Три ипостаси Божества - Дэшнер Джеймс Страница 3

– Как там твой укус? – спросил Айзек Доминика.

– Я не думаю, что она меня укусила. Скорее ужалила.

Доминик оглядел свой бицепс.

– Похожа на пчелу, только крупнее. Может, это был гривер? Уменьшился в размерах и научился летать?

Все, кроме Фрайпана, засмеялись.

– Гривер – это не та штука, над которой можно посмеяться, – проговорил седой ветеран, и вся группа затихла. Опыт и старость нужно уважать!

– А может быть, здесь вывелись кусачие пчелы? – предположила Миоко.

Доминик приблизил ужаленное место к глазам и принялся его рассматривать.

Подошла Рокси и пристально посмотрела на бицепс Доминика.

– Это точно не муравьи, – задумчиво произнесла она. – Тогда было бы несколько следов. Похоже, тебя ужалил шершень-убийца. А это очень плохо!

– Шершень-убийца? У меня теперь отвалится рука?

Доминик обеспокоенно посмотрел на Рокси, хотя Айзек и видел, что он не очень-то ей доверяет.

– Я что, умру?

– Поменьше будешь воздух портить, – рассмеялась Триш и смеялась до тех пор, пока Садина не ткнула ее локтем в бок.

Рассмеялась и Рокси.

– Да я пошутила! – сказала она. – Пару дней почешется, и все будет нормально.

Взяв Доминика за руку, она погладила ее и сказала:

– Тебе повезло, что он ужалил только раз.

Миоко и Триш принялись вычесывать колючки из рыжих волос Оранж. После охоты ее прическа из-за этих даров природы бывала похожа на птичье гнездо. И хотя Минхо и Оранж временами пугали Айзека больше, чем миз Коуэн, он был рад, что именно они являются лидерами в их группе. А без Оранж они вообще бы все погибли.

Айзек придвинулся к костру, вглядываясь и вслушиваясь в то, что происходило вокруг. Над стоянкой пронесся ветер и, раздувая искры, напомнил ему о точно таких же искрах, летящих от наковальни. Он бы все отдал сейчас, чтобы вновь оказаться на своем месте, месте подмастерья в кузнице на острове, хотя и понимал, что той жизни, которой он там наслаждался в недавнем прошлом, на острове уже не будет никогда. Вид огня внушал чувство безопасности, а дым от костра позволял не обращать внимание на запах пропотевших тел и одежды членов группы. Порывы ветра следовали один за другим, все сильнее и сильнее.

– Кто-нибудь заметил, что по ночам становится все холоднее?

Айзек почувствовал это лишь в последние дни, но ближе к ночи температура упала еще больше, а ветер стал сильнее.

– Еще как заметил! – отозвался Доминик, а миз Коуэн, придвинувшись поближе к костру, кивнула:

– Дома так холодно не бывает.

Дрова в костре потрескивали и, выбрасывая очередной сноп искр, высвечивали морщины глубокой озабоченности на лице Садининой матери, которая последние дни вела себя необычайно тихо. Вероятно, подумал Айзек, груз решений, которые она приняла, пойдя против правительства и решив покинуть остров, по-прежнему давит на ее плечи, особенно после того, как они потеряли Вильгельма и Альвареса. Но, с другой стороны, откуда ей было знать, что их путешествие обернется столькими смертями?

– Вы думаете, у тех, кто остался дома, все хорошо? – спросил он миз Коуэн, но та даже не моргнула. Медленно все головы повернулись в ее сторону.

– Миз Коуэн? – снова спросил Айзек.

Даже Оранж, Минхо и Рокси, никогда не бывавшие на острове, ждали, как ответит Айзеку миз Коуэн, но та молчала и, казалось, внимательно всматривалась в костер.

– Мам! – крикнула ей с другой стороны костра дочь.

Наконец миз Коуэн словно очнулась.

– Что такое, моя милая? – спросила она, моргнув.

– Вы думаете, с теми, кто остался дома, все хорошо? – повторил свой вопрос Айзек.

Женщина посмотрела на него так, словно его вопрос был с подвохом.

– Конечно! – отозвалась она. – С ними все хорошо, я уверена.

Но она произнесла эти слова почти шепотом, и Айзек почувствовал холодок в области желудка. Да, там, на острове, все хорошо. Зато здесь, вдали от дома, все иначе.

– Сколько у вас на острове бергов? – спросил Минхо, подбрасывая дров в огонь, и все бывшие островитяне вопросительно посмотрели друг на друга.

За всех ответила Триш:

– Никто из нас не знал, что это такое… пока мы на нем не полетели.

– У нас на острове нет бергов, – подхватила миз Коуэн, и в словах ее сквозило сожаление. – Предполагалось, что островитяне не будут покидать остров.

Айзек чувствовал, как по мере похолодания меняется и его настроение, но миз Коуэн наконец окончательно вышла из своего транса.

– Если бы мы не покинули остров, – сказала она, – Лейси, Карсон, Вильгельм, Альварес… – все они были бы живы. Я в этом уверена!

Она медленно вздохнула и продолжила:

– Но мы обязаны помочь человечеству разработать лекарство против последствий Вспышки. Если нам удастся это сделать, мы спасем сотни тысяч жизней. А может быть, и миллионы. Кто знает?

– Конечно, если на планете осталось столько людей, – мрачно отозвалась Рокси.

– А что, мы способны на это! – сказала Миоко, закончившая наконец заплетать волосы Оранж в косу. – Вилла, о которой говорила Клеттер, должна быть совсем недалеко от того места, где мы высадились на берег. Может быть, в паре миль?

И, на мгновение задумавшись, добавила:

– Мне кажется, она говорила, что нам предстоит идти всего день или два – перед тем, как ей…

Айзек понимал, почему Миоко остановилась. Как помягче сказать, что Клеттер просто-напросто перерезали глотку? Как не травмировать девушку?

Послышался голос Садины:

– Точно, Вилла была совсем рядом. Иначе зачем Летти нас похитила и постоянно твердила: не верьте Клеттер и ее людям?

– А ты веришь тому, что говорили Летти и Тимон?

Айзек думал, что ему не придется напоминать своей лучшей подруге, что эти двое безумцев – не лучшие советчики. Нет, бывали моменты, когда Айзек верил в то, что Летти и Тимон старались их от чего-то защитить (иначе зачем они позволяли им оставлять по пути следы, по которым группа следовала за ними?), но они так и не смогли объяснить, что же это такое – так называемая Эволюция и каким образом могут умереть люди.

– А я за то, чтобы отправиться домой! – проговорил Доминик, и над костром воцарилась тишина. Все думали о своем доме – даже Минхо и Оранж, дом которых был ужасен.

Дрова потрескивали в огне.

– Мы могли бы все отправиться на Аляску, с Минхо, – сказала Рокси, и в ее голосе прозвучали ободряющие интонации, но при этих словах старина Фрайпан встал и покинул кружок. Ясно было, что он по горло сыт Аляской.

– Мне рановато возвращаться в Лабиринт, – проговорил он из темноты. – Хочется пожить еще. И вообще я скорее подохну, чем вернусь в ту Богом забытую страну.

Он вернулся к костру, сел на свое место и закончил:

– Не хочется бередить старые раны.

А интересно все-таки, что с ними будет, если они действительно вернутся домой, подумал Айзек. Они же отравили весь остров, чтобы улизнуть незаметно! В тот момент это, конечно, было оправданным решением, но, если они приплывут назад, как миз Коуэн объяснит свое и их исчезновение? Обвинит во всем Клеттер? Скажет, что это та отравила людей на острове и похитила группу? Или все-таки поступит честно и заявит, что они хотели спасти мир, но встретили по пути слишком много препятствий? Тут и ученые, которые хотели их убить, и шизы, и двое Сирот из Остатков нации, которые их спасли. Но ничего-то у нас не получилось, и вот мы дома. Так, что ли?

Но если и так, то, возвращаясь домой, не наведут ли они на остров людей, которые, как и Клеттер, могут явиться за Садиной? Старые Глэйдеры собирались надежно спрятать носителей иммунитета и их потомков – так, чтобы никто их не нашел! И было бы в высшей степени эгоистично рисковать оставшимися на острове, чтобы только самим вернуться домой. Но что тогда? Весь остаток жизни они должны будут провести в бегах?

– Ладно! – поразмыслив, сказала миз Коуэн. – Наверное, стоит проголосовать.

Услышав ее слова, все почувствовали, как простые посиделки у костра превращаются в подобие правительственного заседания. Айзек был страшно далек от всей этой бюрократии. Ему бы в кузнице работать! Но и он почувствовал в себе желание высказаться и проголосовать.