Ольга Пашнина - Невеста Темного Дракона Страница 2

— Папа, ты мухлюешь! — заявила Эмма. — Я видела, ты спрятал фишки!

— Кайл! — Мама поперхнулась чаем. — Какой пример ты подаешь детям? Отдай фишки!

Отец с Эвой переглянулись.

— Что мы возьмем с мамы за фишки?

Папа в своем репертуаре! Сам мухлюет, а в итоге должны ему! Впрочем, подобные трюки он и в начале семейной жизни вытворял, если вспомнить мамины рассказы.

— Конфетку! — тут же нашлась Эва.

Близняшки были копиями папы. Светловолосые, шебутные, обожали драконов, постоянно друг друга подкалывали. К счастью, жизнь их еще не била, и цинизма они понабраться не успели, в отличие от нашего отца.

— Нет, Эва, — скривился он. — Давай так. Мы у мамы требуем поцелуй, а конфетку я тебе просто так дам.

— Ага! — радостно согласилась сестра.

Я хмыкнула.

— Кайл, это нечестно! — Мама пробовала возмущаться. — Ты мухлюешь, учишь этому детей и еще шантажируешь меня!

— Ага, я такой, — расплылся в улыбке отец.

Пришлось ей его поцеловать.

— Отдавай фишки! — тут же потребовала мама.

— А нет фишек, — расхохотался в ответ шантажист. — Я тебя надул!

— Чего? Не верю!

Она полезла проверять и, похоже, запоздало поняла, что ему того и надо. Глянула в мою сторону, но я с невозмутимым видом рисовала, делая вид, что ничего не происходит. Да ничего и не происходило, собственно, но отец на нее так смотрел, что мне даже неловко было. А фишек и в самом деле не было.

— Ты… ты…

— Ты всегда ведешься на такие фокусы, — сказал папа.

И уже тише, чтобы не слышали близняшки, добавил:

— Может, ты просто хочешь меня поцеловать?

Но ответить мама не успела. Раздался мощный нетерпеливый стук в дверь.

— Кого еще принесло? — хмыкнула я. — Опять Рита шастает? Можно я ей напомню, что у нее есть свой дом? И муж там тоже имеется.

— Не напоминай ей о больном, — хмыкнула мама и поднялась.

— Они с Белым идеальная пара, — добавил отец. — Андр страдает по тебе, сладкая, Рита — по мне. Общие интересы.

Я покачала головой. Жестоко было смеяться над ними, но парочка Андр и Рита, сложившаяся через пару лет после возрождения Ладона, ничего, кроме смеха, не вызывала. А их семейная жизнь — кроме сочувствия. И Рита частенько паслась у нас, раздражая, впрочем, больше меня, нежели маму или папу.

— Без меня не ходить! Эмма, следи за ним, чтобы не тырил фишки! — со смехом сказала мама и погрозила отцу пальцем.

Мы дружно рассмеялись, а папа сделал вид, что глубоко оскорбился.

До меня доносились лишь обрывки разговора. Как я поняла, это была женщина, и она хотела видеть отца.

— Меня зовут Диана, я мать его дочери.

Я вскинула голову и посмотрела на папу, который в этот момент возился с Эдом и фразы посетительницы не слышал.

— Кайл, там к тебе… — Мама выглядела немного бледной.

Отец поднял голову.

— Кто, сладкая? Скажи, что я сплю.

Она села рядом.

— Диана.

Мне это имя ничего не говорило, ибо о маме я знала лишь то, что, когда мне был год, она просто оставила меня в доме отца. Блейк моей матерью стала лишь через четыре года после этого памятного события. И именно ее я считала самым близким после отца человеком.

Отец поднялся, и я отметила выражение его лица. Сейчас кому-то достанется…

— Кто такая Диана? — спросила Эмма.

— Не знаю. — Мама пожала плечами. — Папина знакомая, наверное. Так, девочки, идемте спать.

Близняшки было захныкали.

— Завтра доиграем, ничего не случится. Поздно уже. И кота своего заберите, он вчера отцу на голову в час ночи с полки свалился. Я больше такого пробуждения не хочу. Спокойной ночи, родные мои.

— Спокойной ночи, мам, — хором откликнулись девочки и понуро потопали к себе в комнату.

— Ну и зачем она пришла? — спросила я.

— Знать бы. Тебе известно, кто она?

Не сводя с мамы пристального взгляда, я кивнула. Интересно, я на нее похожа? Потому что с отцом сходство едва ли можно проследить.

— Денег, наверное, хочет. — Я пожала плечами. — Зачем еще?

— Да кто ее знает.

— Мам, не волнуйся, папа ее выгонит и слушать не станет, он любит тебя.

— Элька! — Она рассмеялась и взъерошила мои волосы. — Я не боюсь, что он меня бросит. Я боюсь, что эта женщина спустя столько лет причинит вам с отцом боль. Теперь, когда у вас все наладилось, когда мы так счастливы, она может сделать вам больно.

Ответить я не успела. Послышались голоса, и в следующее мгновение двери распахнулись, явив нам злющую и взъерошенную даму. Она была темноволосой и безумно красивой, но гримаса ненависти исказила правильные черты лица, и привлекательной эта Диана совсем не казалась.

— Чем это ты его взяла? — Она насмешливо осмотрела маму с ног до головы.

На что мама лениво зевнула.

— Топором напугала. Девушка, держите себя в руках. А лучше вываливайтесь из моего дома прямо через парадный вход. Я даже салют организую по такому случаю. Возможно.

Когда десять лет живешь с отцом, перенимаешь от него привычку бесить людей одним фактом своего присутствия. Меня Диана, похоже, не замечала. А может, и не узнала.

— Не заставляй меня применять силу. — Из коридора вышел папа. — Уходи по-хорошему. Ничего ты не получишь, угрозы твои пустые, документы у меня в порядке, Элла — дочь Блейк. Выметайся, Диана.

Женщина яростно сверкнула глазами.

— Что ж, счастливо оставаться! Ты, Кайл, как был козлом, так и остался. Правильно я сделала, что подсунула тебе это недоразумение, ты только на то и годишься, что воспитывать чужого ребенка.

Я вздрогнула. Папа на миг замер, а потом как следует тряхнул женщину, прорычав:

— А ну повтори!

— Что тебе повторить? — Диана рассмеялась. — Глупенький! Тобой всю жизнь манипулировали. Каково это, воспитывать чужого ребенка, поделись?

— Диана!

— Что? Что, Златокрылый? Да не твоя она дочь, не твоя. Надо же ее было куда-то деть, тем более ты так удачно подвернулся. Все, убери от меня руки, я ухожу.

— Вас проводят. — Мамин голос я почти не узнала. — Рыс, взять!

Ой, как она верещала! Рыс, вымахавший под метр в высоту, действительно выглядел устрашающе. Ой, как она ломанулась к выходу, даже мне весело на минуту стало. Ровно до тех пор, пока я не осознала сказанное. Одним движением я выбросила блокнот в камин, а сама рванула в свою комнату.

— Элла! — рявкнул отец. — Блейк, закрой за этой идиоткой дверь.

Я никогда не запирала дверь в свою комнату, не было нужды. Родители не лезли в мое пространство, мелкие были достаточно воспитаны, чтобы стучаться. Да и потребности в одиночестве особой не было. А вот теперь захотелось, потому как знала — отец обязательно последует за мной.

Так и случилось. Он остановился в дверях, глядя на меня тяжелым взглядом.

— Элла, она соврала. Ей нужны были деньги, вот и все. А когда она их не получила, то взбесилась и решила ударить побольнее.

— А если не соврала? — спросила я. — Если правду сказала?

— Выясним, — терпеливо сказал Кайл. — Проблем особенных с этим не будет, мы все выясним. Но истерить и кричать не нужно, ей того и надо. В любом случае страшного ничего не случилось, поняла?

Я кивнула. Отцу я верила. Отец для меня, пожалуй, был единственным человеком, слова которого принимались на веру сразу же и без сомнений. У нас была удивительно прочная связь. Эмму и Эву папа любил. По-настоящему, по-отцовски. Гулял с ними, водил в парк, сидел, пока они болели, собирал в школу, ходил на родительские собрания.

А вот со мной он дружил. Мы постоянно брали на выходные Берр, он учил меня справляться с драконами, постоянно что-то рассказывал. Он не делал со мной уроки, как с Эвой, но мог часами разговаривать за чаем или в нашем любимом загородном домике у моря. Таких отношений у отца не было ни с кем. Разорвать эту связь? Диане это было не под силу. Во всяком случае, я надеялась на это.

— Кто мой отец? Знает ли он обо мне? Она ведь и его обманула, наверное!

Мысли путались и даже немного дрожали руки. В семнадцать лет такое услышать — не самое желанное.

— Элла, — в комнату вошла мама. — Родная, ну чего ты ее слушаешь?

— Мам, посмотри на меня! И на папу! У нас общего — только фамилия!

— А характер? — Она улыбнулась. — А любовь к драконам?

— Он меня воспитал, — резонно возразила я. — Естественно, я приобрела некоторые его черты.

— Так. — Она уселась на кровать. — Эльчонок, послушай меня. Папа как-то сказал, что я — это я. Пусть я обрежу волосы, наберу вес, изменю внешность еще каким-то образом, я останусь собой. Я буду все той же Блейк. Твоей мамой, женой твоего отца, мамой близняшек и Эда. Мой характер не изменится. Я буду по-прежнему вас любить, буду ругаться, когда ты гуляешь допоздна и когда девочки ссорятся. Буду готовить вам завтраки, ходить на работу, любить драконов. Понимаешь? Я — это я, что бы во мне ни изменилось. А ты — это ты. Наша Элла, моя дочка, родная и любимая. От того, что в тебе не течет моя кровь, я люблю тебя меньше?