Новый мир. Книга 4: Правда (СИ) - Забудский Владимир Страница 63

Джек Фримэн, лидер движения Сопротивления (подлинность обращения не подтверждена): «Я обращаюсь сейчас не к искренним сторонникам Сопротивления. Ведь я убеждён, что они не позволили одурачить себя, и прекрасно понимают, что произошло сегодня на самом деле. Я обращаюсь ко всем остальным. Не важно, как вы относитесь ко мне. К властям. К Сопротивлению. Просто включите логику. Задайте себе вопрос: «Кому выгодно?» И вы сразу поймете, что захват станции Бокс Хэд был выгоден исключительно одной стороне — властям. Он был важен, чтобы настроить население против нас. Чтобы создать повод бросить силовиков против 40 тысяч сторонников Сопротивления, вышедших этим воскресеньем на улицы Сиднея — единственных людей, которых власти действительно опасаются, ведь эти люди не позволяют запудрить себе мозги лже-оппозиционерам, не ведутся на имитацию политической борьбы, а зрят в корень. Мы, Сопротивление, видим основную проблему — видим преступность тоталитарно-олигархического клана, поработившего все человечество, развязывающего войны, разжигающего вражду между людьми лишь с одной целью — безраздельно властвовать, сосредоточить в своих руках все ресурсы, господствовать над нашими жизнями, нашим сознанием. Мы понимаем, что Патридж, Дерновский, Элмор — все это головы одной и той же гидры, одна не лучше другой. И мы знаем, что всемирная революция, коренное изменение мирового порядка — единственный способ, которым человечество может освободиться от рабства и победить вселенское зло».

Роджер Мур, рок-музыкант, лидер группы Salvation: «Признаюсь, это было страшно. Стоять на сцене, держать в руке микрофон, и видеть, как прямо перед тобой разворачивается этот кошмар, как людей бьют, калечат, унижают — это казалось просто каким-то концом света. Был момент, когда меня охватило отчаяние, бессилие. И я до сих пор не могу поверить в то, что произошло — в то, что мы выстояли. Выстояли, чёрт возьми! Мы, простые люди — мы просто стали все вместе в ряд и не позволили смешать себя с дерьмом! Мы сказали: «Стоп. Мы не уйдем». И так мы изменили мир. Мы с вами, сегодня, прямо здесь, на площади Содружества — мы изменили этот мир! Мы показали, что никто не в состоянии нас заткнуть, запугать! Мы показали, что мы сильные, мы стойкие, мы полны достоинства! Боже, как же я горжусь, что я был здесь сегодня! Как же я чертовски рад, что я могу назвать себя одним из вас, ребята! Мы преодолели все это. И мы преодолеем все остальное. Все, что потребуется».

Ирена Милано, скрипачка: «Я живу в Окленде, но Сидней — прекрасный город, с очень прекрасными людьми. И мне больно видеть, когда там происходит такое. Лично я считаю, что всем этим людям стоит разойтись по домам, прекратить эти беспорядки. Я доверяю нашему Протектору. Моя семья, все мои друзья и знакомые — тоже доверяют ему. Не представляю себе, как может быть иначе после всего, что он для нас сделал. Мне кажется, что это какой-то заговор против него, что кто-то просто дурачит людей. И на это не нужно вестись, это не правда».

Идоуу Обасанджо, глава конфедерации протестантских церквей, одна из основателей движения «Вместе»: «Вы все знаете меня, дети мои. Я никогда в жизни не поднимала ни на кого руки и не повышала голоса. Я старая, слепая женщина, у меня восемь детей и семнадцать внуков. Все люди для меня — братья и сестры, ведь все мы — агнцы Божьи, и наш Господь любит нас. Я скромна и покорна перед Господом нашим. Но лишь перед Ним одним. Нет и не было для меня идолов и кумиров среди людей, и никогда не будет. Я не закрывала глаза на человеческую несправедливость, никогда не мирилась со злом, которое видела. Не мирилась с богопротивными законами, ограничивающими рождаемость. Не мирилась с несправедливой социальной сегрегацией. Не мирилась и не мирюсь с гонениями против несчастных обездоленных беженцев, прибывающих на эту землю. И не смирюсь с тем, что случилось сегодня. Наши люди, члены движения «Вместе», не сделали ничего злого и дурного и не заслужили той жестокости, которой подверглись сегодня со стороны полиции Сиднея. Я так и не поняла, за что это нам. За то, что совсем другие люди якобы хотели совершить страшный грех, взорвав какую-то бомбу в Бокс Хэд и вызвав тем самым ужасную катастрофу? Если это правда, мне жаль этих заблудших овец, сбившихся с пути, но я не могу винить и власти, которые сделали все, что посчитали нужным, дабы защитить людей. Но почему мы должны платить за чужие грехи? Почему за эти грехи должны платить люди из мирной оппозиции, безоружные, которые собрались на площади, чтобы послушать концерт? В этом нет ни капли справедливости».

Джейсон Хаберн, меценат, попечитель фонда Хаберна: «Вы хотите знать мое мнение? Мне почти 90 лет, из которых последние 39 я провел, занимаясь одним — спасением детей, которые стали жертвами чудовищных ошибок человечества. Я хочу, чтобы эти ошибки никогда больше не повторились. Чтобы наши дети жили в обществе, в котором не подвержены насилию и голоду, где им доступны образование и медицина, где создана безопасная для них окружающая среда. Со времён, которые мы прозвали «Тёмными», было сделано многое, чтобы достичь этого. Новая война стала огромным шагом назад. Хаос в нашем государстве станет еще одним шагом назад. И я не могу быть рад этому. Лично я аполитичен. Я не требую этого от остальных: власти и их решения могут нравиться кому-то, а кому-то нет. Но мы не должны забывать о детях, за будущее которых каждый из нас ответственен. Мы не должны переходить грань дозволенного».

Бингвен Фэн, генеральный секретарь ЦК КП Евразийского Союза: «Десятки лет мы слышим от лидеров Содружества упреки и нравоучения в свой адрес, противопоставления их «свободного» общества нашему «несвободному». Любопытно, что речь об этом заходит каждый раз, когда мы обращаем внимание, что гражданам нашего государства принадлежат в нем все ресурсы, тогда как их граждане — лишь винтики в капиталистической машине, которая наделяет колоссальными ресурсами крохотную группу людей, которая делает крайне мало, чтобы поделиться своими избыточными благами с теми, кому они нужнее. Ведь ответить на этот простой аргумент, который капиталистическая пропаганда окутывает клеветой уже больше столетия, по сути, нечего: факты налицо. И тогда «личная свобода», неосязаемый, эфемерный ресурс, овеянный в западной культуре романтизмом, бросается на другую чашу весов, становясь для людей решающим аргументом в пользу выбора эксплуатационной модели общества. Я рад, что сегодняшние события в очередной раз продемонстрировали истинную цену этого ресурса в Содружестве. И я верю, что эти события заставят людей задуматься».

Лишь дочитав материал до конца и еще немного полистав ленту новостей, я заставил себя выбраться из водоворота информации, которая менялась и уточнялась уже даже не каждый час, а по несколько раз в минуту.

Все средства связи на моем коммуникаторе на время полета были отключены. Пока мы не приземлимся в Сент-Этьене, я не буду доступен для любых звонков и сообщений — не столько из соображений безопасности полета, сколько из соображений моей личной безопасности. Но мне было сложно представить себе, какое количество пропущенных сигналов я увижу, как только снова открыто появлюсь в Сети. Сложно было представить, что сейчас происходит в штабе НСОК, как там лихорадочно пытаются сейчас вызволить из полиции угодивших туда отставников и как ломают голову над тем, куда вдруг запропастился Димитрис, мать его, Войцеховский, один из тех, кого они избрали своими лидерами, кто вчера разглагольствовал перед камерой, кто возглавил их и повел на площадь. Я в очередной раз ощутил стыд из-за того, что я сейчас здесь, а не там.

Посмотрев на Лауру, я увидел, что она задумчиво смотрит на меня.

— Безумный день, — произнес я.

— Димитрис, пока мы тут, на борту, я хотела бы знать больше, чем то, что было в твоей записке, — твердо сказала она.

Я открыл было рот, чтобы начать, как всегда, возражать, ссылаясь на ее безопасность и еще на тысячу веских причин. Но она ласково прикрыла мне губы ладонью и сказала: