Ведьма - Юлия Мартыненко Страница 48

Всеволод потянул ее за руку и вытащил на берег. В левой руке его находилась мокрая соломенная кукла. Он раздавил ее и скинул солому на берег.

Он притянул Варвару к себе и властно молвил:

– Собирай вещи и немедленно покидай Каменку. Тебе здесь не будет жизни больше никогда. Забудь Николая. Забудь Руслану. Меня забудь. Убирайся с матерью и отцом как можно дальше и больше не позволяй никому завладеть твоим разумом.

Спустя несколько секунд после его слов над головой Всеволода и Варвары сверкнула молния и ударила аккурат в реку. Белая вспышка ослепила девушку, и она лишилась сознания.

Глава 6. Отъезд

После короткого, но тяжелого разговора, Николай Николаевич вернулся к себе в комнату и закрыл дверь. Его будто разрывало на части. Одна сторона его души кричала от отчаяния и боли. Никогда бы прежде он не причинил таких страданий ни одной живой душе, не говоря уже о Варваре. С самого детства он оберегал ее от всех бед и обещал быть защитником на всю оставшуюся жизнь.

Но время, как известно, вносит свои поправки. И уже не защитником, женихом, любимым, а палачом являлся Николай. Он не понимал своего состояния и был, будто одурманен силой ему неизвестной и неподвластной.

В этот день Николай так и не встретился с Русланой. Скрывшись в своем убежище, он лег на кровать, закрыл глаза и слушал, как за окном бушует гроза. Ближе к вечеру, когда Авдотья Петровна позвала его на ужин, Николай спустился в столовую и, опустив взгляд вниз, сел на свое место.

Никола молча проглотил пищу, отвечая на вопросы матери и отца короткими фразами. Авдотья Петровна была уверена, что сын все еще неважно себя чувствует, поэтому не слишком разговорчив. Она не являлась свидетелем беседы, произошедшей между Николаем и Варварой, потому как в это время выходила к Тихону Гордеевичу за лекарством, и ждала, пока дождь немного стихнет.

Николай Афанасьевич же, также отсутствующий дома в тот час, был более проницателен и сразу заподозрил, что молчаливость сына связана не только с болезнью. Помещик не стал допытываться Николу, решив отложить все важные разговоры до завтрашнего дня.

И когда минула ночь, утром ветер разогнал тучи, а небо озарилось ярким солнцем, в кабинет к Николаю Афанасьевичу вбежал без стука его помощник и управляющий поместьем Федор Нравов. Он был не на шутку перепуган и встревожен.

– Федор, что стряслось? – спросил сонный помещик.

– Николай Афанасьевич, я с дурными вестями.

Волнение, испытываемое Федором, было заразно, но помещик постарался сохранять спокойствие духа, и тут же молвил:

– Присядь, Федор! Давай все по порядку.

Федор сел на диванчик, снял шапку, сильно сжал ее в руках и стал рассказывать:

– Вчера после ужина в конторку прибегала Оксана, служка Рогожинская, да попросила немедля седлать всадника и отправить его встречать Никиту Александровича, потому что барыне сильно нездоровится. Антип же говорит, что на горничной лица не было, и она едва могла связать пару слов. Ну, он так и сделал, как велели. Не стал докладывать никому, потому что, видите ли, барыня попросила Оксану пока не тревожить никого. Всадник вернулся ночью, напоил лошадь, да пошел дрыхнуть. А часом назад ко мне прибежала Соня, подруга Варвары Никитовны, сказала, что у них кое-что произошло.

– Что произошло? – Николай Афанасьевич даже побледнел, боясь услыхать плохую весть.

– Она молвила, что Рогожины собрали пожитки в телегу и покинули село. Варя с Соней даже не объяснилась толком. Все так быстро случилось.

Наверное, гром в ясный день удивил бы Николая Афанасьевича меньше, чем вести Федора. Свадьба ожидалась через день и уже на кухне велись приготовления, а во дворе наводился порядок.

– Но это еще не все, Николай Афанасьевич. Поговаривают, будто Варя вчера в подвенечном платье в полях бродила. А вернулась без чувств на руках у Всеволода. Он выпроводил Оксану из дому и запретил ей порог пересекать, пока он не даст дозволение. До самого вечера Всеволод был наедине с Варварой. И только потом Оксане велели бежать в конюшню.

– Нет, быть такого не может, – тихо молвил помещик. – Это сон чей-то, фантазия! Никогда бы Никита Александрович не уехал, не объяснившись и не попрощавшись со мной, тем более перед свадьбой детей. Да и что могло случиться с Варварой?! Давай коней ко двору немедля, едем к Рогожиным.

Федор не стал спорить с помещиком, а побежал к конюшне. Через несколько минут у ворот стояли лошади. А еще через три минуты Николай Афанасьевич и Федор зашли в пустой дом. Точнее, вся мебель была на месте, а вот хозяева скрылись.

Николай Афанасьевич обошел комнаты и проверил шкафы – они были пусты. Только в Вариных покоях на кровати лежало серое, с грязными пятнами, платье. Помещик дотронулся до еще влажной ткани, с трудом осознавая, что весь рассказ Федора может быть правдой. Последний раз, когда Николай Афанасьевич встречался с Никитой, тот был весел и разговорчив. С нетерпением купец ждал свадьбы, которая могла бы объединить две семьи.

Прокручивая в голове прошедшие события, помещик не знал, как поступить дальше. Он повернулся к Федору и неуверенно велел:

– Зови Оксану, а потом Соню. Мне нужно узнать у них все обстоятельства.

Приказ Николая Афанасьевича был тут же исполнен. Первой явилась Оксана. Все дальнейшие разговоры проходили в комнате Варвары. Помещик сидел за столом у самого окна, а Оксана стояла подле него. Она опасливо поглядывала на помещика, всем видом показывая, что будь ее воля, то вчерашний день она с удовольствием позабыла бы.

– Ну, – властно сказал помещик, – рассказывай, как дело было. Почему Никита Александрович уехал вместе с семьей так неожиданно?

– Николай Афанасьевич, бога ради, не знаю, – взмолилась Оксана. – Варвара Никитовна в последние несколько дней была сама не своя. Бледная стала, не ела совсем. Я хотела лекаря привести, так она отказалась. Вчера барыня в поместье ходила. А по возвращении надела подвенечное платье и ушла куда-то босая. Я уж хотела тревогу бить, как вдруг явился этот ваш, Всеволод. Барыня бездыханно на руках его лежала. Испугалась я, думала, что померла она, а этот взял и выгнал меня прочь. Сказал, чтобы я сидела как мышь и не высовывалась. Мне так страшно стало. Я в окошко разок заглянула, а он печь топит, и туда подкидывает что-то. Барыня на печи, в одной рубашке. Смотреть жутко. Он потом кликнул меня и велел, чтобы я за Никитой Александровичем послала лошадей. Да чтобы слова лишнего не промолвила. Так все и было, клянусь вам!

– Ты хочешь сказать, что доверила жизнь барыни какому-то приезжему человеку?! Почему за Тихоном Гордеевичем не послала? Почему меня не нашла? –