Саша Готти - Влада. Бал Темнейшего Страница 5

– Подарок – это та коробка, которая пылится в прихожей? – Влада усмехнулась. – Спасибо, но мне хватило медальона, который теперь не снять.

– Огнева, лучше не зли нас! – рассердился Герка. – Ты же, как нарочно все делаешь, чтобы взбесить! Я уже тебя сам убить готов!.. – Герка красноречиво растопырил пальцы и взлохматил свою шевелюру. – Все! Напомнить тебе, что у нас, Готти, тысячи подконтров мертвого воронья?! А у Холода они вообще неприятные – змеи, если помнишь. Ну, куда же тебе против нас со своими ненадежными силенками…

Влада помолчала, хмуро поглядывая на вампиров.

– Меня потащат силой, если я откажусь?

Герка резко встал с табуретки, потеряв терпение.

– Хороший вариант!

– Мальчики, мальчики! – всполошилась Мара. – Тише, только не надо вот этого, Герочка! – она вцепилась в локоть юного вампира. – Владочка расстроена, успокойтесь все, пожалуйста!

– Вы мне рукав оторвете, Марлелевна! – отбивался от кикиморы Герка. – Муранов и так ее полгода не трогал, давая ей время прийти в себя! Ну почему девчонки такие идиотки?!

– СТОП! Так! Вы все лохи! Хватит треп гнать не по делу!!

Громкое заявление, которое повергло Герку и Холодова в ступор, донеслось с подоконника. Диня Ливченко спрыгнул с него и поглядел на двух вампиров с откровенным бахвальством.

– Я ждал, когда ситуация зайдет в тупик! – самодовольно выкрикнул домовой. – Но – одна минута, и Огнева передумает. А у вас будет пара по «владоведению»…

– Чего-о? – Герка вытаращил глаза вслед домовому, который выскочил из кухни.

Из коридора послышались его быстрые шажки, потом хлопнула входная дверь, раз – другой. Шаги донеслись снова, только теперь вместе с Ливченко шел еще кто-то, волочивший за собой, судя по звуку, нераскрывшийся парашют.

Домовой втолкнул в кухню кого-то упирающегося, кто был обсыпан серой с ног до головы. Наполовину это существо присутствовало в реальном мире, но наполовину все еще оставалось в янве – по колено ноги были не видны.

– Ну, помогите втащить-то его!! – Ливченко обвел взглядом оторопевших ребят и Мару. – Это же валькер Ацкий, не узнали?!

– Ацкий… Димка?! – Влада ахнула, поднимаясь с табуретки. – Ац, что с тобой… что же это такое?!

Герка подскочил к несчастному и вместе с Владой и Диней они помогли валькеру выбраться из янва и плюхнуться на паркет. Вид у него был не просто измученный: глаза у Ацкого запали, лицо было в красных шрамах, руки дрожали, а крылья стали похожи на рваные черные тряпки, обсыпанные хлопьями серы.

– Пожрать… есть чо? – глухим голосом спросил валькер, не глядя никому в глаза.

Мара, ойкнув, метнулась к пакетам, приготовленным в дорогу, и через минуту Ацкий запихивал в пасть бутерброды и пирожные, запивая все это гранатовым соком и молочными коктейлями.

– Что с ним?! – Влада посмотрела на Герку, который почему-то усмехался. – Что тут смешного?! Его что, светляки ранили?!

– Да нет… Ты же помнишь, что у них прошлой зимой с Синициной роман случился? – Герка посмеивался, демонстрируя настоящее вампирское бессердечие. – Все было супер: она ему шарфики покупала, он ей цветочки дарил. Крутил мозги девчонке, но забыл, что связался с фурией. В начале лета Ац решил, что ему свобода дороже…

– Но Ацкий прохлопал ушами, что с фуриями так не поступают, – подхватил Диня. – И что у нее есть родственники и подружки. Дальше надо объяснять?

– Это они его так? – Влада с жалостью и ужасом рассматривала когда-то веселого и беззаботного валькера.

– Не надо мне напоминать про этих тварей, – с усилием проглотив бутерброд, попросил Ацкий, которому само слово «фурия» явно доставляло физическую боль. – Вот про что угодно говорите, про светлых некромантов, про смерть – но не про этих… Что я ей такого сделал?! Мы хорошо провели время, просто не подошли друг другу.

– То есть, если перевести с языка парней на нормальный, ты ее бросил? – уточнила Влада.

– Если перевести с нормального языка на язык девчонок, то да – бросил, – огрызнулся Ацкий. – Она нажаловалась подружкам. Вы помните третий «Терминатор»? Вот ту бабу, от которой не скрыться было никуда, из жидкого железа? Вот теперь помножьте ее на десять, потому что у Синициной, кроме подружек, еще куча родственничков. Их примчалась целая стая, преследуют и жгуг ядом, жгут… – Валькера передернуло, и он прикрыл глаза. – Первым делом сожгли крылья, чтобы не улетел, я – в янв от них. Там правда дико штормит, поэтому торчал в лесах под Огоньково. Все лето бомжевал, только из янва вылезу – эти тут как тут! В Москве остался, а родня вот в Питер улетела вся…

– Яд фурий, ну конечно! – Мара вдруг просияла, и полезла в свою блестящую стразами красную сумочку. – Я же работала в Носфероне! Немножко припасла, хотя бы лицо протереть, но на крылья не хватит. Думала – никогда не пригодится…

Кикимора вытащила пузатый флакончик, отвинтила крышку, и по кухне пополз острый аромат болотной вони.

– Вода из нашего бассейна? – Влада вдохнула его с удовольствием, но погрустнела, вспомнив, что теперь ей не видать, как самого бассейна, так и стен Носферона.

– Да-да! – Мара опрокинула флакон на свой носовой платочек. – У меня всегда есть запас этой воды, вдруг фурия плюнет… Вот, Димочка, приложи к ожогам и держи подольше, – кикимора протянула валькеру мокрый платок, воняющий болотом. Тот развернул его и положил на лицо, издав облегченный вздох.

– Что же эти фурии, совсем озверели?.. – запричитала Мара. – Так изуродовать мальчика, как же он теперь будет с такими дырами в крыльях летать??

Возня вокруг Ацкого поутихла, когда валькер поел и с ног до головы был обмазан лекарствами. Теперь он развалился на полу, очень похожий на картину Врубеля «Демон сидящий», удобно откинувшись спиной на холодильник и щуря глаза на лампочку под потолком. За время, проведенное в янве, он явно отвык от любого света, да и от разговоров.

– Будешь знать, герой-любовник, как с фурией связываться, – Герка, который цинично посмеивался над пострадавшим валькером, повернулся к Ливченко. – Зачем ты его сюда притащил, мелочь домовая?

– Я повторяю, вы все лошары, – Диня смакуя произнес это слово. – Ада примчалась сюда пугать Огневу изоляцией, Муранов прислал вас и хочет применить к Огневой силу. И только я – один умный! Я понял, что наша принцесса очнется, если для нее это будет единственная возможность кого-то спасти. У нее же во… – домовой невежливо покрутил пальцем у виска. – Светлая кровь в башке рулит! А вы все – лохи!

– Ливченко, сможешь рассчитать скорость и дальность полета охамевшего домового от вампирского пинка? – задумчиво спросил Герка, делая шаг в сторону наглеца.

– Огнева, ты спасешь Ацкого от фурий, если пригласишь в свою свиту! – быстро выпалил Диня, отступая от Герки в угол кухни. – Тот, кто состоит в свите особ темнейшей семьи, имеет право на полную неприкосновенность! Спросите, у кого хотите, я отвечаю за базар!!!

– Это так? – Влада нахмурилась, пытаясь понять, врет Диня или нет. – Те, кто в свите, неприкосновенны?

– Ага, есть такое, – буркнул Герка, который уже передумал ставить наглого домового на место.

– А вот фурии тронуть не посмеют, стопудово! Огнева, если откажешься – его гибель будет на твоей совести! – добавил домовой с трагичным выражением на физиономии, ткнув пальцев в сидящего на полу валькера.

– Вот сволочь… – вдруг произнес Ацкий, с трудом поднимаясь на ноги. – Он мне наврал, что тут убежище от фурий, что-то вроде бункера… ненавижу домовых!

Валькер, шатаясь, поплелся в прихожую, вполголоса что-то бормоча себе под нос. Крылья его волочились следом поникшими грязными тряпками.

– Да постой ты! – Влада раздраженно окликнула его. – Стой, не уходи! Можешь во дворе посидеть? Мне нужно собраться с мыслями.

– Проехали, – буркнул валькер, не оборачиваясь. – Еще мне не хватало за спину девчонки прятаться в какие-то свиты. Удачи, Огнева.

– Дурень, не уходи никуда!! Тебе в таком состоянии нельзя оставаться в Москве. Во дворе посиди… слышишь?! Гер, Холод, не отпускайте его! Дайте мне несколько минут…

Герка уже, видимо, что-то сообразил и кивнул, ухватив Ацкого за шиворот. Тот не особо сопротивлялся, видимо, обессилев окончательно, и вампиры вывели его из дома. Исчезла и Мара, точнее – смылась незаметно по-кикиморски.

Остался только домовой, который сейчас громко сопел носом, что у Ливченко всегда означало одно – он готовился высказать свое бесценное мнение и получить за него по шее.

Влада повернулась к нему, и домовой медленно втянул голову в плечи и сгорбился.

– «Владоведение», значит?

– Давай, откажись, – выдавил Диня, вызывающе сверкая глазками. – Ац останется в Москве, и светлые его быстро прикончат. А в Питер ему не сунуться, фурии его достанут, а пока летучие очухаются встать на его защиту, будет поздно. Ацкий ослина тупой, ему гордость не позволяет просить помощи у кого-то. На твоей совести все будет, учти…