Глен Кук - Тьма всех ночей Страница 2

Заняв свое место в тени, старушка сказала:

– Мы правильно сделали, усыновив мальчика. Кроме всего прочего, это принесло нам удачу. Только глянь! Если люди не могут купить дыни, то берут помидоры и кабачки.

– Овощи ранние не по сезону. Когда рынки переполнятся, а продукты пойдут на корм свиньям, все будет не так замечательно. Как ты думаешь, мы сможем найти учителя для Варта?

– Учителя? Роял! Мы же крестьяне.

– Сословия остаются сословиями, но это преодолимо. Лучше всего помогают деньги. А у нас есть немного серебра, которое мы все равно никогда никуда не потратим. Я просто подумал, что он, быть может, захочет научиться грамоте. Вроде как жалко тратить попусту такие мозги, как у него. Но я не хочу связываться с кем-нибудь сильно важным. Может, деревенский священник? Он возьмет за эту работу свежие овощи и немного денег для пополнения винного погреба между сборами.

– Я вижу, все уже решено, так что же мне остается? Давай поговорим с мальчиком. Где он сейчас?

– На той стороне площади, смотрит, как мальчишки играют в мяч. Я приведу его.

– Нет-нет, я сама. Я тут засиделась. Присмотри за помидорами. Некоторые здешние красотки ослепляют – сопрут что-нибудь, да так, что ты и не заметишь, заглядывая в их открытые блузки. Эта мода на раскрашенные соски…

– Да ну, мать, я слишком стар для этого.

– Чтобы смотреть – не слишком. – Она зашагала между пустыми ящиками из-под помидоров, мимо остатков кабачков, глядя на другую сторону площади.

Вскоре она вернулась, встревоженная.

– Его там нет, Роял. Мальчишки сказали, что он ушел еще час назад. И ослика нет. Роял посмотрел на палатки.

– Да-а. Ладно, я, кажется, знаю, куда он делся. Ты-то небось думаешь про коварных учеников с кухни чародеев.

Она слегка хмыкнула, затем помрачнела.

– Ты думаешь, что он пошел назад, туда, где…

– Ага. Я надеялся, что он не вспомнит, ведь он был совсем маленьким. Но такие вещи нелегко забыть. Припаси леденцы к нашему возвращению.

Роял нашел Варта там, где и ожидал, – верхом на ослике, перед воротами королевского дворца.

Площадь выглядела менее мрачной, чем обычно. Хотя мальчик явно пришел не для того, чтобы посмотреть на исполнение приговора. Он казался таким маленьким и хрупким сейчас. Когда Роял появился на площади, Варт рассматривал задние ворота. На страже здесь стоял немолодой ветеран – он остановил мальчика и стал расспрашивать, что он здесь делает. Он еще пытался уговорить Варта ответить, когда подошел Роял.

– Извините, сержант. Я слишком близко разместил палатку. Вот он и убежал.

– А, не важно, не беда. Все они разбегаются. У меня у самого такие. Что там внизу, на рынке? Моя баба собиралась сходить.

– Ей лучше поторопиться. Дыни уже кончились. Помидоры и кабачки скоро разберут.

– Тогда припаси для меня на конец дня. Оставь кабачок и несколько помидоров. Мне страсть как захотелось гуляша. И смотри, где гуляет твой ослик. У него на борту красивый парень. – Он одарил Варта теплой улыбкой.

Когда Роял уводил ослика прочь, Варт не выразил никаких чувств. Но позже, когда они пробирались по кривым улочкам и старый крестьянин спросил: «Варт, ты бы хотел обучаться духовным наукам?» – мальчик был явно взволнован. Роял Удивился. В какое-то мгновение ему даже показалось, что мальчик заговорит. Но потом к малышу вернулась обычная невозмутимость.

После того как был продан последний кабачок и все трое вернулись на ферму, Роял пошел навестить приходского священника.

Шло время, и мальчик рос. В свои десять лет он уже почти догнал Рояла и был почти так же силен. Муж с женой не могли нарадоваться. Они берегли его как драгоценное сокровище и давали все лучшее, что могли. В краю, где болезни, голод и недоедание были постоянными спутниками бедности, подарком мальчику была отличная еда. Он рос высоким – и это в стране, где высокие люди были редкостью.

Обучение под присмотром священника шло хорошо. Варт быстро выучился грамоте и часто писал в тех случаях, когда другой бы говорил. На священника способности ребенка произвели сильное впечатление, и он отказался от платы за исключением редких подношений провизии, настаивая на том, что занятия с таким способным учеником сами по себе достаточная награда. Очень скоро священник выучил Варта всему, что знал.

Как и должно было случиться, однажды в домик на реке пришла печаль. Осенью, после того, как на рынке был распродан весь урожай, у старой женщины случился апоплексический удар. Она кричала, а потом впала в кому, после которой так и не проснулась. Роял горевал, но перенес потерю стоически. Жена прожила долгую, насыщенную жизнь, несмотря на бездетность, а в последние годы ей была дарована радость воспитывать сына. Кроме того, Рояла утешало, что и Варт был потрясен потерей. Хотя он редко проявлял свои чувства, но не был непослушным или непочтительным. Просто его мысли витали где-то в мире теней, где их не могла коснуться обыденная жизнь.

Варт и Роял похоронили женщину, а затем вернулись к полевым работам. Но крестьянин был стар, и его воля к жизни угасла со смертью жены. Ранней весной во время первых посадок он уснул и больше не проснулся.

Варт снова плакал, он любил Рояла, как сын должен любить отца. Он сходил в селение, отыскал священника и привел его, чтобы отслужить панихиду.

Варт работал изо всех своих сил и закончил сезон. На рынке он часто продавал дешевле, потому что не хотел торговаться. Потом, отработав лето в память своих приемных родителей, он поручил священнику продать хозяйство и начал собственную жизнь.

Глава 2

Осень, 995 год от основания Империи Ильказара

ВНИЗ, С ГОР СТРАХА

Вороний Грай был древним замком, построенным на высоком пике Кэндарина, так глубоко в Крачнодианских горах, что мало кто из людей в долинных землях вообще знал о его существовании. И все же имена тех семи, что шли сейчас по продуваемой ветром горной тропе, вскоре будут звучать из бесчисленных уст. Те, кто не знал имен, величали шестерых из них Королями Бурь. Сейчас они направлялись в главный город северных королевств, сопредельных с Крачнодианскими горами, – Ива Сколовду.

Во главе ехал Турран, повелитель Вороньего Грая. За ним следовал самый старший, Райдью, седой, с жестоким лицом. Затем Вальтер, самый младший из братьев, он был довольно красив. Следом ехали флегматичный спокойный Брок и его близнец Люксос. Люксос был высок и худ, как гончая, Брок, напротив, – низок, широк в плечах и мускулист. Замыкал процессию Джеррад. Его единственным интересом в жизни была охота, не важно на кого – горного медведя или опасного человека. Шесть странных мужчин.

Седьмой была их младшая сестра Непанта. Ее волосы были черными и длинными – фамильная черта. Она сидела в седле, гордо выпрямившись, что соответствовало ее положению, но осанка была рождена не воинственностью. Непанта ехала не как дева-хозяйка Вороньего Грая, а просто как печальная и одинокая женщина. Необычно красивая, двадцатилетняя, и все же ее сердце было таким же холодным, как ее дом в горах. Но сейчас ее отчужденность объяснялась борьбой с планами братьев.

Она устала от их заговоров и маневров. Неделей раньше, презрев угрозу вечного проклятия, она призвала Ветродуй закрыть перевалы, через которые они сейчас ехали, для того чтобы удержать братьев дома. Но она потерпела неудачу, и теперь они не Доверяли ей.

Группа достигла Северных ворот Ива Сколовды. Если бы их узнали, то убили бы. Между этим городом и Вороньим Граем существовала вражда – горькая как кровь, древняя как лес, и терпеливая как смерть. Но их приход остался незамеченным. Была осень – время, когда меховщики и скорняки Ива Сколовды ожидали северных охотников и торговцев шкурами.

Сквозь гущу чужих звуков и запахов они проехали в центральную часть города к гостинице «Имперский сокол», где затаились на несколько дней. Турран, Вальтер и Райдью могли выходить на улицы – и то только по ночам. Все время братья проводили в комнатах, лелея и вынашивая свои планы.

Непанта, оставшись в одиночестве, думала о том, что ей могло бы понравиться, или о том, чего она боялась. Она много спала и видела два повторяющихся сна: один прекрасный и один ужасный. Плохой сон всегда вырастал из хорошего.

В первом сне она выезжала из Крачнодианских гор на юг, минуя Ива Сколовду и Итаскию, к легендарному Дунно-Скуттари или к колыбели западной культуры Хэлин-Деймиелю, где красивая умная женщина могла занять свое место под солнцем. Затем медленно надвигался ужас, пока она не оказывалась в городе тысячи кристальных башен. Непанте хотелось, чтобы какая-то башня принадлежала ей. Ее обдавало теплом, когда взгляд натыкался на одну из них – всегда изумрудную, – и непреодолимо тянуло туда. Стоило подойти ближе, ужас и нетерпение охватывали ее. Затем, шагов за двадцать, она радостно смеялась и бежала вперед.

Всегда одно и то же. В этот момент ночной кошмар, грохоча, обрушивался из темных закоулков разума. Прикосновение к острию – это было больше чем острие. С грохотом рассыпающихся драгоценностей башня рушилась. Из руин поднимался страшный дракон.