резидентского статуса. Разве что во время муниципальных выборов, когда меня лишали права проголосовать за кого-нибудь адекватного вместо одного из этих болтливых идиотов. Но все-таки это был важный шаг для моей карьеры и становления как полноправного члена Анклава.

Нет сомнений, что мне предложат новый контракт, и это уже будет мое личное решение: подписать его или послать всех к чертям. Впервые за более чем двенадцать лет, я наконец получу свободу выбора своей судьбы.

Поступая в 2079-ом в полицейскую академию, куда меня определил муниципалитет и администрация специнтерната «Вознесение», я был убежден, что насильно навязанная мне карьера в полиции продлится не дольше, чем я буду вынужден ее терпеть. Однако время многое изменило. Детские мечты о судьбе астронавта или летчика давно померкли и остались так далеки, что перестали казаться чем-то серьезным. А другая мечта на их место не приходила.

Хотя во мне еще не вполне померкла обида и разочарование из-за того, как со мной обошлись в 86-ом, нельзя поспорить, что полицейская служба, в целом, нравилась мне. У меня было отличное подразделение, ставшее мне едва ли не новой семьей. Вполне сносное начальство. Глядя правде в глаза, ни на какой другой работе я себя давно не представлял.

Если я подпишу новый контракт, меня ждет звание лейтенанта, не говоря уже о солидной прибавке к и без того очень хорошему жалованью. А главное, мне уже уготовано место командира штурмовой группы в «Стражах». Капитан Рамади лично сказал во время последних совместных учений, что будет рад видеть меня в своем элитном спецподразделении. А этот суровый парень словами не бросается. Перспективы в полиции были слишком соблазнительными, чтобы отбросить их в обмен на нечто неопределенное…

«Не беги впереди паровоза», — осадил я себя. Призрак июня 86-го все еще витал надо мной, напоминая, что самый продуманный план может обернуться прахом в самый неожиданный момент. Лучше не загадывать наперед.

Пока я поднимался по внутренней лестничке этажом выше, успев несколько раз поздороваться с коллегами, я перебрал в уме не менее дюжины вариантов, с чем может быть связан вызов. Но ни одна из догадок не оказалась верна.

— Сэр? — я замер на пороге кабинета, обескураженный тем, что увидел.

— Садись, Войцеховский, — раздраженно махнул рукой Рейнолдс, легким прищуром как бы говоря: «Не мешайся ты, мелюзга, не видишь разве?!»

Матадор, с которым я встретился мимолетным взглядом, многое поведал своими выразительными глазами. За два с половиной года, что я служу в 44-ом батальоне, мы начали хорошо понимать друг друга без слов. «Смотри, Дима, какие дела. Все серьезно. Я и сам не ожидал, а то бы утром точно побрился», — говорил он без слов, почесывая подбородок. Лицо Гонсалеса успевало покрыться жесткой черной щетиной меньше чем за сутки без бритья.