Дэвид Линдсей - Путешествие к Арктуру Страница 10

Холмы состояли из жирной черной почвы. Небольшие деревья причудливых форм, отличавшиеся одно от другого, но все лилового цвета, покрывали склоны и вершины. Маскалл и Джойвинд пробирались между ними наверх. Под деревьями в изобилии валялись какие-то твердые плоды ярко-синего цвета, размером с большое яблоко и напоминавшие по форме яйцо.

– Плоды здесь, наверно, ядовиты, иначе почему вы не едите их?

Она спокойно посмотрела на него.

– Мы не едим живых существ. Сама эта мысль внушает нам ужас.

– Теоретически мне нечего возразить. Но вы действительно поддерживаете свои тела одной водой?

– Предположим, ты не найдешь никакой другой пищи, Маскалл, – станешь ты есть других людей?

– Не стану.

– И мы не едим растений и животных, которые такие же создания, как мы. Так что нам ничего не остается, кроме воды, а поскольку на самом деле жить можно на чем угодно, воды вполне достаточно.

Маскалл подобрал один из плодов и с любопытством повертел его в руках. При этом вдруг включился еще один из его новых органов чувств. Он обнаружил, что мясистые выступы, расположенные ниже ушей, каким-то совсем новым образом знакомят его с внутренними свойствами плода. Он мог не только видеть его, ощущать его и его запах, но мог различать его внутреннюю сущность. Эта сущность была суровой, стойкой и печальной.

Джойвинд ответила на его незаданный вопрос.

– Эти органы называются «пойнами». Их польза в том, что они позволяют нам понимать и разделять чувства всех живых существ.

– Какая вам от этого выгода, Джойвинд?

– Выгода в том, чтобы не быть жестоким и эгоистичным, дорогой Маскалл.

Он отшвырнул плод и снова покраснел. Джойвинд без стеснения заглянула в его смуглое бородатое лицо и медленно улыбнулась.

– Я слишком много сказала? Я слишком фамильярна? Знаешь, почему ты так считаешь? Это потому, что ты еще не чист. Понемногу ты начнешь слушать все без стыда.

И прежде, чем он понял, что она собирается сделать, она, как рукой, обвила его шею своим щупальцем. Он не сопротивлялся его прохладному нажиму. Соприкосновение ее мягкой плоти с его было таким влажным и нежным, что напоминало поцелуй. Он увидел, кто его обнимает – бледная прекрасная девушка. И что странно, он не испытывал ни чувственности, ни сексуальной гордости. Любовь, выраженная этой лаской, была глубокой, пылкой и личной, но в ней не было ни малейшей примеси секса – и он ее принял.

Она убрала щупальце, положила руки ему на плечи и заглянула ему в самую душу.

– Да, я хочу быть чистым, – пробормотал он. – Без этого я вечно был бы слабым, корчащимся от стыда дьяволом.

Джойвинд отпустила его.

– Это мы зовем «магн», – сказала она, указывая на щупальце. – С его помощью то, что мы уже любим, мы любим еще больше, а то, чего мы не любим совсем, мы начинаем любить.

– Божественный орган!

– Его мы бережем особенно ревностно, – сказала Джойвинд.

Тень деревьев на время укрыла их от уже почти непереносимых лучей Бранчспелла, неуклонно взбиравшегося к зениту. Спустившись по другую сторону невысоких холмов, Маскалл в беспокойстве искал признаков пребывания Найтспора и Крэга, но безрезультатно. Несколько минут он внимательно оглядывал все вокруг, затем пожал плечами, но в душу ему уже начали закрадываться подозрения.

У их ног лежал небольшой естественный амфитеатр, со всех сторон окруженный возвышенностями, поросшими деревьями. В самой середине стояло высокое величественное дерево с черным стволом и ветвями и с прозрачными хрустальными листьями. У подножия дерева находился естественный круглый водоем с темно-зеленой водой.

Когда они спустились вниз, Джойвинд направилась прямиком к источнику. Маскалл сосредоточенно посмотрел на него.

– Это и есть храм, о котором ты говорила?

– Да, его называют источником Создателя. Мужчина или женщина, желающие обратиться к Создателю, должны набрать немного воды и выпить ее.

– Помолись за меня, – сказал Маскалл. – Твоя чистая молитва будет более весомой.

– К чему ты стремишься?

– К чистоте, – взволнованным голосом ответил Маскалл. Джойвинд сложила руки чашечкой и выпила немного воды. Она поднесла руки ко рту Маскалла:

– Ты тоже должен выпить.

Он подчинился. Затем она выпрямилась, закрыла глаза и голосом, похожим на тихое весеннее журчание, начала молиться.

– Создатель, отец мой, я надеюсь, ты слышишь меня. К нам явился незнакомец, отягощенный густой кровью. Он стремится стать чистым. Позволь ему познать значение любви, позволь ему жить для других. Не давай ему страданий, милый Создатель, но позволь ему самому искать страдания. Вдохни в него благородную душу.

Маскалл слушал со слезами в сердце.

Когда Джойвинд замолчала, дрожащий туман застлал его глаза, и возник большой круг ослепительно белых колонн, наполовину погруженный в алый песок. Несколько минут они колебались, становясь то четкими, то размытыми, будто фокусируясь. Затем они вновь растаяли из вида.

– Это знак Создателя? – спросил Маскалл тихим благоговейным голосом.

– Может быть. Это мираж.

– Что бы это могло быть, Джойвинд?

– Понимаешь, Маскалл, храма еще не существует, но он будет, потому что должен быть. То, что ты и я делаем сейчас в простоте, мудрые будут впоследствии делать вполне сознательно.

– Человек должен молиться, – сказал Маскалл. – Добро и зло в мире не возникают из ничего. Бог и Дьявол должны существовать. И мы должны молиться одному и бороться с другим.

– Да, мы должны бороться с Крэгом.

– Какое имя ты назвала? – в изумлении переспросил Маскалл.

– Крэг – дух зла и горя, которого ты называешь Дьяволом. Он тут же затаил свои мысли.

Он сделал свое сознание пустым, чтобы Джойвинд не узнала о его отношениях с этим существом.

– Почему ты прячешь от меня свои мысли? – спросила она, странно глядя на него и меняя цвет.

– В таком ярком, чистом, сияющем мире зло кажется таким далеким, что его смысл почти невозможно уловить, – солгал он.

Джойвинд продолжала пристально смотреть на него из глубины своей чистой души.

– Мир хорош и чист, но многие люди нечисты. Пейно, мой муж, путешествовал, и он мне рассказывал о вещах, о которых мне лучше было бы не слышать. Один из людей, с которым он встречался, был уверен, что вся вселенная, сверху донизу, это пещера заклинателя духов.

– Я хотел бы встретиться с твоим мужем.

– Конечно, теперь мы идем домой.

Маскалл чуть было не спросил, есть ли у нее дети, но побоялся ее обидеть и сдержался. Она прочла мысленный вопрос.

– Какая в этом необходимость? Разве весь мир не полон чудесных детей? Почему я должна хотеть владеть чем-то только для себя?

Мимо них пролетело необычное существо, издавая жалобный крик, состоявший из пяти отдельных звуков. Это не была птица, тело имело форму воздушного шара, передвигавшегося с помощью пяти перепончатых лап. Оно исчезло среди деревьев.

Указывая на пролетающее существо, Джойвинд сказала:

– Я люблю это животное, хотя оно и нелепо – может, как раз за его нелепость. Но если бы у меня были собственные дети, разве я любила бы его по-прежнему? Что лучше – любить двоих или троих, или любить всех?

– Все женщины не могут быть такими, как ты, Джойвинд, но замечательно, что такие, как ты, есть. Может быть, нам стоит, – продолжал он, – сделать тюрбаны на голову из этих длинных листьев, раз нам предстоит шагать через прокаленную солнцем пустыню?

Она трогательно улыбнулась.

– Ты сочтешь меня глупой, но оторвать лист, значит нанести рану моему сердцу... Нам придется просто накинуть нашу одежду на голову.

– Результат, без сомнения, будет тот же, но скажи – разве эти самые одежды не были ранее частью живого существа?

– О, нет-нет, это паутина, которую плетут некоторые животные, но сама по себе она никогда живой не была.

– Ты сводишь жизнь к чрезвычайной простоте, – задумчиво заметил Маскалл, – но это так прекрасно.

Вновь перебравшись через холмы, они без дальнейших церемоний начали свой переход через пустыню.

Они шли бок о бок. Джойвинд направлялась в сторону Пулиндреда. По положению солнца Маскалл понял, что путь их лежит прямо на север.

Песок был мягким и рыхлым, голые ноги быстро уставали. Красное солнце било в глаза, и он наполовину ослеп. От жары во рту его пересохло, и его мучила непреодолимая жажда; боль, с самого начала не оставлявшая его, стала невыносимой.

– Я не вижу своих друзей, и это очень странно.

– Да, это странно – если это случайность, – сказала она с необычной интонацией.

– Вот именно! – согласился Маскалл. – Если с ними случилось несчастье, их тела были бы тут. Похоже, со мной сыграли злую шутку. Должно быть, они продолжили путь, а меня бросили... Ладно, я здесь, и должен извлечь из этого все возможное, не буду больше думать о них.

– Я не хочу ни о ком говорить плохо, – сказала Джойвинд, – но моя интуиция подсказывает, что тебе лучше держаться подальше от этих людей. Они пришли сюда не ради тебя, а ради себя.