Роман, в издательство - Константин Мазуренко Страница 31

«Что ж ты за штучка такая, что так сходу сочиняешь такие небылицы? – размышлял я, пока обе девчонки переваривали новую инфу. – Как же вывести тебя на чистую воду?»

Но объяснение поведения Софьи пришло быстрее, чем я предполагал…

– Саш, извини, что мы так рано! – начала собираться Софья. – У нас сегодня очень много дел! Вы еще успеете наговориться, а нам пора. Можно мы заглянем в бабушкину квартиру, хочу, чтобы Сергей посмотрел на фото бабушки новым взглядом?

– Да, конечно! Вот ключи… – Александра достала из кармана связку, даже не предложив пойти вместе, что мне показалось странным. Было ведь логичным, если бы сестра показала брату фотографии бабушки, а не какая-то неизвестная художница-дизайнер.

Я не стал настаивать на совместном просмотре и, тепло попрощавшись, обещал в ближайшее время обязательно заехать и пообщаться!

– Почему ты не взяла ее с собой? Это твой какой-то очередной план? – не выдержал я в лифте.

– Да. Мне надо с тобой поговорить, – очень серьезно ответила Софья. Я понял по ее тону и взгляду, что разговор предстоит не о наших отношениях и не о совместном будущем. «Что же ты мне, родная, расскажешь?» – думал я с грустью.

Очень не хотелось расставаться с этой удивительной женщиной. Я почему-то отчетливо понял, что как только мы переступим порог бабушкиной квартиры и она начнет говорить, наши отношения больше никогда не будут прежними!

– Садись! – скомандовала она, как только мы вошли. – Будешь кофе, чай?

– Воды!

Она налила и продолжила:

– Да, образ дурочки-девочки, какой обрисовал меня Роман, не совсем соответствует действительности. И у меня есть важная для тебя информация. Я выбрала именно эту квартиру для разговора, потому что я делала здесь ремонт и проверила каждый уголок. Здесь точно нас никто не слушает.

– Почему нас должны слушать? – качественно изобразил я удивление.

– Не перебивай. Я думаю, что у нас не очень много времени. Если ты помнишь, призрак сказал, что у тебя сегодня отнимется нога. Кто знает, как это произойдет!

– Ладно, молчу. Говори!

– Писатель-призрак – твой родной дед и первый муж этой женщины, в квартире которой мы находимся. Он был главным редактором издательства «Детские небылицы». И хоть и был в перестройку уже в достаточно преклонном возрасте, но ясность ума сохранял отменную.

– Откуда ты это знаешь? – не выдержал я.

– Я и это тебе потом расскажу. По порядку проще…

– Хорошо, извини, жду, – покорно согласился я.

– Только, – нахмурилась Софья, – тебя почему-то не удивляет то, что он твой дед, а больше заботит, откуда я это знаю… Почему?

– Забавная ты! Разве после стольких твоих и всех остальных новостей этой недели у меня еще осталась хоть капля удивления. После призрака?

– Ладно, опустим. С началом приватизации твой дед смекнул что к чему и забрал все издательство себе. Надо сказать, что это было честное предприятие, он никого не обидел и не обманул, более того, все его любили и очень уважали. Но дед твой вскоре отправился к праотцам, оставив завещание.

А потом нашелся умник, который решил подмять под себя весь крупный издательский бизнес страны. Он сделал главредам предложение, от которого нельзя было отказаться…

Мой отец отказался и поплатился за это своей жизнью. А твой дед перед смертью сделал хитрый ход. Он все завещал потомкам без права передачи другим лицам и при условии, что они живы, а если род прекратится, то издательство переходит в руки государства. И раструбил он об этом на всех углах, по всем телевизионным ящикам, которых в вашей съемной квартире не было на тот момент.

Родители твои, конечно же, были в курсе. Но мама не посчитала нужным тебе об этом сообщить. Отец хотел решить вопрос, столкнув интересы бенефициара этой затеи с крупным чеченским миллионером, но самолет, на котором они встретились, взорвался, чуть оторвавшись от взлетной полосы.

Маму твою тут же забрали и поставили перед фактом: ты остаешься жить, она передает фактическое управление другим, а сама сидит в пансионате до конца дней своих. Ради жизни сына она пошла на это. Тебе сказали, что они оба погибли.

Мне было тогда почти столько же лет, сколько и тебе. Я знала, что произошло, но не знала подробностей. А несколько лет назад перед смертью моя мама отдала мне видеокассету. Смотри, это мой отец.

Софья включила видеомагнитофон, о котором я всегда, живя здесь, думал: «Зачем он? Слишком новомодный дизайн у квартиры для такого раритета». Да и кассет к нему не было. А тут вон что оказалось!

Очень приятный мужчина лет 45 грустным голосом начал говорить:

– Не знаю, в чьи руки попадет эта кассета, но если в твои, дочь, прежде, чем что-то предпринимать, очень хорошо взвесь все риски. Если есть с кем советоваться – советуйся. Если есть хоть малейший шанс проиграть – не ввязывайся, не стоит оно того! Твоя жизнь важнее любых денег. Но если решишься, не сожалей о начатом, не оглядывайся назад и иди до конца.

Нас собралось шестеро. Мы – главные редакторы самых крупных российских издательств – засвидетельствовали и записали видео обо всех событиях, которые предшествовали нашей смерти. (Если ты смотришь это, значит, никого из нас уже нет в живых.) В том видео наше журналистское расследование, разоблачающее деяния крупного чиновника, устроившего этот беспредел.

Это видео не предается огласке в данный момент, чтобы не пострадали наши семьи. Если наступят такие времена, когда это станет безопасным для наших близких, то пусть оно будет передано тем, кто сможет что-то предпринять по поводу разоблачения человека, виновного в нашей гибели.

Софья, или тот человек, в чьи руки моя жена отдала эту кассету, довожу до вашего сведения…

Если это ты, дочь, то говорю тебе. Из ныне живущих только ты теперь знаешь о существовании того видео.

Илья Фролов – сын Виктора Степановича Фролова – должен сохранить название страны, в банке которой открыта ячейка. Отец попросил его запомнить эту информацию, ничего не объясняя, сказав, что однажды может кто-нибудь прийти и спросить.

Виктория Смоленская – дочь Виктора Петровича Смоленского – хранит название банка на тех же условиях, ничего не зная, что в том банке.

Сергей Пчельников – внук Сергея Федоровича Верхотурского – знает имя, на которое открыта ячейка. С ним отдельная история. Его отца убили первым, а маму заперли в психушке. Если мама