Аделина Белая - Бескрылый ангел Страница 5

— А я думаю, нет! Мне почему-то кажется, что Королева Звездных Эльфов должна быть именно брюнеткой. Конечно, я могу надеть парик. Но… ты мне надоел, я больше не люблю тебя.

С этими словами девушка быстро направилась к выходу и, хлопнув дверью, оставила Эдуарда в растерянности. Когда Карина была уже в конце коридора, Вебер выбежал из кабинета:

— Карина!

Девушка даже не обернулась.

— Ну и катись ко всем чертям! — крикнул ей вслед Эдуард Вебер.

Карина с радостью согласилась на предложение Вячеслава Софонова работать в его шоу-клубе «Манго». За эти пять лет она не раз представляла, как станет звездой другого шоу-театра или хотя бы клуба, и Эдуард будет кусать локти, рвать на себе волосы и умолять ее вернуться. Но этого не произошло, постепенно Карина привыкла к спокойному, размеренному укладу жизни, и воспоминания о «Звездном Эльфе» казались ей красивым полузабытым сном, окончившимся неожиданным и неприятным пробуждением. И вот младенец и голубые розы снова привели ее к истокам того вечного пьянящего праздника, похожего на тот красный шар, яркий и блестящий снаружи и пустой изнутри. И все-таки Карине снова хотелось оказаться на этом сверкающем, нескончаемом карнавале жизни. И на этот раз все будет по-другому. Теперь она осмотрительна и не позволит себе роскоши и глупости влюбиться в первого встречного. К тому же, Эдуард Вебер и Вячеслав Софонов очень разные. Первый — вечный холостяк и дон-жуан, неуправляемая, демоническая личность, а второй, кажется, примерный семьянин, приятный человек, хоть и эгоист. Но у кого из нас нет недостатков? Конечно, шоу-клубу «Манго» далеко до шоу-театра «Звездный Эльф». Но, с другой стороны, последний и существует гораздо дольше. К тому же, Эдуарду далеко за тридцать, а Вячеславу не больше двадцати пяти. Кто знает, не переплюнет ли «Манго» через год-другой «Звездного Эльфа»…

Глава 4

Разоблачение

После операции у ребенка начались тяжелые осложнения. Но когда у профессора N уже не осталось никакой надежды спасти жизнь младенца, его состояние резко улучшилось.

Назвали мальчика Марк.

К трем годам на месте крыльев у Марка начал расти горбик. Мария и Вячеслав обращались ко многим светилам науки, но все они единодушно пророчили, что мальчик навсегда останется горбуном.

Впрочем, несмотря на неприятный нарост на спине, Марк рос веселым и подвижным.

…Прохожие с улыбкой останавливали взгляд на красивой молодой маме, прогуливающейся по парку с хорошеньким голубоглазым ребенком с золотисто-русыми, слегка вьющимися волосами.

Весенний ветер играл черными локонами Марии, почти доходящими до плеч. Трехлетний мальчик, весело чему-то смеясь, бежал впереди матери по парковой асфальтовой дорожке.

Младенчески-невинная зелень покрывала газоны и кроны деревьев.

Апрельскую умиротворенность парка нарушил дребезжащий старческий голос:

— По-ода-айте… Пода-айте Бога ради.

Навстречу Марии и Марку, нащупывая перед собой палочкой дорогу, шла сгорбленная, серолицая, слепая женщина с протянутой рукой. Сердобольные прохожие подавали ей мелкие монетки. Вот уже три года Мария не отказывала в милостыне ни одному нищему, жертвовала, вызывая недоумение мужа, довольно крупные суммы на реставрацию и строительство храмов. И на этот раз, увидев нищенку, она поспешила достать из сумочки кошелек. Но едва пальцы Марии коснулись протянутой ладони, как слепая испуганно отдернула руку. Монеты покатились по асфальту и в нежно-зеленую траву. Мария наклонилась, чтобы собрать их. Но нищая, размахивая палкой, в ужасе закричала: «Нет, не подходи ко мне! Прочь! Прочь! Господи, прости ее!»

Слепые глаза нищенки округлились от страха, сухие губы судорожно шептали молитву: «Господи, помилуй, Господи, помилуй, Господи, помилуй».

Мария попыталась отдать деньги слепой нищей, но та в ужасе попятилась назад:

— Прочь, не прикасайся ко мне, детоубийца! Ты… ты убила своего ребенка!..

Мария крепко стиснула ручонку Марка.

— Нет, нет, это неправда! Я не убивала своего ребенка. Вот мой сын!

— Да что вы вообще разговариваете с ней? — бросила на ходу проходившая мимо тучная женщина с огромными сумками. — Не видите что ли, она же сумасшедшая, бомжиха! Вот ходят такие побирушки и пристают к нормальным людям. Мало того, что ни на рынке, ни в церкви из-за них не протолкнуться, так они еще и в парке не дадут спокойно с ребенком погулять.

Но нравоучительная тирада случайной прохожей не произвела ни на Марию, ни на слепую нищую ни малейшего впечатления. Проворчав что-то и в адрес молодой матери, женщина с сумками воинственно удалилась. Мария быстрым движением взяла Марка на руки и, подгоняемая каким-то мистическим ужасом, поспешила прочь из парка.

Молодой женщине очень хотелось, чтобы муж оказался дома, но, когда она открыла дверь, на нее повеяло холодом пустой квартиры. Мария почувствовала страшное внутреннее одиночество. Ей казалось, что ее маленький сын знает, что она рисковала его жизнью ради собственного благополучия и спокойствия Вячеслава. Как бы он поступил, если бы узнал, что она, Мария, родила ему ребенка с крыльями? Это известие пронеслось бы по всем газетам. И даже если нет, все равно Вячеслав, сам того не желая, возненавидел бы и своего сына и жену. Он не способен рассуждать трезво. Он всегда будет вечным избалованным ребенком, капризным и легкомысленным эгоистом. Стоил ли он такой жертвы?

Мария сдавила голову руками.

«Ты не могла поступить по-другому! — судорожно и неуверенно кричал провинившийся голос здравого смысла. — Ты слишком любишь Вячеслава!»

«И его денежки!» — ехидно добавил непреклонный голос совести.

Женщина подошла к зеркалу, лихорадочно убрала непослушную прядь за ухо. По ту сторону зеркальной поверхности Мария увидела худенькое личико с огромными испуганными темно-серыми глазами и полуоткрытым маленьким ртом, из которого готов был вырваться крик. Вдруг Марии показалось, что сейчас вместо ее отражения в зеркале появится та слепая нищенка, которая из зазеркалья будет смотреть на нее слепыми глазами и кричать: «Ты, ты убила своего ребенка!»

Комната поплыла у Марии перед глазами и она успела подумать, что сейчас, наверное, потеряет сознание или будет кричать, биться в истерике и напугает сына.

Взяв Марка на руки и прижав к себе так, будто кто-то хотел отнять у нее сына, Мария выбежала из квартиры.

Она ворвалась в «Манго» почти в бессознательном состоянии. Уютная, поблескивающая, искусственная атмосфера шоу-клуба Вячеслава Софонова убаюкивала своим лоском, отгораживала от реальных проблем. Поставив сына на пол, Мария прошла в кабинет Вячеслава. Кабинет был пуст. Тогда Мария заглянула в отделение бара, где среди столиков возвышались на декоративных подставках пальмы, а вдоль стен располагались высокие прямоугольные аквариумы. Круглым был только один, стоящий у входа. В нем плавала одна-единственная большая серебряная рыба. Она беспомощно открывала рот и печально смотрела на Марию и Марка. От этого взгляда Мария почувствовала беспокойство и ей захотелось немедленно увидеть всегда беспечного мужа. В баре Вячеслава не оказалось. Только нарисованные улыбки барменов, приглушенная музыка и кокетливый смех танцовщиц, отдыхавших за столиком.

В просторном, сияющем диско-зале с возвышением для сцены царила глянцевая пустота. Взяв Марка на руки, Мария зашла за кулисы. Тишину закулисья нарушал доносившийся из-за плотно закрытой двери женский смех. Мария насторожилась.

— Повтори еще! Повтори еще раз! — смеясь, просил женский голос. — Мне так редко признаются в любви.

— Я люблю тебя, Карина. Я люблю тебя! Я люблю тебя! — беспечно повторил голос Вячеслава.

Вернувшись в пустую квартиру, Мария безвольно опустилась на кровать. Боль обрушившегося на нее предательства растопила ледяную глыбу страхов и вылилась наружу бурными рыданиями. Осталась только безысходая пустота одиночества. Нет, нельзя отчаиваться, ведь есть еще Марк.

Мария подошла к окну. Вдали горел на солнце купол храма. Да, только там, в церкви, ее душа сможет снова обрести покой…

Хотя колокола не возвестили еще о начале вечерней молитвы, верующие уже начали собираться под свод храма.

— Господи, помоги мне. Спаси меня. Я знаю, что очень грешна, но все-таки не оставляй меня. Ты сильный, Ты все можешь. Прости меня и помоги мне принять правильное решение.

Мария с мольбой смотрела в отрешенные глаза распятой фигуры Иисуса.

Помолившись, Мария хотела взять за руку Марка, но его не оказалось рядом. Она оглянулась в поисках сына и чуть не вскрикнула от ужаса. Марк шел пряма на слепую нищую, напугавшую Марию в парке.

— Господи, прости ее, Господи, прости ее, — быстро забормотала нищенка.

Мария снова почувствовала суеверный страх и, схватив Марка, почти бегом направилась к выходу.