Елена Кулик - Судьба или выбор Страница 56

– Берем ту, другую. – Молодой вампир ткнул пальцем в сторону Ленки.

– Почему?

– Приказы магистра я выполняю, а не обсуждаю. Он сказал сначала привести ее.

– Жаль, эта пахнет намного интереснее. И вообще она какая-то странная. – Он продолжал наматывать круги вокруг Ирэн. – Но ты не переживай, – обратился он к замершей девушке. – Как только я расскажу магистру, как вкусно и опасно ты пахнешь, он сразу же захочет тебя увидеть. – Вампир приблизился к Ирэн почти вплотную и, нагнувшись еще ниже, лизнул ее в щеку, как собака. Девушку от брезгливости передернуло, она шарахнулась от него и быстро вытерлась тыльной стороной руки.

А вампир уже схватил сопротивляющуюся Ленку под руку, легко поднял ее с пола и потащил к выходу из подвала.

– Не скучай, дорогуша, мы быстро, – подмигнул он Ирэн и захлопнул дверь.

Ирэн осталась в подвале одна, в темноте, которая теперь не была для нее непроглядной. Все тело девушки затекло. Каждый нерв, каждая мышца звенели от напряжения.

Больше всего ее испугало то, как этот странный вампир принюхивался к ней. А эти его слова о том, что она странно и опасно пахнет… Неужели он как-то смог распознать, что она не просто человек? Мог ли он почувствовать ее силу или это было что-то еще? Ей срочно, пока они не вернулись, надо что-то сделать, чтобы хоть как-то закрыться от них, как-то спрятать свои способности.

Все так же сидя на холодном земляном полу, Ирэн лихорадочно пыталась вспомнить все, что когда-то знала про щит и про способы его создания. Вроде бы все было очень просто: представить сферу и поместить себя внутрь. Все просто, но как-то зыбко, что ли. Ей надо придумать что-то свое, необычное. Она же дитя техногенного мира, которое не может жить без научных достижений и различных изобретений, но которое было воспитано на сказках и вере в Деда Мороза, а выросло на космической фантастике и фэнтези. Она создаст свой собственный кокон, за которым сумеет не только скрыть все свои способности и таланты, но и защититься от чужого воздействия. Больше никто не сможет ее вот так просто усыпить и похитить. Она попытается соединить невозможное с необычным и создать что-то неимоверное.

Ирэн попыталась поудобнее устроиться на своей подстилке, принимая позу лотоса. Несколько раз глубоко вдохнула и медленно выдохнула. В нашем мире нет магии, но ведь есть энергетические силы самой планеты, вот их и надо использовать. Она представила, как силовые потоки окутывают Землю вдоль и поперек, как от электромагнитных полей во все стороны, переплетаясь, тянутся нити. Потянув за одну из таких нитей, она стала укутывать себя, создавая кокон, как шелкопряд или как бабочка, закутываясь с ног до самой макушки. Ее особая сфера выходила плотной, в ней не было ни малейшего просвета, ни единой щелочки или лазейки.

Сколько времени прошло, когда дверь снова открылась, Ирэн сказать не могла, но когда она попыталась встать навстречу вошедшему вампиру, то ноги ее не слушались.

Дрим подошел к сидящей на полу девушке и грубо дернул за руку, помогая подняться.

– Чего расселась, тебя уже ждут. – Он наклонился к ней совсем низко, касаясь ее щеки холодным носом, и принюхался: – И чего интересного он в тебе нашел? Может, если тебя помыть, то ты и будешь хорошо пахнуть, а сейчас воняешь, как скунс.

– Пошел ты. – Ирэн оттолкнула вампира, который, не ожидая такого отпора, даже пошатнулся, и, ковыляя, пошла к двери, сжав зубы, превозмогая боль в конечностях. Вампир довольно рассмеялся.

Все время, пока Ирэн шла из подвала, а затем поднималась по ступенькам, Дрим не прекращал над ней насмехаться и язвительно комментировать ее неуклюжесть, не осознавая, что таким образом только помогает ей. Его издевки лишь подстегивали девушку, давая возможность преодолеть весь этот путь без жалоб, молча и с достоинством. Где-то глубоко внутри она была ему за это даже благодарна.

Когда они подошли к тяжелой дубовой двери, Дрим остановил ее и, открыв дверь, слегка толкнул в спину. Поэтому в комнату она не вошла, а влетела. Ирэн повернулась к нему, чтобы сказать пару ласковых, но тут ее взгляд наткнулся на стенку справа от двери. Осознав, что видит перед собой, она не только не смогла вымолвить ни слова, она даже была не в силах просто пошевелиться. Так и застыла, прижав одну руку к груди. На глазах выступили слезы, а в груди рождался крик.

Прямо на стене, как Кощей Бессмертный из сказки, висел Игорь, прикованный цепями. Вены на руках были перерезаны, и кровь капала в заботливо подставленные мисочки. Он был бледен и, скорее всего, находился без сознания, потому что ни на что не реагировал. Когда Ирэн смогла отвести от него взор и перевести дыхание, ее ждало новое потрясение: на полу у ног Игоря в луже собственной крови лежала Ленка. Ее шея была разорвана, и кровь, уже не пульсируя, медленно стекала на пол.

– О боже, что же вы за люди!

– Ну что ты, дорогуша, мы не люди. – Дрим наклонился к ней сзади и лизнул ее в шею, а затем она почувствовала, как ее кожи коснулись острые клыки. – Мы вампиры.

– Дрим, не пугай девочку. Ты свободен.

Ирэн передернуло от такого холодного и равнодушного голоса. Когда за молодым вампиром тихо закрылась дверь, Ирэн перевела свой взгляд в ту сторону, откуда донеслись слова.

Там, в полутьме, спрятавшись от света, сидел в кресле уже немолодой мужчина. Если бы не зрение высшего, Ирэн вряд ли смогла бы его так хорошо разглядеть. Красивые модные туфли из крокодиловой кожи, черные брюки без единой складочки, кипенная рубашка с золотыми запонками на рукавах, поверх нее – небрежно завязанный черный шейный платок. О характере магистра можно было судить по его лицу: крепко сжатые губы, жесткие скулы, упрямый подбородок, а вместо глаз – две равнодушные льдинки. В них совсем не было жизни и тепла, казалось, она видит перед собой искусно сделанную статую: холодную, мертвую, равнодушную ко всему на свете. Он равнодушно взирал на девушку. Этот вампир вызывал не страх, а неконтролируемое чувство безысходности, от которого хотелось бежать, но не было сил сдвинуться с места.

Ирэн, чтобы спастись от этого всепоглощающего ужаса и холода, перевела взгляд на Игоря и Ленку. За что? Чем они заслужили это? Волна ярости и злости стала подниматься из глубины ее сознания и переполнять ее, вытесняя страх. Она чувствовала, как сила бушует внутри кокона, готовая просто разорвать его и вырваться наружу. Она резко вскинула голову и решительно посмотрела в эти ледяные глаза.

Кем же это надо быть, чтобы сотворить такое и потом взирать на дело рук своих без малейшего раскаяния или жалости? Что же случилось в его жизни, что так ожесточило его сердце и душу? Нет, не ожесточило – просто убило все человеческое внутри него. Ирэн вдруг захотелось увидеть и понять его поступки: кто знает, может быть, ему стоит дать хотя бы малейший, ничтожный шанс на прощение.

Но когда картинки из его прошлого замелькали перед ее глазами, она пожалела о своем минутном порыве. Девушка видела только смерть и горе, которые он оставлял за собой. Будучи раз в жизни обманутым, он мстил за это все свои прожитые годы, мстил и даже не раскаивался. Не сожалел о пролитых из-за него слезах и пролитых им реках крови, его сердце не дрогнуло, когда он убивал детей и внуков своих врагов прямо у них на глазах, когда он издевался над стариками и беременными женщинами, даже сдирая шкуру с еще живых собак на глазах у маленьких детей, он улыбался. И она еще хотела его пожалеть, оправдать его жестокость, простить? Да таких, как он, надо уничтожать безжалостно, не задумываясь! Но что, если, уничтожив зло, она и сама станет такой же бесчувственной и пустой? Ирэн продолжала не отрываясь смотреть в его глаза, которые все так же холодно и равнодушно разглядывали ее. Только легкая презрительная улыбка тронула его бледные губы. Возможно ли хоть что-то увидеть в этой ледяной бездне, промелькнет ли хоть какое-то подобие эмоций в этой пустоте?

Ей так захотелось, чтобы он ощутил то, что по его вине чувствовали и переживали другие, что она собрала всю боль и горе матерей, все отчаяние и безнадежность мужей и отцов, страх и слезы детей и швырнула в него эти эмоции. Только когда его черные зрачки увеличились на всю радужку, а тонкие холеные пальцы намертво вцепились в подлокотники дорогого кожаного кресла, только когда магистр захлебнулся в немом крике, она поняла, что добилась своего. Он не просто вспоминал с ее помощью свою жизнь день за днем снова и снова, но и переживал все это вместе со своими жертвами. Обессилев, Ирэн опустилась на колени. Ее ноги дрожали, сердце норовило выскочить из груди, в голове стоял непонятный шум, и все еще звучали крики, полные боли и отчаяния. По ее щекам потекли слезы.

– Зачем? Господи, зачем? – Ее голос дрожал от перенапряжения и слабости. – Почему надо было быть таким жестоким? За что? – Она задавала эти вопросы в никуда и не ждала, да и не хотела получить на них ответ. Ирэн стремилась понять эту бессмысленную жестокость, чтобы иметь возможность хоть как-то ее объяснить, нет, уже не простить, а хотя бы ответить самой себе на вопрос: «Зачем?»