Сказка про наследство. Главы 1-9 - Озем Страница 4

неужели это он? Однако же выплыл, и все его существо жаждало гармонии – телесной и духовной. Насчет духовной – с каким мечтательным чувством Максим сегодня посмотрел кремлевский спектакль. Насчет телесной гармонии – Максим планировал на недельку махнуть с женой в Турцию или Египет, прожарить бледные бока на солнышке. И вот этот старик… Что он говорит?

– Еще раз прошу прощения. Где я могу найти Елгокова Максима Маратовича. У меня важное дело.

– Все важные дела уже закончены. Сегодня особенная дата. Нельзя подождать более удачного момента?

– Очень нужно. Я ищу Елгокова Мак…

– Да. Понятно. Это я – Елгоков Максим Маратович. А мы с вами не знакомы.

– Верно. Встречаться ранее не доводилось. Я – Порываев.

– Ну и? Какой Порываев? Нет, не помню. Вы – член Правого Блока? Успели обратить внимание, что сегодня у нас тишина и покой?

– Что вы, я по возрасту не подхожу. У вас же в партии своеобразный ценз. Груз прошлого, старые предрассудки отринуты. Молодая энергичная команда. Позвольте поздравить с успехом… А я – ну, в некотором роде пенсионер. Историк, если выразиться точнее…

– Так пенсионер или историк?

– Гм… Судя по сарказму, для вас нет никакой разницы.

– Почему же? Я вас вижу в первый раз.

– Вот именно. Но начинаете… Максим Маратович, правильно? Я пришел к вам. Мой вопрос – деликатный. И прямо с порога… Вы не приглашаете? Позвольте, я все-таки войду.

Максим смотрел на старика, и внутри него крепло убеждение – ни в коем случае нельзя было позволять. Не надо слушать старика, не надо ему отвечать. Не заворачивать за этот угол – туда, где неизвестность; тем более дорога уже окончательно определена – прямая, понятная и без загибов. Пост главы района. И дальше вверх!

– Заходите!!

Старик мелкими шустрыми шажочками двинулся от двери и остановился только перед препятствием – столом между ним и Максимом. Максим сразу осознал – препятствие старика надолго не задержит.

– Приветствую… Это ненадолго… Не против, если я свою папочку пристрою – да вот сюда, на краешек… А вы отдыхаете? Телевизор смотрите?

– Сегодня все смотрят.

– Не все. Я не смотрю.

– Жаль. Вы лишили себя великолепного зрелища.

– Все это слишком по-византийски. В старых традициях. Напрашиваются ассоциации…

– Россия – тысячелетняя держава. Логично.

– По моему мнению, сейчас актуально говорить – демократическая страна.

– По демократическим меркам вы не в большинстве сограждан… Что касается ассоциаций. Держава, господин Порываев, и еще какая! С двуглавым орлом, царской династией, мессианским духом.

– Этот исторический утиль лучше выбросить и забыть. Россия нуждается в новых идеалах, новой эстетике. Нынешняя власть должна позаботиться о новом имидже – более простом и понятном, близком народу. Простите, но дворцовая пышность меня не прельщает. Мы словно царя – батюшку коронуем. Впереди самодержец и свита, а народ где-то далеко внизу – безмолвствует, как у Пушкина.

– Не нравится? Ой, что-то сомнительно. Всем в России нравится. Посмотрите, сколько набилось народу на коро… инаугурацию – и демократов, и коммунистов, и роялистов, и националистов…

– Да, каждой твари…

– Ну, ну, Порываев, не очерняйте. У нас самая демократическая процедура – прямое тайное голосование. А это всего лишь церемония, дабы народ потешить.

– Нет там никакого народа! Твари! Про процедуры лучше вообще… Как на знаменитом тракторном заводе – что не делай, а получается танк. И здесь – как не выбирай, а выходит царь. И настоящий царь или не настоящий – сие определяется не соблюдением процедурных тонкостей.

– Вы – опасный тип, ниспровергатель. Это пройденный этап. Сейчас для России как воздух потребна стабильность. А исторические традиции подчеркивают незыблемость основ, преемственность. И подобные церемонии находят отклик у людей. Согласны?

– Мне больше понравилось, если бы наши власти уронили корону богоизбранности – по истечении срока сменялись бы неформально и возвращались бы к жизни простых смертных, ну а будучи на высоком посту, а не на троне, помнили, ради чего и кого. Вообще, никогда не помешают разумные ограничения.

– Ваша наивность не соответствует возрасту. Президент не будет летать гражданским самолетом. В России это немыслимо – в подобном случае оскорбленной почувствует себя вся страна, покраснеют даже в глухой уральской деревушке. И министр не будет приезжать на работу на велосипеде – баловство это. Никогда не отменят парады на Красной Площади с оркестром и салютом – да хотя бы и без них в сорок первом провели. Даже у нас в Кортубине на День победы состоится парад. Все будет, потому что угодно народу, то есть абсолютно демократично и актуально. Вы на парад идете, Порываев? Победу празднуете? Или это все – наследие Сталина? Сталин победил?

– Победа была народной! Не благодаря Сталину, а вопреки ему! Вопреки жестокому режиму, репрессиями, ошибкам и преступлениям.

– Я рад, что хоть здесь мы сходимся. Значит, на парад идем?

– Я замечаю в вашем тоне, Елгоков, некую снисходительность – дескать, старик совсем из ума выжил. Надо его побыстрее спровадить и забыть. Так вот, легко выпроводить меня не получится. Разочарую вас. Я все равно сделаю, что собирался – непременно…

– Да что вы собирались? Не пугайте меня. Вы словно пришли разоблачить замаскированного врага – неискреннего демократа…

– Шутки у вас глупые. Еще посмотрим, кто засмеется напоследок.

– Вот опять намекаете. И эта необъяснимая враждебность – вы начали на пороге – сквозит в вашем взгляде, жестах, интонации… Ничего не понимаю. Когда я успел стать вашим врагом? Не пересекались никогда раньше.

– А вы мне не хамите, молодой человек.

В стариковском голосе зазвучали противные визгливые нотки, и накатила привычная для старика, почти физически ощущаемая эмоциональная волна – скандальная.

Максим вздохнул и понял, что переполнявшие его радостные чувства как заслуженная награда недавних трудов, вся удивительная магия пережитого момента улетучились без следа – как растворились в магическом зеркале. Ничего не было, и зеркала тоже не было. Остался обыкновенный теплый майский день, который скоро будет испорчен. Пока заходят и пристают эдакие субъекты…

Ах, если бы только день! Максим, как и большинство из нас, не обладал прозорливостью, иначе догадался бы, что испорчен не единственный день – отныне все пойдет совсем не так, как он планировал, и тем более не так, как сладко мечтал. За окном – на ярчайшем голубом небосклоне промелькнуло некое облачко – не облачко даже, а его легкая тень, что должна была бесследно растаять, но не растаяла – некая тонкая струйка легко прочертила по направлению к окну и просочилась внутрь – раз! – нырнула и не уходила.

– Ладно, чего вы нервничаете? И всех заставляете. Присаживайтесь. Итак, зачем вы пришли?