Вороны вещают о смерти - Анастасия Командор Страница 7

На крыше сидела ворона. Смотрела на меня черными глазами, чуть склонив голову. Посланница Нави. Потом вспорхнула с криком, закружила. Вот уже целая стая потянулась из леса. Громкое карканье десятков птиц вспороло вечернюю тишину, переполошило сельчан. Они бросали работу, чтобы поглядеть вверх, на черных вестников горя, что стали частыми гостями нашего села.

И снова, как и утром, вороны будто зависли над двором кузнеца, сделали круг и устремились на другой край села. Я хмурилась и глядела им вслед, пока новый порыв колючего ветра не заставил поежиться.

Пора было собираться на вечерний костер. Идти не хотелось, но я надеялась, что хоть так смогу отвлечься от мрачных мыслей. Накинула на плечи платок — теплый, нагретый печным жаром, — и отправилась к месту встречи.

После дневной работы юноши и девушки, которые ещё не образовали пары, собирались вместе у костра, общались, рассказывали истории, пели. Так мы могли получше узнать друг друга. Завести друзей, а может, и найти суженых.

У костра уже собралось человек двадцать. Они расселись вокруг на потрескавшихся и почерневших бревнах. Все мрачные, обеспокоенные дурным знаком. Завидев меня, подружки оживились, подвинулись, освобождая место. Был тут и Яромир. Он длинно и хмуро поглядел на меня, так ничего и не сказав.

— Видела, Огниша? — наклонилась ко мне Нежана. — Вороны снова кружили над селом. Дважды за день! Да ещё и нагрянули, как только солнце село. Видать, совсем скоро беды ждать. — Девушка окинула меня пристальным взглядом. — А что это с тобой?

Теперь и остальные глядели на меня. Я опустила глаза на руки — все в свежих царапинах, а на рукавах рубахи прорехи от невидимых навьих когтей. Пришлось поспешно спрятать руки под платок.

— В лес ходила. Наверно, зацепилась за ежевику.

Нежана сощурилась, но ничего не сказала. Вряд ли поверила моим словам. А Беляна подхватила:

— Не стоит сейчас в лес одной ходить. Опасно.

— Это почему?

— А вдруг Лихо всех жителей проклял? — ответила за нее Нежана. — К людям, на ком лежит проклятие, нечисть будто притягивает. И если даже ты в знакомый лес зайдешь, где ничего плохого не случалось, то обязательно встретишь злого духа.

Я нахмурилась, вспомнив недавний разговор с Лихо. Почему-то сделалось обидно, что во всем плохом сразу его винят.

— С чего это Лиху всех проклинать?

— Потому что если его потревожить, он не уймется, пока не изведет всех людей в своих владениях. Только когда насытится страхами и страданиями, снова заснёт на долгие годы.

— Проклясть может не только Лихо, — присоединился к разговору старший брат Беляны, Богдан, такой же светловолосый и голубоглазый.

Все замерли в ожидании, а те, кто сидел подальше, наклонились вперёд. Лица их освещали языки пламени, танцующие в центре круга из камней. В глазах блестели отсветы костра и любопытство, смешанное со страхом.

Богдан тоже подался вперёд и начал тем особым тоном, каким обычно рассказывают страшные истории:

— На севере, с той стороны от соснового бора, есть село. Оно побольше нашего, дворов так на сотни две. Мы ездим туда на ярмарки каждый год поторговать деревянной утварью. И вот однажды приезжаем — а половина избушек пустые, брошенные, а то и сожжённые. Местные говорят, мол, началось все с болезни. Крепкие молодые мужики да бабы начали вдруг чахнуть, слабнуть. Три дня лежали в непробудном сне и помирали. Как похоронят их в земле, ещё три дня пройдет — и встают мертвецы, голодные и злые. Возвращаются во дворы свои и пожирают своих же родичей.

— Нежить! — раздался испуганный шепот. — Упыри!

— Нежить, — кивнул рассказчик и продолжил: — Народ когда опомнился, уже десятки мертвецов бродили по селу. Жители собрались и стали стрелять по ним горящими стрелами, поливать смолой и калеными железными прутьями сердца протыкать. Так и справились все вместе, очистили село от нежити. Потом стали вызнавать, кто проклятие на них наслал.

На несколько мгновений воцарилась завороженная тишина. Только поленья потрескивали в пламени, стреляя искрами, да светлячки пели в траве.

— Так что, узнали? — тихо спросил кто-то.

— Узнали. Сельчанин припомнил, как незадолго до напасти одна местная баба на народ разозлилась и поклялась при свидетелях, что жизни никому не даст. Когда нашли ее и сожгли на костре, и мор прекратился, и мертвецы вставать перестали.

— Колдунья? — с сомнением спросил кто-то. — Но ведь у них же хвост! Почему они на нее сразу не подумали?

— Хвост только у колдунов по рождению. А если учёный он или она, то и не отличить никак, — со знанием дела вставила Нежана. В детстве ее бабка-знахарка рассказывала внучке про нечисть. Много рассказывала, но что из этого было правдой, не знал никто.

— А разве можно колдуном стать, если родился простым человеком?

— А как же. Чтобы силу получить, человек должен с нечистью сговориться, написать кровью из левого мизинца на коже висельника и заплатить душою первенца. Тогда дар появится мертвецов поднимать и мор насылать.

Все снова притихли. Не знали, верить или нет: кто же согласится отдать жизнь собственного чада в обмен на силу? Либо безумец, либо отчаявшийся.

— Значит, думаете, что и у нас в селе колдун или колдунья завелась?

Нежана сощурилась и молча пожала плечами, а Богдан заметил:

— Если и завелся, то мор наслать может, а вот поднять из могилы-то и некого, ведь мы испокон веков покойных сжигали.

— А как отличить колдуна? Вдруг он и правда среди нас!

Все взволнованно зашептались, заерзали на местах, украдкой глядя поверх плеча во тьму, что непроницаемым кольцом сомкнулась вокруг костра. Лишь кое-где в селе горел в окнах тусклый свет свечей или лучины. Крыши домов и силуэты деревьев черными громадами выделялись на фоне чуть более светлого неба, расшитого сотнями звезд.

Липкое, неприятное беспокойство засело внутри после рассказа Богдана. А вдруг и правда где-то в этой непроглядной темноте затаился некто, желающий жителям зла? Человек, с которым здороваешься при свете дня, делишь хлеб, пьешь из одного рога и даже не подозреваешь, что он ходит ночами по чужим дворам и делает подклады.

— Может, по отрезанному мизинцу? — робко предположил кто-то.

— Необязательно резать, чтобы написать кровью, — так же неуверенно отозвался другой.

Нежана кашлянула, привлекая внимание, подалась вперёд и обвела всех особым загадочным взглядом, благодаря которому ее истории приобретали такую притягательность.

— Мне бабка рассказывала про одну деревню. Что не гроза — обязательно какая-то беда случается. То ребенок чей-то заболеет, то посадки белой плесенью покроются, то яблоки сорвут люди прямо с дерева — а они