Сергей Гончаров - Спящие (СИ) Страница 54

Последний лучик августовского солнца преломлялся через надтреснутое стекло, падал в ладонь Алисы. Осень обещала быть холодной. Люди уже в августе надевали куртки. Комната медленно, но верно погружалась в сумрак, но Алиса сидела в солнцезащитных очках. Глубоко вздохнула и облокотилась на стол. Вика сидела напротив, откинувшись на спинку стула, невидящим взглядом смотрела в стену.

— Что теперь? — тихим, замогильным голосом произнесла Алиса.

Через несколько минут повторила:

— Что теперь?

— Еще не знаю, — задумчиво сказала бывшая сотрудница спецхрана. — Я бы все отдала, чтобы поговорить сейчас с папой. Он бы сказал…

— Что именно все отдала? — усмехнулась подруга. — У тебя что-то есть?

Вика промолчала. Перед глазами у нее стоял расстрел людей в ГУМе. Быть вершителем судеб оказалось легко и приятно. А уйти от ответственности оказалось проще простого, когда ты вне закона. Просто стреляй по тем, кого видишь. Нещадно убивай тех, кто пытается убить тебя.

— Вика! Ау? — Алиса помахала у нее перед глазами ладонью. — Не улетай.

— Убивать легко, — прошептала Вика.

— Не поняла?

— Убивать легко, — громче сказала она. — Даже слишком легко. Попробуй!

— Не хочу и не буду! — твердо произнесла Алиса. — Я никогда не пойду с тобой на твои… дела. К тому же это не решит нашу проблему.

— Решит, — Вика посмотрела на боевую подругу. — Только смерть решит нашу проблему! — с нажимом повторила она.

Алиса в какой-то момент забыла, что сидит в черных очках. Ей стало неуютно, от взгляда серых, наполненных холодом стали, глаз. По спине пробежали мурашки. На мгновение привиделось, что напротив большой черный зверь с серыми, ледяными глазами. В этом звере было что-то от человека, но лишь самая кроха. Только та частичка, которую оборотень еще не растерял.

— Чем больше трупов, тем больше потенциальных спящих! Значит, тем больше тех, кто будет бороться вместе с нами!

Алиса видела, как напряглась Вика, а ее губы превратились в тонкую линию.

— Спящих не будет. И ты об этом знаешь. Им не дадут появиться. Наш… расстрел лишен смысла. Трупы давно сожгли и…

— Я «проснулась» где-то минут через десять после того как умерла, — перебила Вика. — А может и меньше. Ты тоже долго не залеживалась. Руслан… — она непроизвольно замолчала, произнесенное слово выдернуло на свет частичку человеческих чувств, подавило зверя. — …тоже… быстро… ожил. — Спрятала лицо в ладонях, но уже через минуту посмотрела на Алису прежним, ледяным и беспощадным взглядом. — Раз мы такие, значит, есть подобные нам. То, что смог сделать один человек, смогут повторить и другие.

— Хорошо! — поспешила согласиться Алиса. — Пусть будет по-твоему. Но с чего ты решила, что те, кого ты убила, пойдут за тобой? Ведь кто они… обычные спящие. И кто мы?

Алиса нервно сдернула очки и начала тереть пальцем глаз.

— Прости, — убрала она руки. — Но после того как он вырос иногда просто невыносимо чешется.

— Надень, пожалуйста, очки, — содрогнулась Виктория. — Жутко смотрится…

«Тебе тоже не помешает носить очки», — подумала Алиса, но вслух бы такое не произнесла никогда.

Вика приобрела привычку просыпаться очень рано и бродить по улице часов до шести утра. Три дня назад, когда вернулась с прогулки и столкнулась в коридоре с Алисой, то отшатнулась от нее как от прокаженной.

— Ни черта себе! — воскликнула Вика, хотя еще совсем недавно разглядывала пули «вышедшие» из организма. При бегстве из ГУМа ее пытались убить. Да только новые тела не умирали.

— Что случилось? — перепугалась тогда подруга.

С того дня Алиса и ходила в очках. Выросший глаз был полностью черным. Сплошной зрачок.

— Прости, — повторила Алиса и надела солнцезащитные очки.

— Мы дадим им то, чего они лишились, — после непродолжительного молчания сказала Вика. — Новую жизнь.

— После того, как забрали старую?

— Да что ты будешь делать?! — неожиданно хлопнула по столу Вика. — Чего ты прицепилась к старой-то?! Ты сама «там» недавно была. Помнишь, как радовалась оживлению? Я спрашиваю, помнишь?

— Помню, — промямлила Алиса. — Но все равно, ты лишишь их всего самого ценного, что они имеют. Вряд ли…

— Я дам им самое ценное, что они потеряли. Жить хочется всегда и всем. Только неудачники, которые не могут справиться с проблемами, обрывают ее самостоятельно. В бога и прочую загробную жизнь сейчас верят лишь самые наивные. Каждый понимает, что он попросту умрет и все… Он, как отработавший свое время компьютер, просто будет гнить на свалке, хотя когда-то мог решать самые трудные задачи. Думаешь, кому-то этого хочется?

Алиса помотала головой.

— Вряд ли, — добавила она. — А те, кому хочется, нам не нужны.

— Вот и я так думаю. Любая жизнь лучше смерти.

— Хорошо, я согласна. Но профессора-то ты убила! Какую жизнь ты собираешься дать? Да и если б он был… Вряд ли б тебе помогал.

— Про племянника его забыла? — улыбнулась Вика.

Алиса содрогнулась от улыбки, которая больше походила на оскал.

— А ведь он, как я понимаю, был с профессором. Должен знать процедуру. Мы его не убивали. Осталось только найти.

— Совсем малость, — хмыкнула Алиса. — Найти человека не зная о нем ничего. С какого района Москвы начнем поиски?

— Пока мы будем заниматься своими делами, он обязательно где-нибудь всплывет. Не может не всплыть.

— У тебя просто талант пускать все на самотек!

— Вода сама знает, куда ей течь. А вот чтоб остановить ее, надо приложить огромные усилия.

Пятнадцатого октября в Соминске стояла такая жара, будто вновь наступил июль. Столбик термометра приближался к отметке пятьдесят. Даша с наворачивающимися слезами смотрела в окно, на прохожих. Последние теплые деньки всегда вызывали у нее грусть. Впереди зима — смерть природы и холода. А еще обязательное календарное всероссийское пьянство.

— Дашенька, — забубнил селектор. — Сделай кофейка нашему гостю… да и мне заодно.

— Конечно, Константин Константинович! — самым елейным голосом произнесла секретарша.

В конце лета она поменяла работу. Новый начальник, директор самой крупной строительной фирмы по Южному Федеральному округу, казался Даше просто идеалом мужчины. Женат, трое детей, мягкий, покладистый характер. Рискованный, решительный, романтичный… Относительно молодой директор не единожды являлся ей в грезах. Она видела в нем все то, что хотела видеть в собственном муже. Видела, как они вместе ходят в фитнесс-центр, как вместе приходят на работу, как вместе отдыхают на море где-нибудь в Италии.

Но судьба подложила очередную «свинью». Как Даша не пыталась обратить на себя внимание — ничего не выходило. Вместо этого каждый час звонила его супруга и ехидным, с нескрываемой насмешкой, голосом просила соединить со своим мужем. А жена у него оказалась дама эффектная, образованная и умная.

Дарья приготовила кофе. Выбрала самый красивый сервиз — перед мэром Соминска нельзя ударить в грязь лицом. Посмотрелась в зеркало, поправила прическу. Стряхнула несуществующие пылинки с короткой юбки. Лишь после взяла поднос и направилась к шефу.

Приемную и кабинет директора разделял коротенький коридорчик. Перед резной дубовой дверью скучали два телохранителя мэра. Рослые, со стриженными «под ежик», головами, одетые в идеально одинаковые костюмы — они походили на клонов или серийных роботов, но точно не на тех, кто может иметь помимо собственных желаний еще и собственные мысли.

Четыре глаза не хуже рентгена осмотрели места, где можно спрятать оружие.

— Кофе на наличие яда пробовать будете? — улыбнулась Даша.

Один из телохранителей, даже не удостоив взглядом, открыл перед ней дверь, словно орган, отвечающий за юмор, ему при конструировании не вставили. Даша кинула взгляд на второго телохранителя. Он показался более симпатичным, да и выражение лица не настолько сурово-напускное. Телохранитель кинул мимолетный взгляд, дернул плечом, словно сгоняя кого-то сидевшего там, а после застыл, как статуя.

Даша вошла в кабинет. Дверь за спиной затворилась с тихим «тсык», хотя она знала, что доводчик не закрывает ее до щелчка.

Константин Константинович вольготно развалился в кресле. Мэр закинул ногу на ногу и со скучающим видом что-то рассказывал. На стене работал большой плазменный телевизор, громкость небольшая, но все слышно. Даша глянула на экран. Показывали утреннее происшествие. Как в Москве взорвали Останкинскую телебашню. Как она покачнулась, несколько секунд нависала над Москвой, словно знаменитое строение из Пизы, а затем упала, подняв невообразимое облако пыли.

— … на данный момент известно про семьсот пятьдесят жертв трагедии, — говорила диктор мрачным голосом. — Большинство из них убиты террористкой при штурме телецентра. Исполнительница этого теракта даже не пыталась скрыть лица. По оперативным данным именно она причастна к кровавому ограблению банка на Маросейке, расстрелу людей в ГУМе, дерзкому и невероятному разгрому базы московского СОБРа, откуда были похищено множество единиц оружия и взрывчатых веществ. И это ужасное…