Кривицкий Михайлович - Страж. Первые шаги. Часть первая - Оборотень Страница 20

Он уже намеревался отойти от туши и немного вздремнуть под ближайшим деревом, как с противоположной от него стороны неслышно возникли гости. Перескакивая голодными янтарными глазами с туши лося на оборотня и обратно, на него смотрела пара волков: матерый волк и гибкая, чуть меньше своего спутника волчица. Крылья черных влажных носов на узких мохнатых мордах трепетали, втягивая запах оборотня и его добычи.

Сергей вяло подумал:

- "Надеюсь, с ними-то общий язык получится найти? Чай не собаки".

Молодая волчица нетерпеливо переступила с лапы на лапу и облизнулась. Оборотень залюбовался гибкостью и грацией прекрасного животного. Она бросила голодный взгляд на тушу и алый от пропитавшей его крови снег, затем на своего спутника, не сводящего настороженных глаз с оборотня. От волка повеяло предостережением, он наклонил голову и оскалив клыки тихо зарычал. Человек бы расценил этот жест как угрозу, но оборотень оторопело замер, так как прекрасно понял его. Рычание и жесты тела волка складывались в образы, затем и слова, интерпретированные мозгом в привычную для человека речь:

- Чужак, мы слышали твою песню. Мой нос говорит, что ты в одиночку задрал добычу, на которую охотятся стаей. Ты сильный противник, и на моей территории.

Волчья половина оборотня подсказала ответ. Сергей фыркнул, зеркально повторил жест волка, но клыки не обнажил и глухо зарычал:

- Я не стану оспаривать твое право, и не ищу драки. Добыча была больна, я голоден. Раздели со мной еду, затем я уйду.

Угроза исчезла, волчья пара медленно подошла к туше. Оборотень отвернулся, отойдя в сторону лег, и положил голову на передние лапы. Не обращая внимания на звуки трапезы за спиной, оборотень чутко прислушивался к звукам леса. Ветер сменился и до обоняния волков долетел запах далекой гари. Послышалось недовольное ворчание волчицы:

- Плохой запах от логова двуногих. - покосившись на лесную охотницу, Сергей заинтересованно навострил уши, - От них всегда плохой запах. Запах еды забивает плохой сильный цветочный - не цветочный запах. - поняв что волчица так говорит об одеколоне, Сергей фыркнул, - Двуногие слабы, но убивают нас когда видят. Они летают в большой шумной птице с плохим запахом. Лучше обходить их стороной.

Волки подбежали к застывшему оборотню. После знакомства, волк рыкнул:

- От тебя тоже идет запах двуногих, но твоей кровью пахнет сильнее. Ты ранен?

- Уже нет. - бросив взгляд на сократившуюся в размерах тушу лося, Сергей напоследок ткнулся носом в шею каждому волку вдохнув запах, - Я ухожу, моя сегодняшняя добыча - ваша добыча. - оборотень скользнул в поглотивший его лес.

- Прощай, брат. - Тихий протяжный вой заставил сердце оборотня сладко заныть. Молодой волк понял, что обрел семью не менее любящую и преданную чем его собственные родители. Эта семья была странной: при встрече настороженность, после знакомства радость, и грусть при расставании. Оборотень знал, что стоит ему только позвать, обязательно придет помощь если его услышат, и точно знал, что сам придет на помощь, стоит ему только услышать просьбу.

Бежать, не смотря на переполненный живот стало неимоверно легко. Оборотень, уловив направление ветра принесшего гарь, направился прямиком к памятному месту событий.

Через полтора часа Сергей оказался на месте. Его глазам предстала вздыбленная и перепаханная взрывом еще дымящаяся земля, кое-где опавшая внутрь и похоронившая под собой бункер вместе с телами погибших людей.

- Что ж, мне здесь делать больше нечего, теперь надо только определиться с направлением и двигать лапы. Так, что там говорил безбах по имени Алексей? Угу, мы находимся сейчас где-то между селами Иокангские Створы и Пялицей, а значит недалеко должна быть река Поной. Что нам это дает? Вспоминаем карту и тихо матюгаемся себе под нос, потому как эта река нам ровным счетом ничего кроме ледяной воды не дает. На востоке побережье Белого моря без представителей рода людского, до которого километров сто. На юго-востоке по идее, да и без нее находится Сосновка, тоже село и до него тоже около сотни километров. На юге Пялица, на севере Иокангские Створы с побережьем Баренцухи, на юго-западе Чаваньга, на северо-западе Колмозеро. Н-да, это самые ближайшие поселения, до которых снова уже осточертевшая сотня, плюс минус десять - пятнадцать километров.

Оборотень зло рыкнул и плюхнувшись в снег на пятую точку продолжил размышлять.

- А нужны ли мне эти села? С одной стороны люди, с другой это небольшие поселения в которых меня срисуют на раз стоит только появиться, а ведь мне теперь придется шифроваться. Значит, лишние проблемы пойдут лесом да болотом вместе со мной. Выходит, мне нужно двигаться к ближайшему городу, желательно побольше. Итак, дорога на запад или северо-запад. На западе Ревда, Апатиты и Умба. Их придется обойти стороной, но оттуда уже не так далеко до Мончегорска, Оленегорска или Кандалакши. И триста километров по лесам да болотам, плюс речки, ручьи да озера, превращающие триста километров во все шестьсот - семьсот. Если двигать к Мурманску напрямик на северо-запад, то пилить придется всю тысячу. Итог - дорога определенно на запад, но для начала нужно найти, где выбросил деньги с паспортом. Когда уносил ноги, было не до них, помню только то, что свитер очень уж мешался, поэтому пришлось все сбросить. Наплевать на них не получится, так как в противном случае придется писать заявление об утере паспорта, восстанавливать водительские права, а это лишнее внимание ко мне правоохранительных органов. Не вариант, найти проще, да и проблем будет меньше. Плюс надо озаботиться одеждой. Хм, а как это сделать? Деньги есть, продавцам вообще все квадратно, лишь бы платили, но по городу с голым задом ходить несколько неудобно и опять же лишнее внимание. Банальный клык стоп? Не красиво и зазорно обирать кого-то, при этом иметь огромные деньги. Но что остается? Блин, сначала выбраться нужно, потом будем думать.

Приняв решение, оборотень медленно двинулся по кругу в поисках собственных следов. Сделав почти полный круг, Сергей нашел его и двинулся по нему, тихо недоумевая про себя.

- "Вот уж летел так летел! Прыжок в три - четыре метра это сильно, а главное, какая скорость?! Хм, два часа такого бега и я выдохся. Ладно, найдем свитер и будем изучать собственное тело. Во-первых - надо узнать пределы выносливости. Во-вторых - можно ли ее границы раздвинуть… Ну да. В человеческом теле я бегал каждое утро по восемь километров. Вроде как и на звериное тело это должно хотя бы частично перенестись, ведь регенерация-то человеческому передалась, значит и выносливость человеческого тела должна передаться звериному. Тоже вроде как, но ведь зверь все равно может бежать и быстрее и дольше человека. Тогда получается, что волку ни холодно, ни жарко от моих прошлых тренировок. Значит, обычные тренировки придется удвоить, так как придется тренировать обновленное человеческое и звериное тела, чтобы развитие шло равномерно. В общем, если можно, то не просто нужно, но и интересно все-таки на что я способен".

Через полчаса бега, Сергей обнаружил брошенный свитер с частично рассыпанным содержимым. Подобрав его зубами, оборотень посмотрел на болтающиеся рукава, помотал головой, пытаясь пристроить его поудобней. Пробежавшись туда сюда, пришел к выводу, что со свитером в зубах особо не побегаешь, к тому же слюна превратит и документы и деньги невесть во что. Тихо ругнувшись, оборотень отошел от свитера и начал обратную трансформацию. Волк тихо заскулил и упал на снег, переживая все прелести оборота: тянущая кости и сухожилия боль, уходящая под кожу шерсть и сопровождающее это действо жжение по всему телу. Спустя минуту со снега поднялся перемазанный в собственной крови и трясущийся от холода парень. Лязгая зубами и тихо ругаясь себе под нос, оборотень распустил полы свитера, оторвав две длинные шерстяные нити. Сложив нить вдвое и попробовав на прочность, он связал полы, затем побросал высыпавшиеся из него деньги с паспортом. Завязав горло второй нитью, принялся его пристраивать на себе. Пропустив ткань подмышками, Сергей завязал концы рукавов сзади на шее.

- Если при обороте не порвется, особо мешать не должно. - парень подпрыгнул, - При беге будет биться о спину. Неприятная мелочь, но другого выхода не вижу.

Растерев замерзшие ладони одна об одну, молодой человек замер на месте и метнулся под защиту деревьев. Прикинувшись подосиновиком, Сергей проводил взглядом пролетевшую чуть в стороне вертушку, взбивающую лопастями воздух.

- Так, а вот и гости пожаловали, что не есть хорошо. Или хорошо? Нет, не хорошо. Придется всех убивать. Сколько там вооруженного народа я не знаю, а ведь это наверняка хозяева бункера пожаловали. Следовательно, стволов на душу бандита там хватает. Вертолет МИ-8 или Ми-171. Одна фигня, разница только в том, что вторая модификация выше летает и груза может взять больше. Ладно, исходим из количества народу, что им можно перебросить. Выходит, что двадцать пять, или если утрамбовать - тридцать - тридцать пять. Многовато для меня. К тому же: во-первых, больно, а я не мазохист, во-вторых, не до конца узнал пределы и скорость регенерации. Толи еще не научился ее контролировать, толи тело продолжает изменяться. Короче, время заживления ран каждый раз разнится и от чего зависит, не имею понятия. И выяснять, добровольно подставляясь под пули, что-то совершенно не хочется. Вывод: в контакт с пришлыми аборигенами не вступаем и сваливаем своим ходом, как ни соблазнительно было бы захватить вертолет в комплекте с запуганным пилотом.