Брайан Ламли - Дом Дверей Страница 25

Клайборн не смог ничего добавить. Он едва восстановил дыхание, отчасти пришел в себя, хотя по-прежнему лежал в воде между двумя большими камнями, вцепившись в землю, словно от этого завесило его спасение. Наконец, продолжая дрожать всем телом, он сел.

– Эта тварь была… настоящим кошмаром. Я имею в виду то, что никогда не любил всяких там жуков и им подобных… Боже, у себя в Штатах я видел тараканов размером со звонок для вызова слуг в вашем пятизвездочном отеле… Но эта тварь была настоящим чудовищем. Снаружи она напоминала обломок скалы, но стоило ее перевернуть… Лапы у нее были как у краба, но более вытянуты. И, черт побери, сколько их было! А эти маленькие сверкающие глазки!.. Тварь была желто-пурпурная… А двигалась, словно молния. И выглядела она очень ядовитой.

– Она и в самом деле оказалась ядовитой, – заметил Джилл. – Как давно все это случилось?

– Не больше получаса назад, – ответил Клайборн. Поднявшись, он спокойно подошел к Баннермену, все еще массирующему плечо, и ткнул его в спину. – Это случилось как раз перед тем, как этот ублюдок сбросил меня с долбаного утеса! – Без предупреждения он махнул ногой, поймал Баннермена под подбородок и швырнул его на землю. Американец пнул его и продолжал бы бить дальше, если бы на его пути не вырос Андерсон. Министр попытался утихомирить американца.

– Он сбросил тебя с утеса? – переспросил министр Клайборна. – Ты это имеешь в виду? Он что, пытался убить тебя?

Клайборн стоял, сжимая и разжимая кулаки.

– Нет, – наконец ответил он. А потом на одном дыхании выпалил: – Да… Да. Он едва не испугал меня до смерти!

Баннермен сел. Его правая рука безвольно висела вдоль тела. Он прикоснулся к своей челюсти, посмотрел на пальцы, испачкавшиеся в крови.

– Я бросил его в водопад, – спокойно сказал он. – Если бы я этого не сделал, он все еще сидел бы на том самом уступе. Он бы остался там навсегда. Он был в состоянии шока. Фобия. Я не мог терять время, высматривая новый путь вниз, тащить Тарнболла и присматривать за Клайборном. Вместо этого я выбрал самый легкий и самый быстрый путь вниз.

– Легкий для вас! – фыркнул американец.

– А вы бы хотели остаться на утесе? – Логика Баннермена была железной. – Может, мне стоило оставить там Тарнболла или рискнуть и тащить его на себе? Дать ему умереть? А вы помогли бы мне его тащить? Вы ведь сами не могли спуститься без посторонней помощи.

– Да, звучит все замечательно, – продолжал возмущаться Клайборн. – Ты ведь и понятия не имеешь, что такое головокружение.

– Я знаю только одно: если ты меня еще раз ударишь, ты сильно об этом пожалеешь, – сказал Баннермен без всяких эмоций.

– Все в порядке! Все в порядке! – попытался урезонить их Андерсон. – Достаточно. Что будет, если мы тут все передеремся? Мы проделали две трети пути, и у нас только один раненый. Поблагодарим нашу удачу за то, что не случилось ничего похуже. Все могло закончиться не столь благополучно.

Варре тем временем перебрался туда, где вода, переливаясь через край, текла куда-то дальше вниз по склону.

– Отсюда спуститься будет нетрудно, – сообщил он остальным. – Даже если нам придется нести Тарнболла, спуск займет не больше часа-полутора. Или мы можем остаться здесь и посмотреть, что будет дальше.

– Посмотреть, что будет? – Оказавшись в тени, Анжела замерзла. Она крепко обхватила себя руками и топала ногами, чтобы восстановить циркуляцию крови.

– Что будет с ним? – небрежно бросил Варре, кивнув в сторону агента.

– Его нужно держать в тепле, – заметил Джилл. Он отлично сознавал, что Тарнболл единственный человек, которому он мог верить и на которого мог положиться. Но сейчас этому крепкому парню было очень плохо. – Всем нам нужно согреться. Становится все холоднее. Всему виной водные брызги. Нужно выбраться отсюда. К тому же посмотрите, как удлинились тени. Это не наш мир. Солнце только что всходило, а день оказался таким коротким. Еще час-два, и станет темно. Я хотел бы, чтобы мы отошли подальше от воды, разожгли костер и просушили одежду. Может, мы найдем место, где сможем устроить лагерь на ночь. В любом случае, пока Тарнболл в таком состоянии, мы далеко не уйдем.

Странно, но в этот раз Хагги встал на сторону Джилла:

– Он прав. Думаю, никому не захочется оказаться ночью в этом лесу. Никто не знает, кого мы можем там встретить.

Андерсон с любопытством взглянул на Хагги.

– Вы вроде бы говорили, что бывали здесь раньше, – сказал он. – Мне кажется, вы знаете, кто прячется там в лесу.

– Нет, – ответил он, скривившись. – Я не знаю. И не хочу знать. Достаточно послушать, как они ползают и убивают друг друга в темноте…

Джилл проснулся и понял: что-то не так. Одновременно, как это ни парадоксально, он знал, что все происходит совершенно правильно. Или, по меньшей мере, у него было такое ощущение.

Он чувствовал, что все в порядке! А может, все дело в том, что впервые за пять долгих лет у него не было судорог. Он проснулся не от боли. Его легкие не обжигал огонь, и у него не возникло ощущения, что все кости переломаны так, словно он попал под асфальтовый каток. Конечно, он чувствовал себя бродягой, но не бездомным псом. Это казалось фантастикой, но он и в самом деле чувствовал себя прилично. Есть такое понятие – «хорошее самочувствие», определяющее состояние, которое он почти забыл, потому что давно уже не чувствовал себя хорошо. Но Джилл был уверен, что вот сейчас у него «хорошее самочувствие».

Он пытался как можно полнее воспринять это новое ощущение, проанализировать его. Однако знал, что разбудило его что-то совсем другое. Так что же?

Место, которое они выбрали для лагеря, не было настоящей пещерой, скорее это была небольшая выемка с каменным козырьком. В этом месте массивная скала откололась и рухнула вниз, оставив огромную пустоту. Сейчас на песчаном полу «пещеры» догорали красные угли костра. У Клайборна оказалась с собой записная книжка, и теперь он сушил ее над огнем. Андерсона можно было определить по огоньку сигареты. Хвала Богу за этот огонек!

Рядом с Джиллом храпел Тарнболл. Так что же заставило экстрасенса проснуться? Джилл услышал, как застонал агент… а может, это был совсем другой звук? Какое-то движение? Что же он почувствовал?

Джилл попытался отбросить удивление по поводу собственного самочувствия. Он отложил в сторону пальто и сел. Потянувшись, прикоснулся ко лбу Тарнболла. Холодный, сухой лоб. Лихорадка отступила. Джилл осторожно встал. Он до сих пор не чувствовал ни лихорадки, ни боли. Его легкие совершенно спокойно впитывали холодный ночной воздух. Экстрасенс огляделся. Объемный Андерсон свернулся клубочком возле затухающего костра. Клайборн лежал на спине неподалеку. Его огромные руки согнулись так, что казалось, он видел какой-то сон… Хагги… Где же Хагги?

Неприятный рыжий коротышка ушел спать на противоположную сторону костра. Теперь от него остался лишь след на том месте, где он лежал, вжавшись в песок. Баннермен раньше тоже спал по ту сторону костра, а теперь его нигде не было видно. Что, черт побери, происходит? Может, уже наступило утро?

Джилл откатился в сторону от костра и посмотрел в гущу теней, туда, где, завернувшись в парку, спала Анжела. Парка была на месте… А Анжелы не было. Может быть, Баннермена и Хагги разбудил Варре, а также девушку, и отправился с ними подышать чистым воздухом. Может, их мучила бессонница. Зов природы?

Варре – понятно. Француз решил нести вахту… снаружи пещеры, конечно. Он объявил, что все равно не сможет уснуть. В любом случае не вместе с остальными. Он вызвался нести вахту, а потом любой другой, кто захочет, мог сменить его. Если же выйдет так, что ему придется будить их на заре, тогда он поспит, пока остальные станут строить планы и готовиться к новому дню.

Прежде всего Джилл решил поговорить с ним. Ведь француз наверняка знал, куда делись остальные. Особенно экстрасенса волновала Анжела. Даже временное исчезновение заставляло сердце Джилла биться быстрее. Он не знал, каковы их шансы выпутаться, но раз уж он наплел девушку, то не потеряет ее ни при каких условиях. В этом-то Джилл был уверен.

В первую очередь он подвинул в огонь несколько сухих веток. Потом быстро и безмолвно скользнул в тень между двумя огромными камнями. Его омыл звездный свет – в небе, настолько ему было видно, не светилось никакой луны. На мгновение он замер под звездным небом. Он никогда не видел, чтобы в небе горело столько ярких, разноцветных звезд. Словно драгоценные камни пылали они в вышине, делая ночь живой, дышащей. Небо было великолепно! В вышине сверкало множество созвездий, но ни одного знакомого. Это удивило Джилла, но не слишком.

Варре сидел, завернувшись в пальто и упираясь спиной в скалу. Джилл подошел к нему и обнаружил, что француз дремлет. «Ничего себе, часовой!»

– Спенсер! – голос Анжелы донесся из темноты, откуда-то из-за края скалы. Джилл задержал дыхание, почувствовав, что его сердце бьется, словно молот. Второй раз она позвала его настойчивее. – Спенсер! – А потом: – Уберите… ваши грязные руки… от меня.