Людмила Макарова - Оперативный резерв Страница 2

На первом слое Сумрака он был ничего, вполне приятный мужик лет сорока, только от бледно-люминесцентных удлинившихся ногтей по пальцам и кистям рук тянулись багровые полосы.

– А вы не поспешили с выводами? – начал Светлый дозорный и отвлекся на телефонный звонок. – Секунду… Что-что горит?! – переспросил он в трубку и бросил через плечо одному из оперативников: – Володя, давай к торговому центру, инфу щас сбросят. – И снова в трубку: – Да, одного могу. Кого? А кто это? Понял, щас найду, – скороговоркой закончил он.

Никита украдкой взглянул на экран своего мобильника, который теперь держал под рукой, – нет сети. А у кого-то есть. Интересно, до какого слоя Сумрака дошел прогресс и кого коснулся – только избранных или всех сотрудников Дозора…

– Позвоните любимой девушке или теще, Александр, – великодушно предложил Темный и нехорошо улыбнулся. – Ваши силы неисчерпаемы, а мы никуда не спешим.

Парень поднял голову и медленно засунул айфон в задний карман джинсов.

– Ночной Дозор, – чеканя каждое слово, начал он, – в свою очередь заявляет решительный протест в связи с действиями Темного Иного Матвея Корнеева и категорически отрицает возможность провокации с нашей стороны. Ответственность за гибель Светлого Иного Виталия Подгорного лежит полностью на стороне Тьмы. Равно как и гибель человека, оказавшегося случайным свидетелем происшествия. Либо нелицензированной жертвой. Позиция понятна? – уточнил он. – А теперь мы осмотрим место происшествия, пока у меня не появилось подозрение, что сотрудники Дневного Дозора препятствуют проведению следственных действий.

– Заведомо ложное обвинение? – как бы невзначай уточнил Темный. – Вам зачтется эта услуга Дневному Дозору.

– Предположение в рамках проводящегося расследования, – отрезал Светлый и направился прямо к Никите. – Вы Сурнин? – уточнил он.

– Да, я.

– Александр Спешилов, Иной. Вы мобилизованы и временно восстановлены в структуре Ночного Дозора. Пойдете со мной на осмотр места происшествия.

Редкий случай, когда фамилия идеально подходила владельцу. Александр Спешилов был шустр до невозможности, говорил решительно, двигался в вязкой серости стремительно, а белое сияние, которое, говорят, в глубоких слоях Сумрака заливает Высших магов целиком, проявлялось на нем размытыми светлыми пятнами, которые перескакивали по одежде с места на место, от чего парень немного смахивал на мультяшного леопарда.

– Можно Саша, – бросил он через плечо. – Следуйте за мной.

Едва успевая за своим провожатым, Никита Сурнин подошел к краю провала и наконец разглядел место происшествия во всех деталях. Грунт в крайнем правом ряду проезжей части просел основательно. В прямоугольное корыто с иззубренными, неестественно деформированными Сумраком асфальтовыми краями по самую крышу рухнул пятиметровый «фольксваген транспортер». На первый взгляд машина казалась неповрежденной. Водителя за рулем не было, он явно остался жив и выскочил еще до того, как Никита шагнул в тень, замедлив течение времени. Сейчас с водилой, наверное, работают психологи МЧС, если мужик впечатлительный. Или просят подписать протокол суровые гайцы, если нервы у дядьки крепкие.

Тогда о каком убийстве идет речь?

До сего момента Сурнин, наслушавшись взаимных обвинений со стороны обоих Дозоров, представлял примерно такую схему развития событий: проклятый вампир, вообразив себя борцом-одиночкой, выходит на охоту. В ловушку попадает Виталий Подгорный – на погибель себе и своему недругу оказавшийся за рулем «фольксвагена». Пущенный Подгорным прощальный файербол… или что покруче… сжигает вампира на месте. Из офисов обоих Дозоров приходят осторожные рекомендации замять инцидент во избежание «дальнейшей эскалации напряженности». Дорожники, матерясь, приступают к ремонтным работам, Иные, призванные в оцепление, спокойно расходятся по домам.

Никита даже поморщился с досады, что такая стройная и логичная версия полетела в тартарары. В те самые, на которые указал ему временный напарник Саша Спешилов.

– Надеюсь, сотрудники Дневного Дозора не будут делать скоропалительные выводы и принимать необдуманные решения, – многозначительно произнес Спешилов, оставшийся в явном меньшинстве после ухода одного из оперативников.

– Что вы, Александр! – усмехнулся Темный и демонстративно залюбовался своими перламутрово светящимися ногтями, медленно сгибая пальцы. – Дневному Дозору все предельно ясно. Можете там всю неделю устраивать экскурсии для своих резервистов. Рад приветствовать в Центральном округе столицы очередного Светлого неудачника.

Перед тем как спрыгнуть вслед за Сашей, Сурнин обернулся. Но не на Темного провокатора – этих он в свое время повидал немало, а на оперативника, оставшегося их прикрывать. Короткий взгляд боевого мага говорил, что защищать своих парень будет до последнего, а при плохом исходе умирать намерен долго и с максимальным ущербом для противника. Все в порядке.

Никита прыгнул со стороны заднего бампера, прямо на белую полосу дорожной разметки, которая убегала из-под колеса «транспортера» и разбивалась о земляную стену. Никита коснулся стены рукой. Холодная грязь, гравий, сползший пласт асфальта, куски арматуры. Да уж. Повезло водителю.

– Нам сюда… – Спешилов запнулся, молниеносным жестом фокусника явил из-за спины тонюсенький айфон с надкушенным яблоком на корпусе и быстро что-то глянул. – Никита Михайлович.

– Да можно просто Никита и на «ты», – отмахнулся Сурнин. – Так кто кого убил? И где?

– Там, – мотнул головой Спешилов, протискиваясь между стеной и правым задним крылом «фольксвагена». – А непонятно! Я пока через Сумрак шел, глянул. Мутно как-то, надо еще раз, не спеша… Лезьте… Лезь за мной.

И только Никита хотел спросить, куда лезть, как стремительный Спешилов нагнулся и исчез в каком-то лазе, который начинался в полуметре от пола. Чуть более габаритный Никита изрядно попыхтел, чтобы повторить Сашин маневр. Из лаза тянуло сыростью с легкой примесью нечистот. Через несколько метров, которые Никита, измазав брюки, преодолел на четвереньках, проход расширился и вдруг оборвался почти круглым отверстием. Никита вывалился в него, уже смирившись с мыслью, что окажется по колено в фекалиях. Но вопреки ожиданиям в сводчатом подземелье было почти сухо и довольно чисто, лишь где-то за толщей стен слышался едва уловимый шум воды. Подземный мир на верхнем слое Сумрака практически не изменился, лишь туман стелился под ногами и дрожала в тягучем воздухе неверная дымка.

– Мы метрах в десяти от цели, – сказал Саша, предупреждая вопрос. – Здесь рядом подземное русло Неглинки, – пояснял он на ходу, – и коллекторов куча, и подземных ходов немерено. Кажется, мы в одном из них. Говорят, ими вся Москва изрыта. Особенно – исторический центр… А мы ведь даже не поздоровались, – вдруг сказал он, притормозил и качнул головой, – день сегодня чумной какой-то! Наверное, в таких случаях положено извиняться за беспокойство. Мы пришли.

– Здорово, Саша, мне очень приятно, извиняться не надо, раз пришли – давай осмотримся, – выпалил Никита в темпе спешиловской скороговорки. Он отряхнул руки и, догнав напарника, заглянул за поворот, за которым сводчатый коридор менял сечение на подковообразное, заметно сужался и уходил вниз.

Поперек прохода, широко раскинув руки, словно стараясь не пускать Светлых Иных в мрачные глубины исторических подземелий, лежал Виталий Подгорный. Его тело было буквально вколочено в пол. Какой силищей должен был обладать Темный, чтобы выцарапать камень, уложить противника на лопатки и вбить страшное орудие убийства точно в сердце, переломав ребра и грудину взрослого мужчины, точно нежные сахарные косточки…

Казалось, Сумрак сыто урчит, получив запредельную порцию дармовой крови Светлого Иного. Трещины, разбегавшиеся от места убийства, были заполнены темными сгустками. Серая мгла ласково клубилась. А Никита еще удивлялся, почему ему так легко находиться в сумеречном мире! С непривычки он должен был пребывать сейчас на грани гипогликемической комы, несмотря на свой былой опыт. Вот и ответ – Сумрак проглотил больше, чем нужно, и раздаривал излишки.

– Где… – начал Никита, все еще сидя на корточках, и закашлялся. – Где второй?

– Дальше по коридору, – откликнулся Саша.

Никита отвел взгляд от искалеченного тела и несколько секунд тупо наблюдал, как дозорный протискивается вглубь, инстинктивно прижимаясь спиной к влажной стене, чтобы не переступать через убитого. Никита молча поднялся и последовал его примеру.

Труп человека, о котором Спешилов заикнулся как о нелицензированной жертве, обнаружился всего в паре метров, у самой стены. На вид парню, словно привалившемуся к ней от изнеможения, было не больше двадцати лет. В отличие от Подгорного, одетого в штормовку далеких стройотрядовских времен, поношенные черные джинсы и стоптанные кроссовки, на мальчишке был новенький бундесверовский камуфляж и высокие ботинки на шнуровке. На шее болтался респиратор. Налобный фонарь сполз на лицо – видимо, в момент удара затылком о стену. Его линзу покрывала сеточка мелких трещин. Второй фонарь – ручной, длинный, черный и явно недешевый – валялся рядом, выпав из рук. Корпус смят, почти переломлен пополам. Скорее всего этот фонарь использовали в последний момент как орудие защиты. Не защитил тебя Свет, мальчик. Не защитил.