Catherine de Froid - Идеальный мир Страница 7

«Ладно тебе, это всего лишь сон! — говорила она себе. — Не переживай так, как будто это было в реальной жизни».

Ей и раньше снились такие сны, после которых не хотелось возвращаться в реальность, бывшую несравненно хуже. Но этот сон был связнее и реалистичнее предыдущих, да и вернуться в него хотелось гораздо сильнее. Это было сродни хорошей книге, которая кончалась в самый неподходящий момент или совсем не так, как хотелось Саше. Только книгу можно было и дописать (фан–фикшн придумали задолго до Саши и даже издавали), а вот в сон вернуться было невозможно.

Раньше такие сны забывались в течение суток, оставляя только небольшую порцию разочарования в жизни. Этот же сон не исчезал из памяти, несмотря на усиленную терапию чтением книг и общением с друзьями по переписке.

Однажды, гуляя по сайту Вконтакте, Саша наткнулась на блог, показавшийся ей смутно знакомым. Там было всего около 300 подписчиков и ни единого неоригинального поста, поэтому она не могла видеть этого в других местах. Раздумывая над загадкой, она походя вычислила автора блога (единственного, кто ставил «лайки» под всеми записями и начинал все обсуждения). Он привлек ее внимание. Его звали Андрей, он не заходил в Контакт уже полгода, а на его аватаре был изображен…

Саша чуть не упала со стула. Высокий шатен, желто–карие глаза, лохматая шевелюра. Вдобавок имя. Может быть, это был не сон? Может быть, тот мир существует?!

— Господи, я знаю, ты меня слышишь, — воззвала Саша. Когда ей было сложно, она часто разговаривала с Богом. Ответы приходилось додумывать самой, но иногда это помогало улучшить настроение. — Если тот мир существует, будет ли правильно туда вернуться насовсем? — Едва договорив, она поняла: нет. Надо прожить жизнь в этом мире, а потом вернуться туда. Ведь что она может туда принести? В этом мире она не обладает и половиной качеств, которые ей приснились. Значит, надо жить и совершенствоваться. А потом, лет через семьдесят, когда она вырастит внуков и правнуков и наверняка будет иметь кучу болезней, можно будет отправиться туда. — Спасибо тебе, Господи!

Слышал ли ее кто–нибудь на самом деле? Есть ли Бог? Управляет ли он всеми мирами или только нашим? Что и кто он? Столько вопросов, и ни одного ответа. Наш мир называется техногенным, но это все — лишь оболочка цивилизации, а того, что под ней, никто не знает, кроме тех, кто над нами. Если они есть.

Знаете, что первым приходит в голову? Может быть, над нами есть какие–то высшие силы, а над ними есть еще один Бог? И он–то все знает… Или, в свою очередь, верит в того, кто над ним. И этот кто–то существует или не существует. Идея не моя, идея Бернара Вербера, которого все русские издатели переводят как Бернарда, в чем они неправы. В этом мире вообще очень мало новых идей. Да что это я заладила — «в этом мире»? В кое–каких их придуманных мной миров вообще никаких идей нет. Все живут и не задумываются. Я им завидую. Это глупо — завидовать выдуманным тобой же существам. Но поделать нечего. Остается только писать дальше.

Андрей

Ему приснилась Саша. Это было плохо. С тех пор, как она ушла, прошла неделя, а он все еще не мог смириться. В этом мире невозможно было быть несчастным, но Андрей еще в том мире любил нарушать все, что можно. Правда, период «ломания системы» быстро прошел, но теперь система все равно не принимала его. Поэтому последние дни он только и делал, что работал над собой.

Разумных существ, требующих поддержки, не попадалось, ведь быть «не в ладах с системой» отнюдь не обязательно для попадания в этот мир. По крайней мере, с этой системой сложно было не поладить.

Порой для Андрея было загадкой, как Учитель ухитрялся так часто находить себе пациентов. Может быть — он старательно гнал от себя эту мысль — Утешитель просто хотел утешать людей, и мир давал ему такую возможность. Андрей же не мог отделаться от желания, чтобы все было «по–настоящему», поэтому ему и некому было помогать.

Может быть, он такой же, как Саша. Он тоже не выносит фальши. Недаром его всегда раздражало, что никто из его родителей никогда не разговаривал с ним, как человек с человеком, предпочитая «опускаться» до его «уровня». Только вот уровень Андрея с годами поднимался, а родители не спешили менять тактику. Их нельзя было винить, ведь для них Андрей всегда оставался ребенком, но сдержанность никогда не была его сильной стороной. Из–за этого в основном Андрей и ушел из своего мира. Отсутствие друзей можно было пережить, тем более что он во многом выбрал это сам, а монотонность жизни была довольно надуманной — у него был блог, переписки и куча хороших, но пока не найденных книг.

Андрей задумался о том, чтобы вернуться в свой мир, но потом заставил себя отмести эту мысль. Снова раздражать своих родителей? Покинуть Мечтательницу и Утешителя? Никого лучше Саши в реальном мире он не найдет, а найти ее в своей стомиллионной стране было практически невозможно. Он не знал ни ее фамилии, ни возраста, ни родного города, чтобы найти ее Вконтакте, а в реальной жизни столкнуться было бы еще сложнее.

Значит, лучше остаться в этом мире. Может быть, он научится быть счастливым. Главное — не разочаровываться в тех немногих, кто у него есть. Пусть Утешитель и помогает людям только потому, что хочет этого — само намерение похвально, а частота и качество его осуществления — тем более. А кроме Учителя есть еще Мечтательница…

Свои отношения с ней Андрей охарактеризовал бы как «все сложно». Он видел, что нужен ей, причем нужен по–настоящему (как уже сказано, фальшь он распознавал на лету), но не мог сказать, что она нужна ему. Нет, с ней было весело… но не всегда легко и естественно. Он боялся сказать что–нибудь резкое или циничное, старался быть внимательным и заботливым, но его это раздражало. Она это, похоже, видела, и, понятное дело, счастливее ее это не делало. Их проблема была в том, что они оба не любили иллюзий, но именно их–то они оба и строили. Она — для себя, он — для нее.

Пожалуй, единственным, в ком Андрей не разочаровывался, был Наблюдатель, он же хранитель. С первых дней принятия им новой роли было понятно, что он просто создан для нее. Теперь его мало кто видел — он летал по небу, чтобы никому не мешать, и оттуда наблюдал за всем и всем повелевал. По идее, под его руководством все должны были быть счастливы. «Серая масса» несчастной и не была, разве что бывала неудовлетворенной, но желать все нового и нового — это нормально. А вот с несчастьем Андрея и Мечтательницы даже Наблюдатель совладать не мог.

Мечтательница

Пожалуй, с тех пор, как она передала бразды правления Наблюдателю, ей стало еще хуже. Теперь ей постоянно было нечем себя занять. Теперь ей еще сильнее требовалось общество Андрея. Теперь она окончательно утратила гармонию.

Она видела, что у них с Андреем все далеко не гладко. По–хорошему, им давно следовало бы расстаться — но Мечтательница, понимая это, ничего не могла с собой поделать. В нашем мире это назвали бы «притяжением», «вирусной любовью» или еще каким–нибудь более умным словом, которого я сейчас не вспомню. У нас вообще модно придумывать умные слова для описания либо простых и естественных вещей, либо того, чего никто и никогда не поймет.

— Как же так, Учитель? — часто спрашивала она. — Я же отдыхаю, а мне стало еще хуже.

— Похоже, фиговый из меня психолог, — отвечал он.

— Как так возможно? Вы ведь стольким помогаете? — удивлялась она.

— Боюсь, не все в том мире так просто… — произносил Утешитель, досадуя на банальность этой фразы.

— Не все… — соглашалась Мечтательница. — Я же хотела когда–то, чтобы всем было хорошо! А теперь хорошо только…

— …Парочке десятков миллиардов разумных существ, — завершал Утешитель.

На этом месте они смеялись, и разговор кончался. Но рано или поздно Мечтательнице снова хотелось пожаловаться, и все повторялось. Менялись формулировки, менялся порядок слов, но ни до чего нового они не договаривали. И это повторение было не из тех, что умиротворяют. Было ощущение замкнутого круга, из которого очень сложно выйти.

Утешитель

В последнее время он ничего не мог сказать наверняка. Он помогал разумным существам? Но зачем им нужна помощь в мире, где каждый имеет возможность быть счастливым? Да, Андрей и Мечтательница несчастны, но помочь им он не в силах. И потом, он сам видел миллионы и миллионы счастливых созданий. Почему им не была нужна помощь, и откуда брались те, кому он помогал?

Он даже не был уверен, что эти миллионы и миллионы существуют на самом деле. Ведь даже в мире Андрея уже поняли, что понятие «серая масса» иллюзорно. Ну не существует такого абсолютного большинства, которое абсолютно удовлетворено. А если оно и есть, зачем ему понадобилось покидать свой мир и идти в этот? Сюда же приходят только глубоко несчастные. Быть несчастным в одном мире и обрести счастье в другом? Заманчивая гипотеза, но верится с трудом. Опять же, Андрей и Мечтательница. Да, они — исключения из правила, и вопрос даже не в том, почему они есть, а в том, почему их так мало.