Анна Велес - Колдун высшего звена Страница 6

Ленка сейчас наверняка бы съехидничала, сравнила бы их обоих с собачками Павлова. Алик криво усмехнулся.

Елена посмотрела на него и весело рассмеялась, раскинула руки и закружилась на месте, радуясь шелесту листьев под ногами.

– Собачек Павлова я тебе оставлю, – спрогнозированно ехидно сообщила она, видимо прочитав его мысли. – Я вот о вечности символов думала. Знаешь, почему наши православные храмы так богато разукрашены? Вот тебе ответ на загадочку, столь не нравящуюся протестантам. Посмотри вокруг – та же синяя эмаль, куча золота и пурпура. Наши братья в сутанах просто копируют естественное богатство природы.

– И как всегда неудачно, – согласился Алек и начал носком ботинка сгребать кучу листьев, стараясь при этом соблюсти четкую форму круга. – Христом Природу не побороть.

– Скорее уж не самим Спасителем, а его атрибутикой, – поправила Елена, доставая сигареты. – Причем атрибутикой, о которой он сам, бедняга, никогда бы и не подумал. Это не ему, убогому, а самой матушке Церкви нужен этот набор мертвых символов, слабое оружие в борьбе с Природой, читай, язычеством.

– Вот потому-то мы и остаемся язычниками, – немного менторски, с нотками самолюбования, напомнил Алек. – Душа естественно тянется к естественному. Пардон, за каламбур.

– Типа того, – отозвалась подруга и, глядя на него очень серьезно, добавила: – Давай-ка поговорим.

– Звучит пугающе, – прокомментировал Алек и, оставив непослушную кучу листьев, которая так и не уложилась в правильный круг, тоже достал сигареты.

– В принципе хочу тебе напомнить все о тех же банальностях, – чуть ехидно начала Елена. – С самого открытия «Бюро» следовало ожидать, что мы столкнемся с делом, где всплывут эти милые нашему сердцу понятия. Это было ожидаемо. И в принципе нам нет смысла убиваться по этому поводу. Мы оба прекрасно знаем, что истинные Судьба и Предназначение, – все же произнесение этих слов давались ей с трудом, – никогда не преподносятся избранным на блюдечке с голубой каемочкой. Это такая же прописная истина.

– Ага, – согласился Алек. – Аксиома и в том, что мы просто обязаны им помочь. Знаю я, Лен. Знаю и то, что дальше нам попадется еще много таких же дел.

– И вообще, никто не говорил, что будет легко, – припомнила она расхожую фразу. – Но я практически уверена, что в том адресочке, куда мы с тобой так преступно медленно, с точки зрения Камелота, двигаемся, мы не встретим той же проблемы.

– Не факт, – совершенно серьезно возразил Алек. – А вдруг у нас такой своеобразный маньяк объявился? Просматривает линии судьбы своих жертв и проклинает, как ты выразилась, избранных?

Елена пожала плечами.

– В принципе это почти невозможно, – начала размышлять она. – Если это и маньяк, как ты его назвал, то он все же должен выбирать жертв из определенного круга, фокус-группы, выражаясь по-умному. Даже если он просматривает судьбы, то первоначально у него должен быть какой-то внешний фактор отбора.

– Логично, – вынужден был согласиться Алек. – И зачем нам штатный медик, если мы оба уже так поднабрались умностей из психиатрии?

Елена усмехнулась и взяла его под руку. Они пошли по аллее все тем же медленным прогулочным шагом, стараясь продлить этот краткий временной промежуток отдыха и бездействия.

– А знаешь, – вдруг сказал Алек. – Не так уж нам и плохо. И вообще… За эти годы мы научились одной важной штуке…

– Молчать вместе? – улыбаясь, уточнила Елена.

– И чувствовать себя при этом комфортно, – добавил Алек.

Как и следовало ожидать, партнер Светлого венценосного Артура проживал в шикарных апартаментах в недавно отстроенном доме повышенной комфортности. Дверь им открыла не то горничная, не то экономка, а может, дворецкий в юбке. Чопорная и бледная, как английская гувернантка из викторианских романов. Магов торжественно проводили в гостиную, размерами схожую с конференц-залом «Бюро». Тут выяснилось, что им придется иметь дело с матерью пострадавшей, так как глава семейства даже в столь трудный для семьи момент не мог отлучиться из офиса и продолжал делать деньги во имя благополучия семьи. Как и положено истинному благодетелю и добытчику.

– Ну, вы же понимаете, у него такая ответственная работа, – серьезно и прочувствованно сообщила им высокая женщина с ухоженной внешностью, созданной стилистами какого-нибудь супермодного салона. – К тому же скоро стартует предвыборная кампания и у моего мужа высокие шансы попасть в Законодательное собрание…

– Вообще-то нам совершенно неважно, кто предоставит нам необходимую информацию, – немного надменно прервала даму Елена. – Нас больше беспокоит состояние вашей дочери.

– Ах да! – Создавалось впечатление, что любящая мать только что вспомнила о наличии дочери.

Алеку все это напоминало пьесу провинциального театра. Странно, ведь сам-то Артур в принципе нормальный мужик, без вот таких вот дешевых понтов. Не повезло ему с партнерами. Хотя для бизнеса важны деньги, а не люди, которые их приносят.

– Хотелось бы немного поподробнее услышать историю заболевания девушки, – продолжала Елена. – Надеюсь, нам можно присесть.

Тон у нее был совсем некрасивый. Смесь надменности владычицы маленького бедного герцогства и плохо скрываемого сарказма. Алек улыбнулся. Сейчас будет еще тот спектакль. Его дорогая подруга ненавидела хамов. Любых – от трамвайных до библейских.

– Чаю? – нехотя спросила хозяйка, жестом указав им на кресла.

– Кофе, – возразил Алек и уселся на предложенный предмет мебели, запахнув куртку. Снять верхнюю одежду им тоже, кстати, не предложили.

– Заварной, пожалуйста, – проворковала Елена, нагло скидывая с плеч плащ и демонстративно повесив его на спинку кресла. – Надеюсь, у вас есть?

Оскорбления хозяйка дома не уловила. Вернее, она поняла, что ее унизили, но не догадалась, каким именно образом.

– Аня, кофе гостям, – крикнула в никуда дама.

– Замечательно, – продолжала ворковать Елена. – Вернемся к вашей дочери. Расскажите подробнее о ней.

– А что вам рассказывать? – несколько удивилась хозяйка.

– Начните с того, как ее зовут, – подсказал Алек. – Возраст, место работы или учебы, круг знакомых и друзей, как и когда проявились первые признаки болезни.

Дама брезгливо поморщилась. Естественно, она была больше занята будущей карьерой мужа и своим будущим статусом жены местного конгрессмена, чем проблемами дочери. Что в принципе стало понятно, как только они вошли в этот дом.

– Это все так не вовремя, – поделилась с ними дама. – Я уже говорила, что начинается предвыборная кампания, а тут… Вы же понимаете, какой урон будет нанесен репутации мужа, если эта история попадет в прессу? Вы же не станете использовать наши проблемы в таких целях? Я, конечно, достойно вас отблагодарю…

– Как зовут вашу дочь? – резко вернула Елена тему разговора. – Меня не интересуют проблемы вашего мужа в PR-кампании и его потуги в привлечении электората.

Дама опять недовольно поджала губы и посмотрела на Елену так, будто только что решила лишить ее чаевых.

– Нашу дочь зовут Александра. Ей в ноябре должно исполниться двадцать лет. Шестого числа… – создавалось впечатление, что мать не сразу вспомнила дату рождения своего чада. – Она, конечно же, не работает. Мы можем себе позволить пока содержать ее, когда закончит учебу, тогда… Если, конечно, не получится выдать ее замуж.

– У нее уже есть парень, постоянный молодой человек? – решила тут же уточнить Елена.

– Ну… Нет, по-моему, – замялась «любящая мать». – Она, конечно же, встречается с молодыми людьми, с детьми партнеров моего мужа по бизнесу.

– А с однокурсниками? – спросил Алек.

– С кем?

Понятно было, что даже думать о такой недостойной категории людей, как студенты, эта дама без содрогания не может.

– А друзья? – продолжала расспрашивать Елена. – Подруги детства, может, какие-то приятельницы по интересам? Компании?

– Я же сказала. Она общается с детьми наших партнеров по бизнесу, – напомнила мамаша. – Какие еще могут быть компании?

– А что, права жить своей жизнью у вашей дочери быть не может? – любезно поинтересовалась Елена. – Есть хоть что-то у бедной девочки, что она выбирает сама?

У дамы хватило ума смутиться. Как-то очень просто Елена перечеркнула разом все правила жизни этого дома и принизила все достижения великой семьи будущего депутата местного парламента. Все-таки она была женщиной, была матерью. И маска жены сенатора, к счастью, все-таки оказалась только маской. А выставлять собственную дочь игрушкой, роботом…

– Конечно, у нее есть несколько приятелей в университете, – помолчав, призналась клиентка. – Она же там не первый год учится. Просто я уже говорила… Сейчас начнется кампания. Мы должны помогать отцу… Вот она и общается больше с людьми нашего круга…

– А знаете, – вдруг сказала Елена, как-то мягко, чуть грустно, но ласково. – Искренне любить дочь проще, чем изображать эту любовь.