Галина Гончарова - Не сотвори себе вампира Страница 33

Последний рисунок был самым красивым. Афродита, выходящая из пены морской. Богиня появлялась из моря обнаженная, волны лизали ее колени, одной рукой она придерживала волосы, а вторую словно протягивала вперед. Но внимание приковывало не тело. Черты божественного лица были настолько яркими и выразительными, что рисунок казался маленьким окном – туда, в море. Впечатление было настолько сильным, что казалось – сейчас она дотронется до твоей щеки. С этой богиней мы были совсем не похожи. Слишком она была красива. И все же угадывались общие черты с рисунком «инь-ян». То ли глаза, то ли улыбка…

– Ты была такой… сегодня утром…

Даниэль шептал совсем тихо, но я услышала. И, глядя на эти рисунки, понимала, что Даниэль может мне лгать, но он меня действительно любит. Любит, черт побери. Потому что каждую черточку женщин с картин оживляла любовь. И только она.

– Я уже говорила, что ты – гений?

– Нет.

– А что я тебя люблю?

– И этого ты пока не говорила.

Я нежно поцеловала Даниэля.

– Я тебя очень люблю. Хоть ты и думаешь обо мне лучше, чем я заслуживаю.

– Это я тебя не заслуживаю.

– Довольно!

Мечислав ничего не сделал, но его голос ветром пронесся по комнате, вымораживая наши эмоции. Гад клыкастый! Всю романтику… хм… обломал!

– Что надо? – невежливо поинтересовалась я.

Мечислав что-то хотел сказать, но не успел. Надя опередила.

– Надо подумать, где порылась такса.

– Чего?

– Того. Юля мне все рассказала – и я не понимаю, что происходит.

– В чем же?

– Как на вас вышли оборотни? Вы же никому своего адреса не давали и даже перепроверялись от слежки.

– А меня это как раз не удивляет, – пожала я плечами. – Я тут недавно фильм смотрела – там под днище машины прицепили такой жучок, который показывал движение транспорта на экране. Больше и не надо. Мы же никого в машине не оставляли…

– Юля, я осел, – самокритично признался Мечислав. – Надо было менять машину или хотя бы оставлять ее подальше от клуба. Но я даже не подумал, что так может быть…

– Результат печален, – подвела я итог. – А что это были за оборотни? Я ведь даже не разобралась, что и к чему… Мне бы сбежать было… А вы?

– Я успел понять чуть больше. Это были лисы.

– Мне это ни о чем не говорит.

Вообще-то говорило, но пока я предпочитала помолчать о разговоре с оборотнем. Посмотрим, что скажет Мечислав… послушаем… сравним…

– Разумеется. Ты просто не знаешь, кудряшка, но каждый вампир может управлять животными. Это наша особенность, как левитация, гипноз, скорость. У кого-то больше, у кого-то меньше. Такими, как волки, летучие мыши, крысы да еще ночные птицы, могут управлять абсолютно все вампиры. Хотя кому-то это гораздо труднее, чем остальным. Но некоторым доступны еще и другие животные. У Андре это лисы.

– А у вас?

– Тигры, кудряшка.

– Тигры? Но они у нас почти не водятся!

– Только не оборотни. И потом, вампир не выбирает, кем ему управлять.

– А что значит – управлять? – поинтересовалась Надя.

– Ни один тигр-оборотень не сможет противиться моей воле.

– Неужели?

И я вдруг представила Мечислава рядом с громадным уссурийским тигром. Рыжая шкура хищника трется о бедро вампира. Медово-золотая рука ласкает густой мех. Длинные острые клыки оскалены, уши прижаты… Я так отчетливо видела все детали картины, что пришлось на несколько секунд зажмуриться.

– Я могу приказать им все, что угодно, хоть со скалы броситься – и они должны повиноваться мне. Хотя с теми же медведями этот опыт окажется гораздо более печальным. И со скалы полечу уже я. Мало того, разорвут и закопают.

– Более или менее понятно. Вы хотите сказать, что Андре приказал им напасть на нас?

– Именно так, кудряшка.

– А кто еще есть у нас в городе?

– Оборотни обычно объединяются в общины, кудряшка. Во главе общины стоит так называемый вожак стаи. Ему обязаны повиноваться все оборотни этого вида. Он же решает и такие вопросы, как взаимодействие общины с остальной нежитью города – вампирами, эльфами, кикиморами, чародеями – и всеми остальными.

– А что – эльфы тоже существуют?! – восхитилась Надя.

– Да, но в вашем городе их нет. Им тут ловить нечего. Они больше по столицам, по модным журналам, по подиумам, по кинофильмам… Что до оборотней – в вашем городе есть общины волков, медведей, тигров и лис. Поэтому я и выбрал этот город. Тигры вообще довольно редкая популяция оборотней.

– Очень мило. А что вы намерены делать дальше?

– Дальше я дождусь ночи и отправлюсь к Андре, чтобы свернуть ему шею.

– Если дойдете, – отозвалась Надя.

– То есть?

– Даниэль – художник, Юля – не боец. Вы – один. И кто помешает ему прикопать вас под забором и отправиться мстить вашим друзьям?

– В общем-то, никто. Если не считать эмиссара Совета. В его присутствии даже Андре не осмелится нарушать правила.

– Да, но эмиссар еще не прилетел! И когда он будет – неизвестно!

Логично. Молодец, подруга. Правильно я ей все рассказала, мне бы это пришло в голову намного позже. Когда было бы уже поздно.

– Сейчас выясним! Где здесь телефон?

Мечислав пробежал пальцами по кнопкам.

Я с напряженным вниманием следила за его руками.

Вампир несколько секунд прислушивался к гудкам. Потом состоялся короткий разговор. Оппонента вампира я не слышала, а Мечислав говорил короткими рублеными фразами.

– Алло?

– Это Мечислав. Когда прибудет эмиссар?

– А раньше никак не получится?

– Это не слишком хорошо.

– Благодарю за информацию.

Я внимательно смотрела на него. Вампир повернулся и улыбнулся мне.

– Эмиссар прибудет только завтра, кудряшка. До завтрашнего вечера мы предоставлены самим себе. И должны как-то выжить. Как ты оцениваешь наши шансы?

– Выше нуля, но ниже единицы, – отозвалась я.

Вампир одним движением спрыгнул с табурета и скользнул на колени перед столиком. Он был совсем рядом. Так близко, что я ощущала его запах. И безумно хотелось дотронуться руками до его плеч.

– Почему вдруг такая тоска в голосе, кудряшка? Я тебя не узнаю! Где та девочка, которая ничего не боялась и спорила со мной, стоя по колено в снегу?

– Она устала.

Мечислав взял мою руку и поднес к губам.

– Жизнь прекрасна, девочка. Улыбнись.

Теплые губы скользнули по моей ладони. Язык пощекотал нежную кожу на запястье, задел заживающий порез – и я вздрогнула от боли. Ну не сволочь ли?! Клеить меня в присутствии моего парня! Ур-р-рою гада!

– Отпустите меня! Немедленно!

Зеленые глаза на золотистой коже светились как два изумруда.

– Уже поздно, маленькая моя. Слишком поздно.

– Эй, ребята, мы здесь лишние? – окликнула нас Надя.

Туман в моем сознании окончательно рухнул.

– Не лишние, – отчеканила я. – Наоборот!

Вампир отстранился от меня и уселся обратно на свое место.

– Даниэль, почему ты ему голову с задницей местами не поменяешь? – удивилась подруга. – Этот козел клеится к твоей девушке, а тебе хоть бы хны!

Даниэль даже не оторвался от рисунка.

– Я доверяю своей любимой женщине. Юле не нужен Мечислав.

– Я этого не понимаю, – помотала головой Надюшка. – Юля, ты можешь это объяснить? Если бы моему парню так кто-то глазки строил, я бы порвала на тряпки, а он…

Мечислав восседал на стуле с видом английского лорда и насмешливо взирал на нас.

– Девочки, вы видите, что Даниэль не ревнует Юлю ко мне. Но вы не учитываете, что мы – вампиры. Вы судите нас, как людей, по вашим, людским меркам. Это смертельно глупо.

Я не считала это глупым. Если бы Даниэль зашел с какой-нибудь другой женщиной так же далеко, как я с Мечиславом, я бы им обоим глаза повыцарапывала! Но поди пойми этих вампиров! Впрочем, пока мне глаза не выцарапывают, я согласна их не понимать. Лишь бы удавалось использовать на благо родины и отдельных лучших ее представителей (это я о себе, ежели кто не понял).

– И почему же? – не поняла Надя.

– Вампиры вообще не ревнивы. И потом, у нас с Юлей не было секса.

– А того, что было, – недостаточно?

Вампир пожал плечами. До зубной боли изящное, грациозное даже движение. Мышцы волнами перекатывались под белоснежным свитером. Белый цвет ему идет намного больше, чем Дюшке – черный. Почему я об этом подумала? Прекрасное лицо было спокойно и безмятежно. Губы раздвинулись в легкой улыбке. От его движений, даже от его присутствия комната наполнялась сексуальной энергией – и Мечислав прекрасно осознавал свою привлекательность. И отнюдь не стеснялся ей пользоваться в своих (исключительно «благородных») целях.

– Для него – нет. Когда живешь несколько столетий, чувства не то чтобы притупляются, но становятся другими. Наши чувства гораздо острее и сильнее человеческих, но пробуждаются медленнее. Вы же слишком недолго были вместе, чтобы чувства Даниэля стали реальными. – Вампир поднял руку, предупреждая мое возражение. – Не спорь, кудряшка. Я готов признать, что твои чувства к Даниэлю более чем настоящие. Но я также знаю и своего друга. Пока что ты для него подруга, любовница и муза – но не любовь всей жизни. И поведение Даниэля вполне объяснимо. Вампиры предпочитают получать удовольствие, не обременяя себя моральными проблемами. Что Даниэль и доказывает своим поведением. Он не будет ревновать.