Мама, не плачь (СИ) - Борисов Олег Николаевич Страница 18

На факультативе по робототехнике запустили бочку на гусеничном ходу. Два чужих диплома одобрили, старшаки теперь станут это убожество красиво оформлять и готовить к промежуточной защите зимой. Мне за умение паять-колотить семь баллов в копилку общественной активности капнуло. Преподаватель даже намекнул, что я запросто могу перевод запросить на его кафедру. Но я вежливо отказалась. Вывела зарплаты операторов дронов и прочей машинерии, потом реакторщиков. Вопросы тут же пропали. В конструкторскую элиту я не попаду при всем желании, а простые нажиматели кнопок получают вполовину меньше любителей хватануть лишнюю дозу радиации.

Поздоровалась с комендантом и поскакала к себе. Купаться, завтракать и самоподготовка. Сегодня пара по истории, которую мне автоматом зачли. Остальное — факультативы по социалке и прочему. Специально на пятницу ставят, чтобы мажористые ребята прогуливали без особых проблем. Завтра буду изображать камбалу в бассейне. Межвузовская спартакиада, первый день. Заплывы в нашем бассейне, вечером баскетбол и футбол. В воскресенье волейбол и бег для желающих проявить себя во всей красе.

За эти дни у меня в голове полностью сформировалась идея “великой мсти”. Поэтому я поскребла затылок, поздно вечером забежала в одно из кафешек рядом с пересадочной станцией. Оттуда с планшета через цепочку прокси залезла на сайт вояк, разместила анонимное отложенное по времени объявление. Где оттоптаться, запомнила еще летом. Десантура во время разгона перед прыжком в чатах и на видеофорумах болталась вечерами постоянно. Вот туда и сунула “смотрите лучшие титьки и жопы на женской спартакиаде”. Зуб даю — трибуны будут забиты. А что такое поддержка перекачанных тестостероном бойцов — врагу не пожелаешь. Каждые прием и подачу будут комментировать во все горло. Надо будет потом нарезку матчей Катажины сделать. Уверена, староста курса получит незабываемые впечатления.

Фух. Все. Горячая вода, махровое полотенце и можно будить Петру. Ей тоже к восьми утра сегодня, хватит изображать дохлого суслика.

— Подъем, Ждан-третья! Фамилия обязывает.

— Ты о чем? — сонно спрашивает соседка из-под подушки.

— Ну, свершения ждут. Ты — Ждан. Значит, фамилия требует от тебя шевелиться… Давай быстрее, у меня уже в брюхе от голода бурчит. Опоздаем на завтрак, опять старшаки все вкусное сожрут и даже крошек не оставят.

Купальник мне дали закрытый. Темно-синий, с логотипом Академии на левом плече. Шапочку оставила бирюзовую, она уши отлично прикрывает. Очки свои, хорошо подогнанные и антифогом обработанные. Не люблю, когда запотевают.

Стою рядом с тумбой, заканчиваю вентилироваться. На четыре сотни пять человек заявлено. Трое из чужих университетов и худая каланча с нашего второго курса. Ни имени, ни фамилии не знаю, но явно из пловцов — бедра мосластые, форма трапециевидная, плечи буквой “Т” над остальным телом выступают. Со спины посмотришь — мужик-мужиком. А спереди лучше не разглядывать. С такой лошадиной улыбкой остатки потенциальных кавалеров распугаешь.

На меня тетя-лошадь зыркает злобно. Надежда Академии нацелилась на золотую медаль. Мое появление сразу на заплыве больно ударило по самолюбию. Типа — что за мутные личности приперлись без спроса. Подруга, я бы, и сама не отсвечивала, но мне физрук клятвенно обещал все возможные послабления по кафедре и зачеты автоматом, если догребу сегодня до финиша не последней. А если из тридцати секунд выплыву — лично для меня социальные баллы дополнительно выгрызет. Потому что у меня “отличная техника и перспективы”. Ага, именно так.

На первый свисток подходим к тумбам и залезаем наверх. Второй — занять стойку для прыжка. Делаю глубокий вздох — и…

Триста метров я прошла как по ниточке. Вкладывалась в каждый гребок, четко отрабатывала ногами, крутилась без осечек на разворотах. Следующий полтинник почувствовала, что здоровье заканчивается. Все же для таких развлечений надо годами каждый день из бассейна пару часов не вылезать утром и еще три-четыре вечером. Потом мозг от гипоксии оценил ситуацию как паршивую и меня переклинило. Давно уже подсознание не показывало картинки прошлого. В груди заворочался Зверь, а перед глазами сквозь кровавые мушки мелькнуло лицо капо:

— Сука, ты куда грязную воду вылила? Десять плетей!

Свист бича и боль, полосующая спину. Раз…

Я на рефлексах добавила, врубаясь в набегающую воду.

— За нарушение формы одежды, заключенная сто-пять-дробь-семнадцать получает трое суток карцера!..

Два…

Выдох под себя и глоток воздуха под правую руку. Наподдай, бедолага…

— За попытку нападения на охрану…

Мама, я каждый вечер перед сном разговариваю с тобой. Каждый вечер. Пять минут, не больше, чтобы окончательно не свихнуться. Вижу твои глаза, ощущаю твой запах. Не плачь, мама, у меня все хорошо. Я выжила. Я вернулась туда, где не стреляют в ответ на улыбку. Где люди вечером ходят в кафе и угощают детей мороженым. Где над головой пролетают глайдеры без напалмовой загрузки на подвеске. Не плачь. Не надо…

Хлопок по стенке бассейна, и я вцепилась в металлическую трубу, прикрученную вдоль бортика. Все. Четыре сотни, как и обещала. Взмыленно огляделась, надсадно дыша. Похоже, вторая. Тетя-лошадь с трудом стащила очки и беззвучно матерится. Следом финиширует еще парочка, пятая отстала на половину дорожки. Вот же мы рванули…

Сквозь звон в ушах прорывается довольный вопль физрука:

— Четыре двадцать три! Молодец! Отличный результат!

Блин, да я чуть не утонула здесь, а ты секунды считаешь. Но успеваю заметить, как на трибунах встает ректор с приближенными. Аплодируют. Взгляд на табло — первые два места за Академией. Понятно теперь, чего скалятся. Но мне пора на берег. Надо умываться и приходить в себя. Устрою выходной, завтра куча дел запланирована.

После душа сижу голая на полотенце, пытаюсь привести дыхание в порядок. Рядом останавливается победительница заплыва, осторожно касается моего плеча:

— Спасибо, ты на хвосте висела, заставила полностью выложиться. Я на первую категорию сегодня сдала. Год не могла, а сегодня как прорвало.

— Обращайся в любое время. Если хочешь — я к тебе канат привяжу, будешь на буксире таскать. Потому что я почти сдохла на дистанции. Исключительно на волевых остаток шлепала… Меня Пикси зовут.

— Ядвига. Двести третья группа… Кстати, почему ваша староста говорила, что ты с дистанции сойдешь?

— Не обращай внимания. Я от должности в ее пользу отказалась, вот и бесится. Некогда мне по митингам болтаться, учиться не успеваю.

Все, отдышалась. Можно одеваться и дрейфовать куда подальше. Медали вручать вечером будут, на комм уже точное время прислали. Повешу посеребренный кружок на стенку в комнате, буду хвастать. Слева грамота за успехи в робототехнике, справа — страус, бодающий башкой бетонную терку. Честное слово — я иначе изображение на медали расшифровать не могу.

Поправив куртку, забросила на плечо рюкзак и потопала, помахав на прощание Ядвиге. Та другие заплывы еще посмотреть хочет. Но с улыбкой ей надо в самом деле что-то делать. Иначе от нее не только ухажеры разбегутся.

Бартош Ждан любил о делах разговаривать лично. Во времена виртуальных звонков, тотального шпионажа и компьютерных взломов куда лучше встретиться в ресторане, обсудить наболевшее и принять важные решения с гарантией конфиденциальности. Особенно, если все нужные люди в шаговой доступности, никуда лететь не надо. Это внучку проверить — шесть часов на личном шатле. А начальник службы безопасности — вот, под руками.

— Адам, я просил тебя навести справки о соседке Петры. Что за чертик из табакерки?

— Да, дедушка, — молодой мужчина аккуратно промокнул салфеткой губы и начал доклад, не трогая коммуникатор. Важные вещи он помнил и без подсказок. — Пикси Блютих, четырнадцать лет. Уроженка Трау. Отец — наладчик горнопромышленного оборудования. Мать — фельдшер. Родители погибли во время Плоковского конфликта. Девочка с остатками гражданского населения скрывалась сначала в джунглях, затем находилась в концентрационных лагерях. Вытащили ее во время бунта и побега десанта из Штаха. На орбите подобрали троих, остальные погибли. Сейчас учится на факультете коммунального хозяйства в Индустриальной Академии Лиры.