Сергей Тармашев - Холод. Неотвратимая гибель Страница 7

Он распахнул люк и встал на ноги, высовываясь наружу. Фостер негромко хмыкнул. Кто только догадался определить почти двухметрового Престона в механики-водители? Парень сидит, скрючившись в три погибели. Его место в охране командного центра, а не в утлом БТР. Если там, наверху, кто-то не зря получает зарплату, то надолго этот парень в их экипаже не задержится.

— Красота-то какая! — романтично протянул наполовину скрывшийся в люке Престон. — Никогда раньше мне не доводилось видеть такого!

— В ваших краях нет леса, рядовой? — иронично усмехнулся сержант. — Ты что, из Техаса или из пустыни Мохаве, где никто не видел много больших деревьев в одном месте?

— Я про северное сияние, сэр! — отрапортовал тот. — Я из Вирджинии, сэр! В наших краях его не бывает! Всегда мечтал посмотреть на это своими глазами!

— Северное сияние, Престон? — поднял брови наводчик-оператор, потянувшись к перископу.

— Да, капрал! — подтвердил механик-водитель. — Прямо над нами! Во всё небо! Так и полыхает, словно сам господь улыбается мне!

— И действительно, — протянул наводчик, поднимая обзор на максимально доступную высоту. — Очень обширное и яркое, определенно, это самое сильное сияние из тех, что мне доводилось видеть! Могу поклясться, минуту назад его не было!

— Стоит доложить на базу, — решил сержант и вышел в эфир: — «Большой папочка», это «Фокстрот-4»! Нахожусь в контрольной точке «Чарли-15», наблюдаю северное сияние! Прием!

— Вас слышу, «Фокстрот-4»! — откликнулась база. — Повторите, что вы видите?

— Северное сияние, сэр! — Сержант задрал голову и рассматривал полыхающее яркими вспышками небо через открытый люк бронетранспортера. — Очень обширное и очень интенсивное! От горизонта до горизонта, сэр!

— «Большой папочка», это «Фокстрот-8»! — вклинился в эфир голос командира другого патруля. — Подтверждаю, сэр! Северное сияние в небе над базой! Оно огромное, сэр, тут всё так и сверкает, сэр!

— Это «Янки-7»! Мы тоже видим это, сэр! Особенно с северной стороны, очень яркие вспы… — В эфире раздался тихий свист, быстро нарастая, и доклад «Янки-7» отонул в оглушительном писке рации. Экипаж БТР схватился за уши, инстинктивно пытаясь отключить рвущую в куски барабанные перепонки рацию. Свист, режущий уши, словно ножом, не пропадал.

— Черт! — Сержант, кривясь от боли, сорвал с себя шлемофон, и тут же натянул его обратно. — Звук идет снаружи! Закрыть люки!

Экипаж судорожно захлопнул люки, запечатывая бронетранспортер, но раздирающий на части мозг свист быстро усиливался, сотрясая боевую машину мелкой дрожью. На приборной панели вспыхнул красным огнем индикатор шумомера, показывая отметку в сто шестьдесят децибел, и наводчик-оператор, хрипя от боли, почувствовал щелчок в носу. На комбинезон хлынула тонкая струйка крови.

— Бежим… — прохрипел сержант, сверкая белками закатившихся глаз, и рванулся к люку, пытаясь выбраться наружу. В следующий миг громкость свиста резко скакнула вверх, шумомер полыхнул цифрой «213», и экипаж БТР зашелся в беззвучном крике, содрогаясь в смертельной агонии.

— Текущее время эксперимента шесть часов семь секунд! — оповестил зал управления старший диспетчер, и полковник посмотрел на пустую чашку из-под кофе, стоящую на краю стола.

Желудок понемногу начинал требовать обеда, и он прикинул, насколько с его стороны будет уместно покинуть помещение командного центра и подняться на уровень выше, в столовую. С одной стороны, он свою работу сделал, и дальнейшее присутствие здесь является сугубо номинальным занятием. С другой, — покидать зал управления аньше командующего ради приема пищи есть решение не вполне удачное. Да и разглядывать снимки с орбиты, фиксирующие полыхающие пожарами леса и торфяники русских, было приятно и довольно увлекательно. Не говоря уже о ежечасных сводках ЦРУ, сообщающих о кровавых массовых беспорядках, бушующих в городах-целях. Там хаос перешел все мыслимые и немыслимые пределы. Похоже, командующий и прочие высшие офицеры также увлеклись результатами, в связи с чем обед, четко предусмотренный план-графиком эксперимента, откладывался на полчаса уже дважды.

— Текущая разведсводка, господин генерал! — Перед командующим вновь появился представитель ЦРУ, и все, кто оказался неподалеку, обратились в слух.

Генерал быстро просмотрел свежие распечатки, короткими фразами комментируя полученную информацию. На его губах блуждала довольная усмешка, не обещающая врагам США ничего хорошего.

— В Каире толпа взяла штурмом резиденцию президента… На улицах Картахены идут бои с применением танков и тяжелых орудий… Дели охвачен пожарами, касты безжалостно режут друг друга, правительство покинуло столицу… В России горят леса и торфяные болота, внезапно усилившиеся ветра гонят ядовитый дым на крупные города, Сибирь задыхается… Всякие контакты с Москвой потеряны, очевидцы сообщают о жестоких уличных боях и десятках тысяч убитых и раненых. В Санкт-Петербурге разъяренная толпа линчует сотрудников консульств иностранных государств, повсюду идут бои между представителями этнических группировок… К Минску со всех сторон подтягиваются бронетанковые подразделения… — Генерал оторвался от документов и обратился к собравшимся офицерам: — Превосходно, джентльмены! Наши враги запомнят этот день и последующие трое суток надолго!

Он победно расправил плечи и посмотрел на командира базы:

— Теперь мы можем с чистым сердцем сделать перерыв на прием пищи. Надеюсь, у вас достаточно специалистов, чтобы обеспечить безукоризненное течение эксперимента и при этом накормить всех людей?

— Точно так, сэр! — вытянулся по струнке командир базы. — Мы готовы работать в три смены, сэр! Весь личный состав получит полноценное питание и сон! Патрули на поверхности снабжены сухим пайком и будут поощрены…

— Генерал, сэр! — Громкая связь ожила голосом старшего диспетчера. — Находящийся на поверхности патруль сообщает об обширном северном сиянии в небе над базой! Подключаю частоту охраны! — Динамики чем-то щелкнули, и диспетчер продолжил: — Вас слышу, «Фокстрот-4»! Повторите, что вы видите?

— Северное сияние, сэр! — сообщили ему в ответ сквозь довольно сильный треск помех. — Очень обширное и очень интенсивное! От горизонта до горизонта, сэр!

— «Большой папочка», это «Фокстрот-8»! — присоединился ещё один далекий голос. — Подтверждаю, сэр! Северное сияние в небе над базой! Оно огромное, сэр, тут всё так и сверкает, сэр!

— Это «Янки-7»! — Полковник поднял брови. Это же его люди, охрана на поверхности, та, что контролирует внешний вход в командный центр базы. — Мы тоже видим это, сэр! Особенно с северной стороны! Очень яркие вспышки…

В эфире внезапно раздался оглушительный ультразвуковой писк, и операторы, не сговариваясь, сорвали с себя наушники. Люди вскрикивали и чертыхались, потирая саднящие болью уши. Диспетчер спешно отключил громкую связь, и крайне болезненный звук исчез. Командующий открыл было рот, собираясь задать вопрос начальнику ЦКС ВВС, но доклад одного из экспертов его опередил:

— Антенное поле базы издает ультразвуковые колебания силой свыше двухсот тридцати децибел! Аппаратура контроля выходит из строя! Связь с наземными постами потеряна!

— Срочно эвакуировать весь наземный персонал! — подскочил командир базы. — Всем патрулям немедленно вернуться в ангары и спуститься в бункер! Полковник…

— Ионосфера в областях воздействия меняет свойства! — испуганно сообщил кто-то из операторов эксперимента. — Плазмоиды не реагируют на изменение параметров накачки! Мы теряем контроль!

— Фиксирую расслоение звуковой волны на поверхности! — громко заговорил уткнувшийся в усыпанный красными строками монитор оператор. — Рядом с нами формируется мощный источник инфразвука! Мы в эпицентре колебаний!

— Нестандартная реакция в ионосфере!!! — паническим фальцетом завопил научный специалист, лихорадочно вбивая пальцы в клавиатуру компьютерного терминала. — Характеристики полей самопроизвольно меняются! Над нами образовывается цепная реакция…

Мощный толчок, сотрясший бункер, заглушил его слова. Помещение тряхнуло с такой силой, что по стенам и переборкам с громким хрустом поползли трещины. Пол мелко задрожал под ногами, и нечто тяжелое и липкое тихо и надрывно загудело на пределе слышимости, отдаваясь леденящим холодом в каждой клетке тела.

— Землетрясение! — вопил учёный. — Сила инфразвука двенадцать децибел! Она падает! Отмените эксперимент, сейчас же!!! Мы все умрем!!!

Командующий, вцепившийся в стол, вскочил с трясущегося кресла и срывающимся от страха голосом закричал:

— Прекратить эксперимент! Обесточить антенные поля! — Новый подземный толчок сбил стоящих людей с ног. С операторских мест падали мониторы, центральный экран с треском раскололся надвое, брызжа искрами и сверкающими в их отблесках осколками, бункер ходил ходуном. — Отключить центральное питание!!! — верещал генерал, пытаясь подняться. — Отключайте!!! Отключайте!!!