Сергей Беляков - Остров Пинель Страница 4

Как и когда мы уснули – не помню.

Около четырех ночи кошмар подбрасывает меня в кровати. Мне снилось, что Бриз требовал плюнуть ему на ногу, раздувшуюся, синюшную, покрытую страшными струпьями проказы. С закрытыми глазами я поплелся в туалет, и включив свет, едва сдержал крик.

Из зеркала на меня смотрела кирпично-красная маска какого-то восточного божка. Моим это лицо не было… Веки свисали на глаза огромными водянками. Нос потерял форму и безобразной картофелиной выпячивался между подушечного вида щеками. Шея и грудь тоже отекли и покраснели.

Предплечье, как и ожидалось, покрылось струпьями. Но аллергия? У меня, в жизни не имевшего ничего, даже отдаленно напоминающего сыпь или раздражение на коже?

Решив, что до утра недалеко, я не стал будить Эжени и провел остаток ночи в полубреду.

Лифт движется со скоростью катафалка. На отражение в зеркалах не гляжу. На мне – кепка с сильно надвинутым на глаза козырьком. Помогает только до определенной степени: попутчики вежливо, но брезгливо отодвигаются подальше. Мальчишка пялится на меня округлившимися глазами, потом дергает мать за руку и что-то шепчет ей на ухо. Та осуждающе глядит на меня. На пятой палубе лифт, слава богу, пустеет, и в медпункт на первом деке я спускаюсь в одиночестве.

Приемный покой. Чисто. Цветы в вазе на столике, ряд кресел вдоль стены. Восемь утра, и народу еще нет – «еще нет», потому что я просто не верю, что на корабле с пятью тысячами человек врачам нет работы. Статистика – упрямая штука.

Санитар в синей униформе равнодушно глядит на мою изуродованную физиономию. У него – зеленоватые «перья» на соломенного цета шевелюре. Глаза полусонные, наверное, после ночного дежурства. Если верить табличке на груди, его зовут Джоди. Он перелистывает какой-то мужской журнал. Я заполняю обычную кучу дурацких форм; в графе «причина визита» пишу: сильная аллергия на контакт с кораллом. Томлюсь в приемной еще около получаса, так как доктор начинает прием с пол-девятого.

Джоди наконец-то зовет меня в кабинет.

Молодящийся врач с ершиком седых волос в накрахмаленном белом халате. На кармане – фирменный знак РККЛ с именем: «Клаудио Виалли, М. Д.»

«Бон джорно, дотторе!»

«Итальяно?» – расплывается в улыбке док.

«Нет», – разочаровываю его я. Он проводит меня в кабинет. Спартанская обстановка; нет традиционных фотографий жены или детей – или друга… – на столе; только заполненные мной бумаги да оттиск какой-то статьи в медицинском журнале. Несколько желтых записок-стикеров на доске за его спиной. Я механически пробегаю их глазами. На одной написано: «Бора-Бора: добавить В.К еще две дозы». Везет этому В. К.; Бора-Бора – райское место, даже если тебе всадят какие-то там две добавочные дозы…

Он перехватывает мой взгляд. Холод в его глазах неприятен. Тем не менее, он предельно любезен, а его английский почти не имеет акцента.

«Мсье… Или мистер?.. Жак, х-м-м, Джек Брейгель… Француз? Канадец?» – Не дожидаясь ответа, он небрежно перелистывает мои бумаги. – «Не волнуйтесь, мы приведем вас в порядок. Каждый когда-либо начинает… Скузи, извините, я имею в виду аллергию… Первая реакция обычно очень выражена. Обильное отделение слюны косвенно говорит о существенной интоксикации вашего организма. Снимите рубашку, пожалуйста…»

Я осторожно стягиваю ее, стараясь не зацепить лицо.

Он продолжает: «Типичный отек Квинке, несомненно. Вы пользуетесь защитным кремом от солнца, не так ли? Кожные капилляры на шее, спине и груди закупорены и воспалились – видите, здесь… И здесь…»

«Я не пользуюсь кремом, предпочитаю нырять в футболке с длинными рукавами,» – отвечаю я. Всезнайка. От такого обычно мало пользы, но много трескотни.

Быстрый колючий взгляд. Стерильная улыбка.

«А вы, похоже, с опытом… Давно ныряете?»

«Сколько себя помню…» – бурчу я в ответ.

«Давайте посмотрим на вашу руку поближе,» – он включает лампу на раздвижном штативе. – «Позвольте…»

Холодные, жесткие пальцы. Он мне не нравится, хотя придраться не к чему.

«"М-мда-а-а… В районе Сен-Маартена есть несколько видов эндемичных кораллов…» – Он выключает лампу. – «Сделаем так. У вас со страховкой как, порядок?»

«Если это можно так назвать…» – Моя компания, конечно, оплатит счет, но только частично, потом наверняка будут еще какие-то поборы… Плевать. Похоже, я серьезно влип с этой гадостью.

«Я выпишу вам мазь… Ей нужно смазывать руку – по мере необходимости, пока не пройдут волдыри…» – Говоря это, он быстро строчит рецепт. В отличие от других эскулапов, его писанину по крайней мере можно разобрать. – «Я мог бы также прописать вам таблетки, и даже сделать укол…» – при этих словах меня передергивает; терпеть не могу, когда меня ширяют шприцом. – «Но я считаю, что до того вам лучше проконсультироваться у специалиста. Я не силен в морских ядах. К счастью, в Филипсбурге работает доктор Каммингс, Айзейя Каммингс, эксперт по токсинам растений и животных этой части Карибского моря. Мы с ним знакомы… М-м-м, косвенно, по публикациям и переписке. Он – признанный эксперт в этой области. Конечно, вы можете подождать до возвращения домой, но я бы все же вам порекомендовал… Мы снимаемся с якоря в восемь вечера; потратьте час-полтора на этот визит. Ваш случай не то чтобы неординарен, просто… Я предлагаю вам подстраховаться. Вот его адрес, это недалеко от Фронт-стрит, вы доберетесь туда от пристани за пять минут. Не стесняйтесь своего вида, мазь поможет снять первичное раздражение, и вы не будете таким, м-м-м… Словом, желаю вам скорого выздоровления!»

Апатичный Джоди выдает мне тубу с мазью, заполняет какие-то формы по страховке. Когда я ухожу, он улыбается… Мне? Нет, скорее, чему-то увиденному в журнале.

За что они дерут такие деньги – непонятно.

Знакомая уже пристань у Фронт-стрит наводнена пестро одетыми таксистами, наперебой приглашающими в «эксклюзивную поездку в квартал Мариго» на французскую сторону. Вариациями этого были, в зависимости от контингента туристов, «эксклюзивное посещение самого приватного стрип-джойнта на Вест-Индах», «эксклюзивный просмотр самой старой ветряной мельницы на Карибах», и «эксклюзивная экскурсия на место прошлогоднего пожара гостиницы «Сан Суси». Поколебавшись, я решаю – по совету Виалли – идти до оффиса Каммингса пешком.

Я настоял на том, чтобы Эжени осталась на корабле. Наверняка приемная доктора забита местными жителями – с плачущими детьми, пригнанными в уплату козами и кучей экзотических бактерий и вирусов. Покапризничав мгновение для приличия, она согласилась поскучать у бассейна в аттриуме, где я и пообещал найти ее через три часа. В качестве утешения я купил ей какой-то сногсшибательный коктейль в баре и воткнул в джакузи рядом с парой интенсивно изучающих друг друга молодоженов.

Я выгляжу вполне сносно. Ранний сытный ланч подкрепил меня. Мазь – или время – сделали свое дело; лишь под глазами, на лбу и на шее остались слегка заметные припухлости. Народ уже не шарахается от меня, ну, а остальное вскоре выяснится.

Внешний вид улицы Принца Альберта явно не дотягивал до напыщенности ее названия. Если дома, гнездящиеся ближе к центру, кое-где еще сохраняли облупившуюся краску на обветшалых стенах, то лачуги в ее конце, выстроенные с применением всего, что было выброшено морем на берег, не подозревали о существовании штукатурки и малярной кисти.

Типичный пейзаж запущенного портового тупика. Раскаленное солнце, запах жареной рыбы, местных специй, марихуаны и дешевой любви. Я уже собрался было повернуть восвояси, но за кучей «шаков» из ящичных досок внезапно увидел вполне приличный одноэтажный дом из бальсового дерева, выстроенный на каменном фундаменте – наверное, из тех же фрегатных камней, о которых говорил нам Бриз. Я тут же заверил себя, что даже если это будет бордель, а не оффис доктора, я все равно зайду туда отдохнуть от обессиливающей жары.

Табличка на двери не оставляла сомнений.

В борделе мне сегодня, видимо, побывать не дано.

Прохлада и полумрак. Посетителей нет, как ни странно. Я выглядываю наружу, смотрю еще раз на табличку – все правильно, я в пределах приемных часов. Возвратившись в дом, я осторожно осматриваю приемную. Где-то гудит кондиционер – значит, доктор в ладах с успехом, тем более, что…

«Бон бини! Кон та баи?» – ее голос мелодичен и волнующе низок одновременно. Такую медсестричку может себе позволить только преуспевающий врач… Она незаметно вышла из боковой двери и сейчас стояла передо мной, гостеприимно улыбаясь. – «Доктор Каммингс будет здесь через четверть часа – срочный вызов… Меня зовут Микиер. Могу ли я предложить вам что-нибудь выпить?»

Она не просто впечатляет, но подавляет своей стерильной красотой. Решив, что мой визит носит скорее консультативный характер, иду на компромисс с медициной и прошу джин с тоником. Нет, без тоника, со льдом. Нет, даже без льда. И прошу ее налить себе то, что она любит.