Александр Меньшов - Пройти лабиринт Страница 56

— Вино из бордосских виноградников, — пояснил он, разливая напиток по бокалам.

— Я так и думала, — проговорила Лорхен, — что вы будете пить нечто дорогое.

— А почему бы и нет?

Игорь первым сделал глоток и тут же заметил:

— Да оно же холодное!

— Вино и надо пить охлажденным, — заметил Андрей.

Некоторое время они молча смаковали напиток, заедая его козьим сыром. Андрей почувствовал, что его, так сказать, гости стали расслабляться.

Игорь придвинул поближе к обрыву стул, разглядывая в зареве уходящего за спиной в высь протуберанца, пейзаж кальдеры. А тот действительно завораживал: горячие клубы пара десятка гейзеров периодично взлетали вверх, словно фонтаны в Петергофе. Жаль, что не хватало подходящего музыкального сопровождения.

— А я знаю, кто вы, — вдруг негромко сказала Лорхен.

82.

Андрей допил вино из своего бокала и, наконец, решил спросить:

— И кто же я?

— Вы Велор.

Ни один мускул у Андрея не дрогнул.

Лорхен улыбнулась, и он почувствовал, как она осторожно прощупывает его пси-фон.

«Это Кутх! Его рук дело. Чего же ты добивался? Силы этих двоих явно малы в сравнении с моими, — Андрей откинулся на спинку и, молча, уставился в небо. Пепел облетал площадку стороной, словно падал на невидимый купол и скользил вниз. — Кутх, Кутх. Что ты задумал? Что они задумали?»

— Каковы же ваши дальнейшие действия? — спросил он у Лорхен.

Игорь, молча, разглядывал фонтанирующие гейзеры. Он совсем не обращал внимание на их разговор.

— Вы боитесь? — хитро подмигнув, спросила она.

Андрей вдруг расхохотался.

— Чего? Или кого? — голос его стал необычно высокомерен. Он решил снять «маску».

— Себя, — в тон ему ответила девушка.

— Не понимаю.

— Самое неприятное, это когда ты подозреваешь в себе какие-то стороны, не очень приятные во всех отношениях. И вдруг сознаешь, что, даже не смотря на то, что ты старательно их скрываешь, окружающие знают про тебя все!

— Я хотел бы послушать, — Андрей сменил позу. — Что же окружающие такого обо мне знают?

— Кого вы ищете? — Лорхен поставила бокал на стол и наклонилась к Андрею.

— Своего брата. А что?

— Психологи утверждают, что все наши действия, человек, так сказать, оправдывает в своих же глазах. К примеру, ответьте мне: отчего закинули ногу на ногу?

— Мне так удобно сидеть.

— Скрещенная поза говорит о «закрытости»…

— Дорогая моя Лорхен, позы есть позы. Они могут носить как показательный характер…

— Вот вам и ответ! — улыбнулась Лорхен. — В любом случае, вы находите оправдание своим действиям, скрывая от собеседника истинную природу вашего эмоционального состояния.

— Хорошо, допустим. Все равно я не вижу, как связаны между собой поиски моего брата и…

— А тем и связаны. Брат это всего лишь оправдание ваших действий.

— И что же я ищу на самом деле?

— Вопрос надо ставить по-другому: кто вы на самом деле?

— Что? — не понял Андрей.

— Вы когда-нибудь задавались этим вопросом?

— Ну… трудно сказать… очень редко. А что?

— Игнисомы не для того пригласили вас сюда, чтобы помочь найти вашего брата, как вы в тайне надеетесь.

— Интересно-интересно. И для чего?

— Они ждут своего Принцепса. Вы ведь потомок… — тут Лорхен осеклась, явно скрывая что-то.

Андрей напрягся. Очевидно, кто-то в нем пересилил на секунду-другую Андрея, потому как Лорхен вдруг отпрянула назад.

— Принцепса? — гортанным голосом проговорил он, ощущая, как пересыхает во рту от волнения.

— Да. Им необходим censura morum — «надзор за нравами».

— Я — человек, а не джинн.

— Одно другому не мешает. Может вы аватар их очередного Принцепса… Были же, к примеру, в индуизме одними из ипостасей бога и человеколев Нараси?мха, и тысячеголовый змей Ана?нта-ше?ша и вепрь Вараха, — не понятно, то ли Лорхен так шутила, то ли говорила серьезно. — Разве так важна форма «учителя просветления»?

— А где же их бывший Принцепс? — тихо спросил Андрей.

Лорхен не ответила. Глаза ее сузились и она «закрылась». Защита ее была не слабая, но при желании можно было взломать и её. Правда, все могло бы кончиться очень плохо.

— Откуда вы, Лорхен? — сменил тему Андрей. Велор в нем снова лег дремать. — Вы ведь не человек.

— Я такой же хомо, как и вы, как и Игорь.

— Хомо? — усмехнулся Андрей, понимая подоплеку сказанного.

— Хомо, — кивнула Лорхен. — Правда, во мне слились как кровь первых людей, так и кровь эллу…

— Не слышал о таких.

Лорхен снисходительно улыбнулась:

— Их порой называют еще альвами, туатами, фейри… Неужели не знаете?

— Нет, не слышал, — не понял Андрей, хотя чувствовал подвох.

— Считайте, что мы одна из инвариантных ветвей рода хомо.

— А ваш спутник Игорь?

— Он — человек. Из вашего мира.

— Не похож он на человека…

— У него своеобразное терминальное состояние. Скоро это пройдет.

— И кем же он станет? Альвом? Или этим… туатом? — вспомнил Андрей мудреное слово.

— Когда я его встретила — у него уже началась фрустрация сознания. Я лишь изменила потоки витальности. Он, конечно, не находится в самадхи, как вы…

— Он что же — мертвый?

— Его жизнь замедленна.

— Зачем вы это сделали?

— Он мне необходим.

— А что потом?

— Потом? — Лорхен подняла свой бокал и выпила остатки вина. — Потом как у всех…

Игнисомы появились через час. Их было четверо.

А Лорхен и Игорь к этому времени ушли. Андрей встал из-за стола и подошел к обрыву.

Был ли он равен «архитекторам» — было еще не известно. Но те запасы дремлющей силы, которые имел Велор, пожалуй, могли бы дать шанс потягаться с любым из них.

«Эх, вырастил, так сказать, Принцепса сам из себя. — Андрею от этой мысли стало смешно. Он никогда не думал, что сменит дьявола на его посту. — Но я ведь еще человек. И чту законы морали своего мира, а не мира игнисомов».

Хотя с другой стороны он ведь и не знал законов их этики…

83.

Ординатор Альфа вызвал ее к себе впервые. Лорхен видела его только несколько раз, да и то, можно сказать, мельком. А тут вдруг личная аудиенция.

Альфа казался более мягким и «приземленным», чем «богоподобный» Омега. И голос его не разносился, подобно иерихонским трубам. Но вместе с тем, Альфа пугал. Было в нем что-то чуждое.

Когда Лорхен вошла, он преобразился в какого-то старенького человечка, и мастер-инженер вдруг вспомнила, где видела его: это был Старичок-Боровичок. От столь неожиданного открытия Лорхен бросило в холодный пот.

«Так вот кто такой Баюн! Твою налево!» — Лорхен досадно поморщилась.

— Послушайте, Лорхен: он «…не верит, он не опирается слепо на чужие авторитеты, он доверяет только собственному мышлению, он орудует разумом!» Как думаете, о ком это?

Альфа положил на стол томик Гейне.

Лорхен пожала плечами.

— Обычно, я мало что читаю, — пояснил он. — Не в моей это природе.

Девушка почему-то кивнула.

— Я вызвал вас для выдачи «индульгенции», — улыбнулся Ординатор. — Хотите ее получить?

— Хочу, — устало согласилась она, не понимая, шутит ли Альфа, или нет.

— Замечательно! — тот улыбнулся. — Может, тогда исповедаетесь?

— Не поняла.

— Очистите, так сказать душу.

Он приблизился.

— Скоро финальные титры. Я, думаю, вы бы хотели, чтоб ваше имя не осталось в стороне.

— Хотела бы, — кивнула Лорхен, все равно не понимая Ординатора.

— Тогда расскажите мне о том, как на «юге» появился Принцепс.

— Омега сказал, что это часть плана совета…

— Какого совета? Вашего с Кутхом и Баюном? Вы сознаете, что сотворили?

Лорхен молчала.

— Вижу, что нет, — Альфа вернулся назад. — Как там когда-то говорил один ваш знакомый — Антон Павлович: «Чаще всего встречается в романах и повестях, так это очень частое отсутствие конца».

Лорхен нахмурилась. Она совсем потеряла нить разговора. Неясность в ситуации сбивала ее с толку.

— Хорошо, что это дело поручили вам, — вдруг более мягко сказал он. — Вы выполнили его так, как нужно нам.

— Это похвала?

— Считайте, что да.

— Но ведь Принцепс…

— Что Принцепс?

— Я думала, что это плохо… что неверно просчитала варианты исходов… мне казалось, что Андрей должен был занять место другой фигуры, способной потягаться с…

— Он и так способен. Я ведь на даром зачитал слова Гейне. Под эту характеристику Велор подходит практически на все сто процентов.

Альфа снова взял старый томик и открыл на закладке.

— Слушайте, Лорхен: он «…логик. Он не только представитель мирской полноты жизни, чувственных наслаждений, плоти, но он также представитель человеческого разума, именно потому, что разум отстаивает все права материи…» Мы верно выбрали момент, вы верно его воплотили. Теперь в Лабиринте есть тот, кто сможет «заштопать пуповину»… Итак, Лорхен, свою миссию вы выполнили. Императив цели с вас снимается. Можете быть свободны.