Джанет Эдвардс - Звезда Земли (ЛП) Страница 4

чемоданов. Мы учимся на курсе университета Асгарда, поэтому в нашей группе немало ребят

оттуда.

Крат, шедший первым, тут же начал возмущенным тоном:

– Не поверите, сколько нам пришлось ждать на Асгарде-межпланетном! Четыре часа!

Наш блок дважды переносили из-за пробок на шестом пересадочном, а когда мы наконец туда

добрались, межсекторный портал на Альфу... – Он наконец увидел, что изображено на

настенном экране, и разочарованно закончил: – А, вы в курсе.

Плейдон кивнул и добавил:

– Думаю, вам стоит пока пойти по комнатам. Я не начну лекцию, пока не соберется весь

класс, времени у вас полно.

Новоприбывшие пошли разбирать вещи, а Фиан достал глядильник:

– Позвоню родителям, проверю, как они до Геркулеса добрались.

– Давай, а я пойду, закончу распаковываться.

Я поспешила прочь. Я давно уже все распаковала, но я только что провела с родителями

Фиана четыре дня подряд и не хотела послушно улыбаться, пока он им звонит. Выйдя в

коридор, я чуть не налетела на одну из девушек с Асгарда. Она окинула меня неприязненным

взглядом:

– Вижу, обезьяна вернулась. То-то здесь пованивает.

Я закусила губу. Я едва замечала Петру в начале года, но с тех пор, как одногруппники

узнали, что я инвалид, не замечать ее стало невозможно. Большинство ребят, оправившись от

изумления, продолжали относиться ко мне точно так же, как когда считали меня нормалом. Но

только не Петра. Постепенно и несколько ее друзей с Асгарда присоединились к кампании

тайных оскорблений. Она собиралась заставить выродка покинуть группу, но меня нельзя

выпихнуть, просто обзывая. Я старалась свести проблему к минимуму, избегая

приматоненавистников, поэтому попыталась просто обойти Петру.

Она тут же передвинулась и преградила мне дорогу:

– Тебя здесь быть не должно. Ты должна быть на подготовительном курсе университета

Земли, вместе с остальными такими же!

Я попыталась обойти ее с другой стороны, но Петра снова не пустила меня. Если я

просто поверну обратно в зал, она будет глумиться, что я от нее сбежала. Я перестала глупо

дергаться из стороны в сторону и посмотрела ей прямо в лицо:

– Я имею точно такое же право находиться здесь, как и ты. Единственная разница между

нами состоит в том, что мой иммунитет не так реагирует на иные миры. Это неважно,

поскольку весь годичный курс проходит на Земле.

– Да, эти ядерные правила по изучению истории заставляют меня терять целый год на

Земле, прежде чем перейти к по-настоящему важной современной истории. Достаточно

неприятно и без того, чтобы еще и жить на раскопках в одном куполе с недочеловеком!

Несмотря на все усилия, терпение мое истощилось:

9

– Странно, что ты не замечала мой недочеловеческий вид и интеллект в начале курса! Ты

верила, что я нормал, пока тебе не сказали про мою инвалидность. На курсе действует

моральный кодекс сектора Гамма, который велит обращаться к согруппникам с уважением,

поэтому почему бы тебе, как хорошей гаммитяночке, не оставить меня в покое? Если Плейдон

заметит, что ты устраиваешь, получишь кучу официальных предупреждений за поведение.

– Ему следовало бы выдать предупреждения тебе, – ответила Петра. – Ты врала, когда

появилась в классе. Притворялась, будто училась в Военной школе и была человеком, как

остальные. У тебя даже не хватило смелости самой сказать нам правду, заставила Фиана это

сделать.

– Я этого не хотела!

Петра ударила по больному месту. Пока я плавала в регенерационном баке больницы, где

восстанавливали поврежденную во время откапывания «Солнечного-5» ногу, Фиан решил сам

объявить классу, что я инвалид. Он так и не рассказал мне, как именно это прошло, но,

очевидно, ребята были и поражены, и рассержены на меня за вранье. Плейдон не должен был

дать страстям разгуляться, и все же...

Ладно, Фиан держал оборону перед классом за меня тогда, и это здорово с его стороны,

но я из тех, кто предпочитает воевать сам, а не прятаться за чужими спинами. Поэтому-то я и

скрывала от него неприятности с Петрой. Узнай он, захотел бы вмешаться, и мы бы поспорили.

Я сейчас не в медбаке, отношение Петры – проблема моя, а не Фиана, сама и разберусь.

– Даже странно, что ты до сих пор не наябедничала Плейдону, – продолжала сочиться

ядом Петра. – Он не скрывает своей любви к обезьянам. Конечно, если все-таки пойдешь

поплакаться, предъявить тебе будет нечего – нас много, а ты...

Она прервалась – кто-то появился в коридоре. Я увидела, что к нам идет Джот, и

успокоилась. Петра слишком хитра, чтобы говорить гадости при ком-нибудь, кроме своих

приятелей-приматофобов, ей придется заткнуться.

Джот подошел, и Петра обернулась к нему, улыбаясь:

– Чувствуешь, какая вонь? Почему бы тебе не посоветовать выродку убраться подальше?

Я воззрилась на нее, не веря своим ушам, и увидела, как ее ухмылка стала шире. Что

происходит? Я повернулась к Джоту, он отвел взгляд и промямлил:

– Проваливай, обезьяна. Тебя надо держать снаружи, в клетке, чтобы нормальным людям

запах не мешал.

Он протиснулся мимо меня и поспешил прочь. Я в шоке смотрела ему вслед. Когда-то, в

самом начале года, Джот во время раскопок сделал страшную глупость, я чуть не пострадала.

Но когда я осознала, что он не маньяк-убийца, выбравший меня в жертву, а просто бестолковый

неумеха, мы даже подружились. Я ему и нож бы побоялась доверить, с него станется за лезвие

схватить, но, узнав о моей инвалидности, Джот остался мне другом. А теперь...

Обида, очевидно, легко читалась на моем лице, потому что Петра торжествующе

рассмеялась:

– Джот попросил меня о помолвке.

Она догнала Джота, и они ушли вместе, обнявшись. Все ясно. Джот и Петра работали

операторами тяжелоподъемников в четвертой команде. Они проводили вместе много времени, и

Джоту захотелось большего. И неважно: он по глупости не понимал, какая Петра гадкая, или

все понимал, но его это не волновало, лишь бы с ней спать. Петра захотела, чтобы Джот

оскорбил меня, и он послушался. Друг только что стал врагом.

Я влезла в ближайшую ванную, скинула одежду и шагнула в кабинку душа. Расслабляясь

под струями теплой воды, я обдумала положение. Если Петра и Джот помолвлены, надежды

помириться с ним нет. Надо просто принять случившееся. Обычные оскорбления будут еще

обиднее, когда их говорит Джот, но я потерплю. Я привыкла к насмешкам. Я провела всю свою

жизнь за просмотром фильмов, снятых в секторах, где в любой момент один из героев внезапно

мог отпустить шуточку про тупых обезьян вроде меня.

Я решила просто забыть пока о Джоте. Он всего лишь еще один из любителей

обзываться. Нужно думать о хорошем, о друзьях, что остались со мной, узнав правду. Раскопки

10

опасны, а я была разметчиком первой команды, то есть тем, кто стоял в центре рабочей

площадки и рисковал больше всех. Без уверенности в остальных членах команды этого не

сделаешь, но с ними мне повезло, со всеми четверыми.

Я переключила душ на сушку и, пока струи воздуха обдували меня, сосредоточилась на

тех, кто простил мне ложь и принял, будто нормала. Далмора, наш поисковик-наблюдатель,

была единственной альфийкой в группе. При первой встрече я думала, что дочь Вентрака

Ростхи, знаменитого автора исторических сериалов, окажется балованной принцесской. А она

оказалась очень чуткой и доброй, добрее всех, кого я знаю.

Амалия и Крат работали на тяжелоподъемниках. Амалия – спокойная, крепкая и

надежнейшая девушка с граничной планеты в секторе Эпсилон, а Крат... ну, иногда он городит

полную чушь, но смекалистый, и оператор высококлассный.

Я верила, что и Далмора, и Амалия не станут сразу отвергать меня, узнав о моей

инвалидности, но от Крата ожидала худшего. Его отец сотрудничал с любительским

телеканалом «Правда против угнетения», Крат постоянно цитировал его дурацкие теории о

заговорах и гадости о приматах. Когда группа узнала, что я инвалид, я ждала от Крата

насмешек, но он меня поразил. Заявил, ухмыляясь, что, если Джарра – обезьяна, так обезьяны,

оказывается, очень даже неплохи. Стоит Крату подумать самому, а не повторять слова отца, как