Всегда война Часть 10 (СИ) - Сергеев Станислав Сергеевич Страница 39

— Так, Катя, хватит петь дифирамбы и лить мне в уши всякую туфту. Что там ждать?

— Вилли будет тебя облизывать и помахивать хвостиком, Николай будет сидеть чуть в сторонке тихо выпадая в осадок от всего происходящего. В общем, Мария Федоровна все сделала правильно, мудро, расставив нужные акценты и каждому расписав его роль. Ну и твоя идея показать кадры применения ядерных боеприпасов в Китае 42-го года — вполне неплохая. Так что, Команданте, в путь! Два императора тебя желают видеть.

— Все-таки язва ты Катерина и как Санька с тобой уживается.

— Любит, ценит и понимает.

— Ага. Два сапога пара… Хорошо Катя, пошел я.

— Ни пуха, ни пера, Командир. Реально замутили мы серьезное дело.

— К черту.

Я только вышел из апартаментов Артемьевой в Аничковом дворце, а в конце коридора меня уже ждал штабс-капитан Мещерский, с орденом на новенькой форме и с адъютантскими аксельбантами, которые сразу бросались в глаза.

Мы с ним поздоровались и в его сопровождении направился в главный зал, где в данный момент находились все венценосные хозяева и посетители этого дворца с нетерпением ожидающие моего прибытия.

Несколько минут хождения по дорого обставленным и украшенным старинными картинами коридорами и мы, минуя несколько смешанных, как и на центральном входе, постов охраны, наконец-то пришли к цели моего нынешнего путешествия в этот мир.

Неизвестный капитан, с таким же, как и у Мещерского, адъютантским аксельбантом, быстро вскочил из-за стола и предупредительно открыл передо мной дверь. Я благодарно ему кивнул и переступил порог.

Ну что могу сказать. Красивая большая комната, вроде как одна из гостиных, хотя я несколько раз посещал Аничков дворец, но здесь не был, хозяйка меня принимала в других помещениях. Картины, золото, украшения, дорогая, сделанная на заказ мебель. Вокруг большого стола, на котором лежала расстеленная карта мира и какие-то атласы и журналы, сидели люди, которые в данный момент решали судьбу целой цивилизации. Во всяком случае, я лично на это надеялся.

Как только вошел, весь фокус внимания собравшихся переместился на мою скромную персону, да и я с интересом рассматривал собравшихся людей.

Ну, Мария Федоровна, тут без вариантов. Истинная хозяйка положения, вроде сидит в сторонке, в кресле, возле небольшого журнального столика, попивая чай из небольшой чашечки, но как профессиональная воспитательница четко контролирует всех своих подопечных и готова по первому плачу подскочить и отшлепать по попе хулигана — у меня сложилась именно такая ассоциация.

Император Всероссийский, Польский, или как там его, Николай II. В привычном военном мундире, но при этом выглядит усталым и вымотанным, сказывается нервотрепка последних недель, но вроде как держится. Катя говорила, что ему периодически дают фенотропил, для поддержания работоспособности. Постоянные доклады, что Николая пинают со всех сторон ходоки, родственники, всякие политики, финансисты и промышленники, приходят регулярно. Мы просто уже фиксируем личность очередного «ходока» и ставим его в список на раскулачивание на более позднее время. Да и по всеобщему соглашению, его супругу Александру Федоровну до переговоров решили не допускать — не женское это дело делить мир. Мы с Николаем встретились взглядами и как равный равному, кивнули друг другу, но и только. Он меня всегда немного недолюбливал с самого момента нашей первой встречи, но это личное, а сейчас на кону и судьба империи, и что таить, судьба его и его семьи.

Рядом с русским императором сидел недавно назначенный вместо отправленного на карантин Сазонова, новый министр иностранных Штюрмер Борис Владимирович. Ярый монархист, жесткий переговорщик, всю свою жизнь отстаивавший интересы России, он, в том, в другом мире, своей несгибаемой позицией настолько вывел из себя посланников «союзников», что одно из главных условий продолжения сотрудничества была отставка Штюрмера с поста министра иностранных дел. Теперь все было по-иному. Мы с Борисом Владимировичем встречались лично, общались, он даже побывал и в нашем мире, и в мире 1942-го года и прекрасно представлял куда катится Россия, поэтому был обеими руками за заключение мирного договора с Германией и досрочному выходу России из Первой Мировой войны. Он тоже выглядел уставшим и осунувшимся, но вот в глазах у него горел огонь, который предвещал серьезные перемены для всего государства. Когда мы с ним переглянулись, он мельком, так чтоб видел только я, изобразил легкую приветливую улыбку, но всего лишь на мгновение, но этого было достаточно, чтобы понять, что все идет своим чередом, во всяком случае по линии МИДа.

По линии военных от российской стороны присутствовал верный «ленинец», точнее верный «николаевец», командующий Юго-Западным фронтом генерал-адъютант Иванов Николай Иудович. Логично было присутствие военного министра Сухомлинова, но уже сейчас за ним тянулся неприятный шлейф всякого рода слухов и домыслов и несмотря на то, что Николай II и Александра Федоровна ему благоволили и он был вхож к Распутину, кандидатура это была весьма и весьма дискредитирована. Да Мария Федоровна, глава женсовета Романовых по нашей рекомендации настоятельно рекомендовала не допускать нынешнего военного министра к переговорам и вообще искать ему замену — просчеты подготовки Российской Империи к войне были на лицо и как уже стало известно стоили Николаю не только трона, но и головы, а такие проколы никто прощать не собирался.

Поэтому вместо Сухомлинова за столом рядом с императором сидел мощный широкоплечий пожилой офицер с роскошной седой бородой, распространяя вокруг себя волны спокойствия и стабильности. Мы с ним не были представлены и во время проведения нашей операции в Польше, больше контактировали со штабом и с подчиненными Рузского, а не Иванова. Но на данный момент не было других вариантов, кого из высшего генералитета можно было привлечь на эти переговоры — все, кто зарекомендовал себя серьезными монархистами пока сидят на не очень высоких должностях и проявят себя в основном уже во время гражданской войны.

Как вариант был привлечь нынешнего главнокомандующего Великого Князя Николая Николаевича, но он считался слишком уж честолюбивым и амбициозным, что могло на столь важных переговорах привести к серьезному недопониманию и оттеснению Николая II от переговорного процесса. Поэтому и было принято решение привлечь именно Иванова, который на данный момент уже прославился в Галицийском сражении. Тем более он всегда был креатурой семьи Романовых и до самого последнего момента оставался убежденным монархистом, что прекрасно знали члены семьи и это стало одним из самых важных факторов.

От гражданской власти на переговоры, так же с соблюдением всех мер секретности пригласили главу совета министров Российской Империи Горемыкина. С Иваном Логгиновичем все было просто. Человек он был пожилой, долго служил и вращался в высших кругах империи, прекрасно чувствовал куда дует ветер и когда ему лично Мария Федоровна объяснила кто такие пришельцы и рассказала, и документально подтвердила, как его, отставленного от всех должностей прирежут в Сочи вместе с женой, дочкой и зятем, простые грабители после развала Империи, он четко понял в какой клуб его пригласили и какую сторону нужно занимать. Ну а когда уже узнал какая судьба ожидала императорскую семью, осознал, что все они, кого Вдовствующая Императрица собирает под свои знамена просто борются за выживание, поэтому без колебаний однозначно дал согласие работать в команде.

Ну и конечно в углу, недалеко от Марии Федоровны, разместился генерал Келлер, который уже вполне официально на всех уровнях отвечал за обеспечение безопасности столь важных и серьезных мероприятий. Для этого его специально сняли с фронта, где он со своим элитным, укомплектованным новым оружием и средствами связи, полком, при поддержке авиации и бронетанковых подразделений, провел классический рейд по тылам германской армии в духе конно-механизированных групп РККА во время Великой отечественной войны. Поэтому слава головореза, плотно сотрудничающего с пришельцами, позволяла ему находится на этом совещании, как уже признанному эксперту по освоению новых способов ведения войны. Ведь так или иначе здесь будут обсуждаться вопросы противодействия англо-французским войскам, так как никто не сомневался, что после полного переформатирования всех договоренностей, Антанта любыми средствами, вплоть до военного вторжения, попытается вернуть Россию к ее роли пушечного мяса, перерабатываемого за интересы англосаксонских и еврейских банкиров.