Сергей Гончаров - Спящие (СИ) Страница 50

— А спящие, ведь если их будут кремировать…

— За это стоит волноваться меньше всего. Найдем мы тебе оживших трупов. Мне вначале надо понимать к чему ты вообще пришел.

— А сколько их уничтожат за это время, — Филипп попытался представить, какое количество великолепного материала сгорит в топках крематориев. — А ведь ты, конечно же, знаешь, что хорошего спящего днем с огнем не сыскать. А мне как раз из Воронежа обещали двух в течение этой недели прислать.

— Да чего ты такой боязливый?! — продолжал успокаивать Славик, хоть и чувствовал, что одержал безоговорочную победу. — Найдем мы тебе живых трупов. Доведешь ты свои опыты до конца. Давай только сейчас поступим грамотно.

— Ладно, спасибо, конечно, что предупредил, — поблагодарил профессор. — Я все понимаю. Прости, что вспылил. Просто пойми… четыре года труда коту под хвост. Только-только что-то получилось…

— Я тебя прекрасно понимаю, — Филипп слышал, что другу плевать на его чувства и на всякие научные достижения, ему требовался только солидный куш. — Любой неоцененный труд кусок души вырывает. Ладно, за мной тут машина приехала, бежать надо.

— Пока, — попрощался Филипп.

— Ты ко мне на дачу заезжай как-нибудь в выходные, — сказал на прощание Славик. — Как раз и отчет привезешь. Шашлычка под водочку тяпнем! Времена старые вспомним! Классно будет! Потолкуем, что ты там наоживлял. Профессор Франкенштейн!

— Заеду, конечно, как-нибудь, — вздохнул профессор.

— Ладно, пока, — сказал Славик. — До встречи, — добавил он и положил трубку.

За Викой и Алисой пришли, когда они спали.

— Подъем! — псевдооомоновец за руку стащил Алису с постели. — Чего валяешься? Подорвалась и за мной! Я что не по-русски говорю? — пнул ногой в ребра.

Вика проснулась от звуков из соседней комнаты.

— Поднимайся, — застыл на пороге охранник.

Вика резко встала. Прошлый урок пошел на пользу, она поняла, что с этими ребятами надо держать ухо востро, а еще лучше в точности и без промедлений исполнять их приказы.

— Куда идем? — поинтересовалась она.

— В кино, блин, идем, — огрызнулся псевдоомоновец. — Я что бог, чтоб все знать? Выходи, — подтолкнул в спину.

— Привет, — столкнулась в коридоре Вика с Алисой. — Как спалось?

— Отлично! — поделилась подруга. — Просто потрясающе! Я видела столько снов!

— Да, да, отлично, — буркнул сзади один из охранников. — Шагаем! — толкнул обеих девушек в спину. — Быстро и без разговоров!

Бывшие спящие переглянулись. Вряд ли на Земле когда-либо существовал такой довольный человек как Алиса. Улыбка на ее лице каждую секунду грозила сорваться в вольное плавание. Глаз светился таким счастьем, которое можно увидеть лишь у человека, излечившегося от смертельно-опасной болезни. Вика видела, что Алиса готова прыгать от счастья, но сама не могла выдавить и улыбки.

Когда она очнулась и осознала, что дышит… то чуть не задохнулась. Всепоглощающая и всеобъемлющая радость, граничащая с острым чувством невозможности происходящего, которая овладела ей в первые минуты, резко испарилась, стоило лишь слегка повернуть голову. На соседнем кресле, привязанный, по-прежнему находился труп Руслана. Вика несколько долгих минут смотрела на останки родного человека. Чувствовала, что каждое мгновение может расплакаться. Но слезы вытекли в те безумные дни, когда он сел в машину и спросил: «Тебя подвезти?». Щемяще-разрывающее чувство любви полностью скрылось под завесой безразличной злости и усталости. Вика смотрела в окровавленные глазницы. На периферии сознания возникали картинки счастливого прошлого, но они были словно кадрами фильма, событиями другой, чужой жизни. В тот момент она почувствовала пустоту в душе, будто лопнула струна и инструмент еще может играть, но уже без того набора звуков, что прежде.

Когда пришли бравые ребята из охраны, Вика безропотно поплелась в комнату. Кулем рухнула в постель. Но стоило закрыть глаза, как мир закружился и провалился в яму. Мелькали лица, события перерастали одно в другое. Калейдоскоп времени перекрутил воспоминания в сумасшедшем порядке: вот она готовится к вступительным экзаменам, а следом тренер вызывает в спарринг; вот она маленькая сидит в пластмассовой ванночке, а папа, напевая «Чебурашку», мылит ей волосы, а следом бетонный забор поверх которого колючая проволока и крохотный кусочек неба; вот она целуется с парнем, а следом спящий с двумя дырками в районе сердца говорит: «Я посмотрю, что ты будешь делать на моем месте».

Девушек привели в лабораторию. За столом, разглядывая что-то под микроскопом, сидел профессор. Перед Викиным взором моментально возник труп Руслана. Она представила, что его, словно мусор, унесли и сожгли, а пепел ссыпали в общую урну, к сотням таких же, переработанных цивилизацией людей.

— Проходите, проходите! — приветствовал Филипп. Он повернулся, жестом отослал подручных. — Присаживайтесь, — указал на кресла. — Я утром задумался над тем, нужна ли вам одежда?

Вика с Алисой переглянулись.

— Думаю, обойдемся, — буркнула Вика.

— Да вот и я так, конечно же, подумал. Вам-то она зачем?

Алиса присела в кресло, где недавно умер Руслан. Вика осталась стоять. Вид кресла вызвал невероятную боль, будто в каждое нервное окончание одновременно воткнули иголки.

Алиса рассматривала каждый предмет. Все выглядело как обычно, но по-другому. Каждая колбочка, каждый проводок радовал! Каждый предмет, к которому она прикасалась, вызывал бурю эмоций. Алисе казалось, что окружающее радуется вместе с ней. Она глядела вокруг, вдыхала воздух, наполненный вонью реагентов. И он казался прекрасен. Мир вновь расцвел всеми красками: солнце светило сквозь зарешеченное окно совершенно не так, как двадцать три года до этого; обычный белый цвет стен, прекратил быть обычным, а стал ослепительно-завораживающим цветом надежды и перемен; даже охранники и те показались добрее.

Желудок бурчал, требуя еду — и это казалось прекрасно; глаза слипались ото сна, хотелось лечь и забыться давно не ощущаемым удовольствием — и это казалось прекрасно; голова болела — но это тоже казалось прекрасно. Алиса ощущала себя живой! Одна эта мысль настолько пьянила, насколько весь спирт мира не в состоянии.

Алиса прекрасно осознавала, кто вернул жизнь, а Вика великолепно помнила, кто убил Руслана.

— У меня появились кое-какие догадки, — решил зайти издалека Филипп. — Я здесь кое-что вчера обнаружил… — он взял шприц, подошел к Вике. — Можно крови у вас взять?

Бывшая сотрудница спецхрана подставила руку.

— Мне вчера пришла в голову странная и абсурдная мысль, — говорил профессор, пока наполнял пятикубовый шприц. — А что если заразить вашу кровь каким-либо вирусом. И знаете, что у меня получилось? — Филипп вытащил шприц, положил проспиртованную ватку. — Я даже не поверил, что такое возможно, но…

Он вернулся к микроскопу, капнул на стекло, аккуратно взял закупоренную колбу.

— Знаете, что здесь? — спросил у девушек.

— Откуда? — отозвалась Алиса.

— И действительно, откуда?! Конечно же! Бубонная чума. Валялась зачем-то на складе, — добавил он. — Я вчера ввел в вашу кровь палочку Коха, и… — Филипп полуобернулся к девушкам. — Ваша кровь убила ее! Вы представляете?!

— И что? — спросила Вика.

— А… — махнул рукой профессор. — Ничего вы не понимаете. Чего я с вами…

Он добавил каплю из колбы на стекло, подставил под микроскоп.

— Невероятно! — пробормотал спустя минуту. — Потрясающе!

— Заразиться не боитесь? — поинтересовалась Алиса. — Пол Европы от нее перемерло.

Профессор ничего не ответил. Он смотрел в микроскоп, будто там показывали самое интересное в мире кино. Вика с Алисой переглянулись.

— Невероятно! — отстранился Филипп от микроскопа, посмотрел на девушек. — Жаль, конечно, что придется все свернуть, — помолчал чуть-чуть и добавил. — Жаль.

— А что свернуть? — насторожилась Вика.

— Да тут… — он посмотрел грустными глазами. — Указание пришло… Ликвидировать весь материал… А, — улыбнулся Филипп. — Откуда же вам знать?! Все спецхранилища, все лаборатории… все, что связано со спящими ликвидируется.

— Почему? — Вика чувствовала опасность и, с каждым словом профессора, понимала, откуда ее ждать.

— В Америке установили, почему оживает мозг. Теперь, конечно же, приступают к оживлению, видите ли! — развел он руками. — А то, что я уже совершил оживление, к которому в Америке лишь приступают, наше правительство ни капли не волнует.

— А что будет с нами? — поняла Алиса, откуда ветер дует.

Филипп посмотрел испытующе на бывших спящих, а ныне странный, малоизученный, но живой материал.

— Ликвидируют вас, конечно же, — сказал он. — А что вы хотели?