Варвара Мадоши - Экспресс следует без остановок

Варвара Мадоши

Экспресс следует без остановок

В Глен-Эбби в пятый вагон поднялись трое: вальяжный купец с массивной тростью, украшенной гравировкой Э.Ф., похожая на крысу секретарша и молодой молчаливый охранник. Стюард, ежеминутно расшаркиваясь, проводил купца в купе представительского класса, а сопровождающих — в примыкающую комнату «для слуг и ассистентов», получил на чай и испарился.

Едва он вышел, купец, Элиас Фицджеральд, широко раздвинул сообщающиеся двери. Секретарша Мег уже собирала устройство дистанционного наблюдения, а охранник Гилберт — прицельный полуавтомат «Ураган» на электрическом приводе.

— Почти готово, шеф, — Мег кивнула на свою работу. — Фу ты, развернуться негде.

— Переходи ко мне, — велел купец. — И дверь закрой. Я переоденусь.

— Черт, — Мег повела плечом. — Дались вам эти церемонии?

— Не привык выходить к ужину в несвежей сорочке. Давай-давай, время не ждет.

Состав уже совершенно бесшумно набирал ход. За окном кружились мелкие снежинки.

По маршруту следования экспресса есть долина, запертая между сумрачно-серыми горами, где в пасмурные дни снег похож на топленое молоко или густой туман. Снег властвует здесь: тяжелым грузом гнет ветви редких темных елей к самой земле, превращает горы в призраки, смешивает небо с землею. Единственное, чего он не касается — рельсы.

Их никогда не заметает, хотя поезд — всегда один и тот же — проносится тут раз в неделю, не чаще.

Неудивительно, что в этом мареве машинист не заметил под снегом небольшой холмик у самого рельса. Зато сенсоры поезда засекли, как из-под белой пелены вылетел и, лязгнув, прилепился к стенке вагона тонкий стальной щуп. На пульт управления даже был передан сигнал, но никто его не понял.

Сугроб взорвался белыми брызгами, мазнул серебристый блик. Тот, кто прятался в снегу, замер на крыше поезда. Внешне прыгун напоминал ловкую хромированную обезьяну с шапкой черных дредов, но никакой обезьяне такой фокус не провернуть: собьет воздушным потоком.

Если, конечно, в комплект не входит двигатель.

«Обезьяну» звали Мора 54. Правда, техпаспорт она потеряла.

— Дин, третий столик, картошку-фри с двойным соусом и говяжьи медальоны в вине. Молочный коктейль с клубникой.

— Серьезно?!

— Клиент всегда прав. Давай пошевеливайся.

Дин пожал плечами, расторопно набивая карточки для поваров. Кому не хочется отведать деликатесов с поезда? В большом мире такого не подают. Дэйв, например, только здесь узнал, что такое клубника и картошка.

Поднос со следующим заказом — на сей раз обыкновенным — он передал Дэйву вместе со свежесобранным пистолетом. Братья обменялись короткими взглядами над снежно-белой салфеткой.

«Это единственный шанс».

Akame. Мора 54 и KMJ-56

— Это ваш единственный шанс, — сказала Мора 54, наведя игольник KMJ-56 на машиниста. Навороченная пушка органично смотрелась в сочетании с холодными объективами глаз. — Направьте поезд в точку с указанными координатами.

— Девушка, это невозможно, — Колдуэл Пател, машинист, умел владеть собой в сложных ситуациях. Компания «Октопус» уделяла максимум внимания подбору и обучению персонала поезда.

«Мы стоим жалкие гроши, — тоскливо подумал Колдуэл. Он всегда это знал, но сейчас со всей остротой ощутил, что жизнь его дешевле патрона. — Лучше бы они выложили бабки за информацию об этих чертовых приборах!»

А, хрен с ними. Киборг-дива уже тут, время назад не повернешь.

В другое время Пател обязательно внес бы пару предположений насчет суммы, которую «тигры» выложили за эту хромированную красотку. Но не сейчас.

— Совершенно невозможно, — повторил он. — Состав идет по маршруту следования. Мы не контролируем…

— Зачем вы тогда носите эти лычки? — поинтересовалась киборг.

Холодный ветер скользнул по щеке машиниста: это игольчатая пуля сорвала с плеча стилизованный погон и пригвоздила к переборке за его спиной. Помощник машиниста Дэвис со всхлипом втянул воздух.

— Это… традиция, — Колдуэл старался говорить медленно и спокойно; киборг-дива — это не подвыпивший крестьянин или мастеровой, которых ему приходилось обезвреживать в шопинг-моллах, но привычки так просто не умирают. — Мы несем ответственность за все, что происходит на борту…

— Ответственность без контроля… — дива чуть склонила голову. — Если ты на это согласился, зачем тебе голова?

Пистолет выстрелил снова.

Представьте зиму на многие километры. Редкие оттепели, редкие оазисы, где на поверхность выходят горячие ключи — а потом бесконечные белые пространства.

Уходя «в снега» из любого поселения — Глен-Эбби, Мокрых Рос, Альбукерке, Грандовы или откуда-нибудь еще — будьте готовы к тому, что сколько бы вы ни шли, этим серым просторам и серым горам не будет конца. Только ветер и волки станут выть у вас над головой, а в пути не встретится ничего, кроме развалин древних городов.

К другому человеческому жилью, как известно, можно попасть только по Дорогам, которые разделили мир после Красного Четверга. Ну или на Поезде. Но поезд, ревностно управляемый компанией «Октопус», — это для богатых.

«Шеф, у нас проблемы», — произнесла «таблетка» в ухе Элиаса Фицджеральда голосом Мег.

Фицджеральд ничего не ответил секретарше. Он обдумывал другое: что сказать молодому парню, который направил ему в лоб «Luxa Gavana» 40-го калибра. Один выстрел — и башки нет.

Нужно было взять с собой Теренса или Нину. Теренс не так надежен, как Гилберт; две секретарши смотрелись бы неестественно, особенно учитывая, что обе далеко не красотки; зато охранники из них лучше. Проклятие, он ведь не планировал в этот раз никаких боевых действий!

Это еще полбеды, что Гил стоит и не знает, что делать — с мальчишкой Элиас разберется и сам. Лишь бы на рожон не полез.

«Шеф, почему не отвечаете?»

— Что тебе нужно, мальчик? — добродушно поинтересовался Элиас. — Только быстрее, пока мой ужин не остыл.

— Ключ, — сказал парень. — Я знаю, что он с вами.

— Всем тихо! — рявкнул второй сектант, близнец первого, одетый в зеленую поварскую форму с белым кантом. Он стоял у входа на кухню и держал в высоко поднятой руке черный цилиндр, игриво помигивающий лампочками. Модель Фицджеральд не узнал, зато узнал работу шаловливых ручек Черного Мамбы. Говорил же ему, допрыгаешься. Вряд ли эти ребята заплатили хрустящей капустой, а не чем-то пожестче. Сектанты.

Разумеется, они не поверят, что никакого ключа нет.

— Он у меня во внутреннем кармане сюртука, — мягко произнес Элиас. — Ты или твой брат не будете дергаться, если я медленно и осторожно достану его?

«Ого! — Мег в ухе присвистнула. — Вот, я настроила на вас внутреннюю камеру. Может, мне все бросить и идти на выручку?»

— Не стоит, — подумав секунду, сказал террорист с люксой. — Вы медленно встаете и медленно снимаете сюртук…

— Дело говоришь… — вздохнул Элиас.

«Поняла, шеф».

Он начал медленно вставать, держа руки на весу. Левая кисть неосторожно задела столовый нож, лежащий на самом краю стола.

Парень с люксой ни на секунду не отвел взгляда от Элиаса.

— Простите, — серьезно сказал Фицджеральд. — Я ужасно неловок.

Парень с взрывчаткой охнул, глаза террориста с люксой дернулись и… просто дернулись. В последний раз: под подбородком у него уже торчала серебряная вилка, а запястья были перехвачены широкой купеческой лапой.

— Отдохни, сынок, — посоветовал ему купец, укладывая труп на стол. — Этот мир слишком жесток для тебя.

Сидевшая за соседним столиком дама пожала обнаженными плечами и вернулась к ужину. Мег пнула ногой в изящной туфельке грудой свалившегося на пол второго террориста и сунула в сумочку обезвреженное взрывное устройство.

Гилберт улыбнулся и показал Элиасу дистанционный шокер, которым затормозил ныне мертвого налетчика.

— Как вы догадались, сэр?

— Я видел, как Нина сунула тебе его в карман на счастье.

В этот момент поезд дернулся, словно останавливаясь.

Но не остановился.

Помощник машиниста Терн Дэвис мог бы простоять на своих ногах еще пару секунд. Однако поезд двигался, и законы физики не оставили безголовому телу выбора: оно рухнуло на пол, обрызгав Мору и Колдуэла Патела свежей артериальной кровью.

— Ваш выбор, — сказала Мора 54. — У вас остался последний шанс.

«У меня остался последний шанс, — подумал Колдуэл Пател. — Черт, если бы я знал, не стал бы вытаскивать пушку из папочкиного тайника за Шивой…»

Благодаря пистолету он примкнул к банде байкеров (впрочем, байков у них не имелось отродясь), которая двинулась по Дороге в Альбукерке. Там было тепло и пальмы вдоль улиц: на окраинах — снег и волки, а вдоль улиц пальмы.