Жизнь №2 (СИ) - Dar Anne Страница 15

Наконец мы подъехали к моему дому, Тиффани остановила автомобиль прямо напротив подъезда.

– Дом, милый дом, – улыбнулась мне дочь.

– Тиффани, – я посмотрела в светлые глаза своей дочери в упор и с лёгкостью разглядела в них не только Бекс, но и Трумана, а себя с Геральтом нет, не увидела.

– Что ты хочешь сказать, мама?

– Я хочу попросить тебя об одной услуге.

– Всё что угодно, дорогая, – дочь неожиданно положила свою руку на моё здоровое предплечье и слегка пожала его – жест заботы. Когда в последний раз она называла меня “дорогой” и называла ли таковой вообще?.. Когда она была так готова слушать меня? И так добра – когда?

– Ты ведь знаешь, что сказал в присутствии Джерри мистер Пибоди о том, когда именно я вступлю в наследование?

– Да, ровно через две недели.

– Верно. Так вот моя просьба: перед тем, как мистер Пибоди передаст мне это наследство и вы назначите дату аукциона, я хотела бы провести хотя бы одну неделю в спокойствии. Всё это слишком неожиданно, всё перевернулось с ног на голову, понимаешь?

– Конечно понимаю. Ты хочешь, чтобы мы тебя просто не беспокоили до твоего официального вступления в права на наследство.

– Не просто. Я хочу уединения. Дом у озера отлично подойдёт. Помнишь, какой он замечательный? – я невольно улыбнулась. – Его спроектировал мой Шон. В этом месте я была счастлива с Геральтом, мы все тогда были вместе, ты с Джерри и Закари ещё были подростками… Я бываю там каждое лето – меня возят туда твои братья. Там так спокойно и хорошо…

– Мама, – рука дочери на моём предплечье сжалась сильнее, – тебе разве Джерри с Закари не рассказали?

Моё сердце замерло:

– Что именно мне должны были рассказать твои братья?

– Дом у озера уже выставили на продажу.

– Как?! – восклицание вырвалось из моего рта прежде чем я поняла, что хочу именно воскликнуть. – Не спросив у меня разрешения?! Это ведь мой с вашим отцом дом!

– Да, но официально он записан на Закари, так что с продажей не должно было возникнуть проблем. Мы думали, что он тебе больше не понадобится, раз уж ты начнёшь жить в “Доме Счастья”. – Она снова перепутала слова! Вместо “закончишь жить” произнесла “начнёшь жить”! – Прости, что не сказали тебе сразу. Не переживай, мы его еще не продали. Скажу братьям, чтобы немедленно сняли его с продажи. Мы можем себе это позволить, раз уж мы теперь богаты. Теперь эта продажа не важна: смешная сотня долларов на фоне миллиардного состояния. Я тебя услышала, мам. Поездка в дом у озера для твоего успокоения. Сегодня же передам братьям твою просьбу.

Я вышла на тротуар на ватных ногах. Как будто меня подушкой по голове ударила собственная дочь и сделала это не в порыве игры, а в реальной попытке оглушить. Стоило мне хлопнуть дверцей автомобиля, как он снова завелся и уже спустя несколько секунд скрылся за поворотом соседней улицы. Дочь даже не подумала убедиться в том, что я благополучно поднялась по высоким ступеням и вошла если не в квартиру, тогда хотя бы в подъезд. И даже знание того, что я теперь бесценна в материальном плане, не заставило её наблюдать за разваливающейся старухой, ползущей вверх по лестнице.

Я повернулась лицом к двери подъезда и снова замерла. Знакомая фигура и знакомый костюм, но в ночной темноте, да еще и без света потухшего на прошлой неделе уличного фонаря, я не смогла точно определить, кто именно стоит возле входа в мой дом. Но стоило мне услышать низкотонное: “Добрый вечер, Мирабелла”, – как сразу же поняла, что не ошиблась. Это и вправду была Хильда, которую я не видела последние два года – со времени её развода с Джерри. Её внезапная материализация могла бы показаться мне интересной, если бы не всё то, что я узнала о своей семье за последние пару дней. Так что нет, не интересно. Напротив – весьма предсказуемо. И тем не менее, я не ждала её прихода уже сегодня.

Глава 12

В прихожей на комоде лежал ошейник Вольта. И как я не заметила его и не убрала в коробку? И почему я лишилась присутствия лучшего друга в моей жизни именно сейчас, когда всё это вдруг навалилось на меня: старость, беспомощность, безразличие детей, пугающе великое наследство…

Хильда зашла в квартиру вслед за мной. Конечно же я её пригласила – не хочу, чтобы нас подслушивали любопытные соседи, живущие с приоткрытыми окнами. Включив свет и сняв обувь, я проследовала в гостиную, и Хильда последовала за мной. Сев за стол, я начала рассматривать её. Высокая и уже чуть-чуть седеющая шатенка со стрижкой-лесенкой до плеч, строгий юбочный костюм серого цвета и чёрная сумочка на плече выглядят чуть подешевле костюмов и сумочек Тиффани, ей пятьдесят четыре, но развод с Джерри как будто пошел ей на пользу, по крайней мере она стала выглядеть немногим лучше, чем три года назад – кажется, Йен намекал на то, что его мать начала встречаться с неизвестным нашей семье мужчиной?

Я присела на стул, потому что у меня всё ещё немного подрагивали коленки – я сегодня достаточно находилась и наслушалась, наподнималась и наспускалась по крутым ступеням… И, к своему отчаянию, заметно сильно устала. Столько гостей и столько внимания я не получала со дня ухода Геральта. Когда же всё это наконец закончится? Так, Мирабелла: да, ты старая и ты устала, но нужно переставать ныть – чем раньше начнёшь, тем быстрее закончишь.

– Полагаю, моя бывшая невестка вспомнила обо мне по той же причине, по которой обо мне вспомнили и все остальные, действующие мои родственники.

– По какой же? – тон юриста, смешанный с тоном обыкновенной женщины.

Неужели она и правда хочет, чтобы я все слова сказала вслух самостоятельно и тем самым сняла с неё надобность напрягаться? Ладно, она ведь неплохая женщина, так что раз ей так будет легче… Всю свою жизнь я заботилась о том, чтобы не напрягать людей. Какая же я глупая.

– Тоже прослышала о наследстве?

– Да, это так… – я заметила, как её рука чуть сильнее сжала ремешки висящей на ее плече сумочки. – Керри рассказала.

Когда-то Хильда была неплохой женой для Джерри и неплохой невесткой для меня и Геральта, и она всё ещё неплохая мать для Йена и Керри. Да, у нас никогда не было тёплых взаимоотношений, и тем не менее, она в своё время заслужила моё уважение, которого Лукреция не смогла бы заслужить от меня даже родив мне пятерых внуков.

– Не обдели меня, Мирабелла. Я родила тебе двух замечательных внуков, от которых у тебя уже есть две правнучки. Когда твой сын бросил меня, променял на малолетку, я не жаловалась тебе, не причитала и не скандалила, хотя мне было что сказать о воспитании Джерри. – Вот значит как. Может быть, она и права, а может, причина не в том воспитании, которое получил от меня с Геральтом этот ребёнок, а в его сугубо личных отношениях с ней самой? А может быть, всё сплюсовалось? И тем не менее, она сейчас положила вину только на мои труды… – Ты всегда была справедливой. Не обдели же и меня. Дай хотя бы немного.

– Сколько? Миллион? Два миллиона?

– У тебя миллиарды. Оцени свою любовь к внукам и правнукам, произошедшим от меня. – От услышанного я поджала губы и пожевала их. Мне не нравилось, как сегодня говорила эта женщина. Видимо, она поняла это, потому что поспешила исправиться. – Можно за каждого по миллиону. Мне хватит, чтобы всю оставшуюся жизнь не съедать свои нервы на работе с сумасшедшими.

Значит, четыре миллиона долларов, по миллиону за Йена и Фэй, Керри и Дейзи. С учётом того, что речь идёт о миллиардах, это очень даже немного. Даже скромно.

– Я тебя услышала. А теперь, если не хочешь поинтересоваться моим здоровьем, можешь уходить.

Произведя всего один тяжелый вздох, Хильда развернулась и ушла. Она и так была на грани: сломала свою гордость, чтобы просить меня не обделить её наследством. Но зато она никогда не была лицемеркой, за что я её и уважала. Она не стала учить Йена и Керри просить за неё, не стала интересоваться у меня моим здоровьем, состояние которого ей действительно неинтересно. Сама, не марая рук своих детей, сделала то, что хотела сделать, и не спросила о том, что ей безразлично. Если бы мои собственные дети были бы такими же честными, я бы прожила менее улыбчивую, но зато не затуманенную слепотой родительских чувств жизнь. Им, как и Хильде, неинтересна я, но Хильда лучше их только потому, что она никогда не притворялась передо мной = не врала мне. Я оставлю ей долю наследства. Она хотя бы и вправду заслужила.