Саймон Грин - Восход Голубой Луны Страница 57

Стражники быстро поклонились и молча покинули Двор.

Король Джон откинулся на спинку трона и оглядел свой пустой Двор.

Снаружи наступила ночь и тьма давила в витражные окна. Многосвечные светильники распространяли по Двору золотистое свечение, ревущее пламя сверкало в гигантских каминах, но среди стропил уже копились тени, а в ночном воздухе ощущался такой пронзительный холод, которого не мог рассеять простой огонь. Король мрачно осмотрелся, пытаясь увидеть свой Двор глазами крестьян. Тихий ужас наполнил его, когда впервые за долгое время он увидел Двор таким, каков он есть, а не таким, к которому привык. Паркетный пол не натирали целыми месяцами, портреты и гобелены почернели и потускнели от дыма каминов, и даже мраморное возвышение, на котором стоял его трон, потрескалось и кое-где откололось. И над всеми этими внешними свидетельствами упадка витало ощущение старости, чье время прошло. Лесной Двор уже был древним, когда король Джон впервые взошел на трон, но никогда прежде он не казался в его глазах таким выцветшим и изношенным. Как и многое другое, Двор распадался на части постепенно, с течением лет, а король просто не обращал на это внимания.

«Как же дошло до такого?», – подумал король, хватаясь за потрепанные отвороты своей горностаевой мантии. Он всегда старался ради своего королевства, делая все, что от него требовалось. У него был добрый брак и они были счастливы вместе, пока болезнь не отобрала ее от него двадцать один долгий год назад. Король Джон устало вздохнул, вспоминая. Его первый настоящий урок королевского достоинства. Вначале все казалось таким простым: простуда после летнего купания. Но потом простуда превратилась в лихорадку, а лихорадка стала чем-то еще худшим. Под конец она лежала в своей постели с исхудавшим лицом, мотая головой по пропитанной потом подушке. Снова и снова она кашляла ярко-красной кровью, долгие болезненные спазмы корчили хрупкое тело. Все долгие дни и долгие ночи король Джон сидел у ее постели, держа ее за руку, но она уже не сознавала его присутствия. По его зову прибыли врачи, священники и маги, но никто их них не мог спасти ее, и в конце концов, несмотря на всю свою мощь, король мог только сидеть у ее постели и смотреть, как его возлюбленная медленно умирает.

Король Джон сидел на своем троне и смотрел на пустой Двор. Он всегда старался. Воевал в битвах за королевство, защищал Страну от врагов, и все ради чего? Чтобы в одиночестве сидеть в пыльном Зале, где звучит только эхо, и сознавать, что всех его усилий оказалось недостаточно.

В прихожей Харальд и Джулия смотрели друг на друга и спорили шепотом, ожидая зова короля.

«Слушай, Джулия, ты просто выйдешь за меня замуж. Все уже устроено.»

«Нужно все расстроить, черт побери!»

«Контракт уже подписан.»

«Не мной!»

«Твоя подпись не обязательна», спокойно сказал Харальд. «Как и твое согласие.»

Он отпрянул в последний миг и кулак Джулии скользнул только по волосам.

Пока принцесса обретала равновесие, Харальд, проявляя разумную предосторожность, сделал шаг назад. Пребывание рядом с Джулией больше повлияло на его бойцовые рефлексы, чем все годы тренировок с Защитником вместе взятые.

«Джулия, мы уже говорили обо всем прежде. Брак будет заключен безотносительно к тому, что мы чувствуем. Почему бы тебе просто не смириться с фактом и не наслаждаться жизнью?»

Джулия в упор смотрела на него. «Слушай, Харальд, я хочу сказать это раз и навсегда, поэтому слушай внимательно. Я тебя не люблю. Ты мне не нравишься. У меня к тебе так же мало чувства, как к тому, что каждое утро выгребают лопатами из конюшен. Я за тебя не выйду, даже если альтернативой будет лепрозорий. Ты понял?»

«Когда мы поженимся, ты меня полюбишь», самодовольно сказал Харальд.

Джулия лягнула его в голень. Некоторое время Харальд прыгал на одной ноге, ругаясь шепотом, чтобы не рассердить отца. Он научился уклоняться от ударов руками, однако пинки еще пропускал.

Джулия повернулась к нему спиной и принялась бушевать молча. Из-за ненадежного положения при Дворе, открытая вражда с наследником трона – последнее, в чем она нуждается, но она просто не может с собой справиться.

Любая женщина при Дворе при первом же слабом намеке кинулась бы в объятья Харальда, а он выбрал ее. Она знавала кроликов, которые были решительно менее влюбчивы. Он приносит подарки, отпускает комплименты и, похоже, не может понять, почему его никак не принимают. Джулия признавала, что временами Харальд может быть весьма приятной компанией, однако упорство этого человека было под стать лишь его приводящей в ярость убежденности, поэтому иногда всего лишь вида приближающегося Харальда было достаточно, чтобы ладони Джулии задергались в поисках меча. Ее рука автоматически переместилась к боку и погладила рукоять.

Приятно снова чувствовать на бедре меч Руперта. После путешествия в Южное Крыло она не теряла времени, выбросив все парадные платья и заменив их на простую тунику с гамашами. Драться в проклятой парадной одежде – значит почти наверняка дать себя убить. Если демоны смогли пробраться в Южное Крыло, никакая часть Замка больше не находится в безопасности. Джулия теперь все время носила меч, а по ночам ножны висели под рукой рядом с постелью.

Странно, саркастически подумала она, когда я жила в пещере с драконом, то мечтала только о том, как меня спасет энергичный принц и заберет жить в свой Замок. И что же? Меня спас самый неэнергичный из принцев и теперь я в Замке, из которого не дождусь выбраться.

«Сладость моя…», начал унылый голос позади.

«Убери руку, иначе я завяжу твои пальцы в узел.»

«Да я и не пытался», серьезно сказал Харальд, и рот Джулии дрогнул.

«Почему я тебе не нравлюсь, Джулия? Другим-то нравлюсь.»

Джулия повернулась к нему. «Харальд, я тебя не люблю. Ты можешь это понять?»

«Люди вроде нас не женятся по любви.»

«Ко мне это не относится.»

«Но я когда-нибудь стану королем», сказал Харальд с видом человека, выкладывающего четвертый туз.

«Я не хочу стать королевой», сказала Джулия, побивая его козырем.

«Любая женщина хочет стать королевой.»

«Не я.»

«Тогда какого дьявола ты хочешь?»

Джулия отвернулась. «Я не знаю.»

Наступила пауза, потом Харальд подошел и стал рядом.

«Это Руперт, правда?»

«Может быть.»

«Он всего лишь второй сын. Ему никогда не стать королем.»

Джулия яростно вывернулась. «Это все, о чем ты думаешь, не так ли? Ты и все остальные в этом проклятом Замке. Что ж, я скажу тебе вот что, Харальд: Руперт конечно не старший сын, поэтому он недостаточно хорош, чтобы сидеть на твоем проклятом троне, однако он оказался достаточно хорош, чтобы пройтись по Радуге, и достаточно хорош, чтобы драться рядом со мной и с драконом, когда мы отбили демонов!» Голос Джулии внезапно дрогнул и в глазах закипели слезы. Каким-то образом ей удалось справиться с ними. Она не хотела, чтобы Харальд увидел ее плачущей. Когда она снова посмотрела на него, глаза ее были сухими, а голос ровным. «Руперт – самый лучший и самый храбрый человек, которого я знаю, он воин и герой.»

Харальд поднял бровь. «Мы говорим об одном и том же человеке?»

«У него хватило мужества снова отправиться в Лес Мрака за Верховным Магом! Я не помню, чтобы ты вызывался на это!»

«Это было бы глупостью», сказал Харальд. «Все совершенно честно, если подумаешь. Мы не могли выйти оба – если по несчастью нас обоих убьют, это оставит Лесной Королевство без прямого наследника. Самое меньшее, это означало бы хаос, самое худшее – гражданскую войну. С другой стороны, совершенно ясно, что одному из нас идти надо: только принц имеет шанс уговорить Верховного Мага вернуться. Поэтому, работа досталась бы либо мне, либо ему, а Руперт менее важен.»

«Он вызвался, а ты – нет.»

Харальд пожал плечами. «Мое место здесь, защищать от врагов Замок. Пусть Руперт слоняется вокруг, изображая героя, если ему так хочется, а у меня более важные соображения.»

«Например? Преследовать меня по всему Замку, словно козел на гоне?»

«Я не удостою это замечание ответом.»

«Руперт должен был вернуться несколько месяцев назад! Он твой брат. Ты совсем о нем не беспокоишься?»

Харальд в упор смотрел на Джулию. «Если Руперт погиб, я отомщу за него.»

«Что, конечно, станет для него большим утешением.»

Харальд криво ухмыльнулся. «Не жди ничего большего, Джулия. Жизнь Двора не управляется братской любовью. Тебе следовало бы это знать: сколько сестер вступилось, когда тебе вынесли смертный приговор?»

«Там было все по-другому. Я была виновна.»

«Не больше, чем любой их нас, Джулия, тебе просто не повезло и ты попалась. Когда отец умрет, я и Руперт можем закончить дракой на противоположных сторонах в гражданской войне, чтобы решить, кто в конечном счете унаследует трон. Мы оба знаем это с младенческих лет. Нельзя позволить себе близость к тому, кого в один прекрасный день тебе, вероятно, придется убить.