Богатырь, жги! - Павел Барчук Страница 39

— Не ворота, а только их половину. — Не отступал конь. — Да и что это за ворота такие? Чай не курятник охраняете. Сделали через одно место, а мы теперь виноваты. Кто ж такие хлипкие створки мастерил?

— Ты знаешь…ты это…– Мужик подскочил к Буяну и помахал указательным пальцем прямо перед его мордой. — Нечего на зеркало пенять, коли рожа кривая!

В общем, процесс разбирательств и выяснений шел очень активно.

— Эй, парень. — Окликнул меня один из стражников. Из тех, которые как раз сбежали при нашем появлении. — А вы кто такие будете? Мне бы енто…внести данные в гостевую книгу.

— Богатырь Алексей и богатырский конь. — Ответил я без малейшей заминки. Пришел к выводу, это — самая лучшая версия.

— О-о-о-о-о…так чего же ты здесь время тратишь⁈ — Стражник всплеснул руками. — Тебе на площадь надобно. Там уже все собрались. И богатыри, и девицы, которых Горынычу отправят на откуп, чтоб он, значится, украденное вернул, да больше носу сюда не казал.

— Мммм…– Я покрутил головой, осматриваясь. — Что-то незаметно…

— Чего? — Не понял стражник.

— Незаметно, что у вас тут ночью Змей Горыныч побывал. Могу ошибаться, но он вроде огнем должен плеваться. А смотрю, все целое.

— Аааа…ты об этом… Слушай…– Стражник бочком подобрался ближе и слегка наклонился ко мне, чтоб нашего разговора не услышали остальные. — Дело темное, богатырь. Правда твоя. Обычно опосля Горыныча, пожар всю ночь тушим. А тут…проснулись утром — на тебе новость. И царь сразу гонцов во все стороны отправил. А разве ж скажешь такое вслух…

— Тогда еще вопрос…

Я тоже наклонился к стражнику. Но по другой причине. Буян с мужиком, который поставил себе цель вырвать некоторую сумму из копыт жадного коня, разошлись не на шутку со своим выяснением, кто виноват и что делать. Крик стоял теперь такой, что за их руганью ни черта не было слышно.

— Зачем девок отправлять, если у вас вся столица богатырями набита? Вот пусть они идут с Горынычем разбираться.

— Ды как они пойдут, ежели у нас царь игры богатырские объявил. — Продолжал бестолковиться стражник.

— Ды ногами. — Передразнил я его. — С Горынычем вопрос решить всяко важнее развлечений.

— Развлечений? — Стражник посмотрел на меня внимательным взглядом, а потом уточнил. — Погодь, богатырь, то есть ты считаешь, что игры это просто…игры?

— Ну, вообще-то ответ заложен в вопросе. — Я небрежно пожал плечами. Идиот какой-то попался.

— Так тебе что ж, никто и не рассказывал? — Он посмотрел на меня с сочувствием. — Ну…ты иди, богатырь. На площадь. Послушай, что говорят. Тогда все поймёшь.

Вот у меня сразу появилось нехорошее предчувствие. Теоретически, богатырские игры представлялись мне этакими веселыми соревнованиями, где крепкие мужики мерятся силой. Однако, судя по взгляду стражника, что-то в моей версии явно не соответствует действительности.

Я посмотрел на коня. Тот с пеной у рта обзывал мужика, желающего получить золото, хапугой и ворьем. Буян так был увлечён этим процессом, что я не решился его дергать. Подумал, ничего страшного, сам дойду до этой площади. Разберусь с играми, что тут за история выходит. И заодно Алену попробую разыскать. Стражник говорит, все девки уже там. Значит, и дочь кузнеца тоже.

Царь. Просто царь… (2)

Главная площадь столицы, как оказалось, находилась совсем недалеко от ворот. К тому же, разговорчивый служивый на прощание махнул рукой, любезно обозначив направление, куда надо двигаться. Поэтому уже минут через десять я стоял среди огромного скопления народа, пытаясь сообразить, как мне разыскать Алёну. Волновала только она. Уверенность насчет богатырских игр после слов стражника резко сошла на «нет». Не знаю, в чем прикол с этими играми, но уже и не хочу знать.

Судя по всему, площадь и правда была главным местом в городе. По всему ее периметру шли торговые ряды. Небольшие прилавки с резными, деревянными крышами. За этими прилавками суетились местные продавцы всякой всячины.

— Баранки! Баранки! Бублики! — Орала слева дебелая девка, наряженная в сарафан и странный головной убор, который сверху еще и покрывал платок. При этом она с энтузиазмом трясла связками своего товара, привлекая зевак, которые с открытыми ртами толкались рядом.

Рты были открыты не по причине восторга от бубликов, а потому что на деревянной конструкции, напоминавшей импровизированную уличную сцену, в рядок замерли девушки. Именно их с интересом рассматривали зрители пока ещё непонятного представления.

— Яблоки моченые, огурчики перченые! — Надрывалась справа тетка преклонных лет. — Подходим, берем, не стесняемся! Кушаем, а потом улыбаемся!

При этом преклонные лета вообще не мешали ей резво и с завидной скоростью отвешивать подзатыльники местной ребятне, когда те пытались утащить с прилавка так сильно расхваленные яблоки.

Я протиснулся вперед, ближе к сцене.

Меня конкретно интересовала Алена. Но Алены среди девиц, наряженных в свои лучшие одежды, не было.

— Не понял…– Пробормотал я себе под нос и начал пробираться ещё ближе к основному месту событий.

Девки стояли в ряд. Мимо них расхаживал мужик и я его сразу же узнал. Тот самый боярин Еремеев, которого видел в избе у Бабы Яги. Поэтому при всем том, что хотелось попасть ближе к сцене, вдруг Алена где-то там затерялась, я еще попутно старался не попасть на глаза придурку в меховой шапке.

— Такс-с-с… — Протянул Еремеев, уставившись сначала на очередную девицу, а потом в какую-то «портянку», которую он держал в руках. Наверное сверял присутствующих жертв Горыныча со списком тех, кто должен прибыть. — Евдокия Растегаева…Есть. Авдотья Мельникова…На месте…

— Эх, повезло девкам…– Протянула рядом со мной женщина средних лет.

— Повезло? — Удивлённо переспросил я. — Их же Горыныч сожрет!

— На кой черт Горынычу их жрать? — Искренне удивилась тетка. — Он же не идиёт какой, заморский. У них, да. Драконы эти глупые. Тянут в рот, что не попадя.

— В смысле? Ему же типа откуп дают. Нет? — Я немного растерялся. В моем понимании, если, опять же, вспомнить старые сказки, Горыныч — это трёхглавый змей, который плюётся огнем. Что ж ему еще с этими бедолагами делать? Только жрать.

— Ой, да ты, милок, поди совсем из какой-то глуши…– Тетка засмеялась, а потом игриво толкнула меня плечом. — Горыныч, он же красавец. Такой, что аж дух захватывает. И богатств