Побег из Брюха Паука (ЛП) - Сондерс Джордж Страница 4

— Кит, — спрашиваю я. — Ты случайно не знаешь двух телочек — Рэйчел и Хэзер?

— Конечно знаю, — отвечает Кит. Его зубы пялятся на меня.

— А ты, случаем, сегодня не переспал по три раза с каждой из них? — спрашиваю я.

— Парень, ты чё это, экстрасенс?, — спрашивает Кит. — Ты мне сейчас мозг взорвешь, чувак!

— Джефф, ты сейчас нам нарушаешь всю чистоту эксперимента, — говорит Абнести.

— Значит, с тобой сейчас Рэйчел или Хэзер, — говорю я. — И она пытается решить.

— Что решить? — спрашивает Кит.

— Кому из нас закинуть DarkenfloxxTM — отвечаю я.

— Ууу — говорит Кит. Его зубы в испуге.

— Не волнуйся, — говорю я. — Она этого не сделает.

— Кто? — спрашивает Кит.

— Ну, кто бы там ни был, — отвечаю я.

— Так, всё ребята, спасибо, — говорит Абнести.

После короткого перерыва нас опять заводят в Малое Помещение №3, где мы опять сидим молча, и в этот раз Хэзер отказалась давать DarkenfloxxTM кому-либо из нас.

Вернувшись к себе, я для наглядности даже нарисовал небольшую диаграмму, отметив стрелочками кто-спал-с-кем:

Вошел Абнести.

— Несмотря на твои выкрутасы, — начинает он, — у Рогана и Кита была точно такая же реакция как у тебя. И у Рэйчел с Хэзер. Никто из вас в критический момент не смог решить, кому дать DarkenfloxxTM. Это супер. Что это значит? Почему супер? Это значит, что ED289/290 работает как надо. Он дает любовь, он её забирает. Я думаю, что можно уже придумывать название.

— Эти девчонки трахались девять раз за день, каждая? — спрашиваю я.

— Peace4All, — говорит он. — И LuvInclyned. Ты какой-то озлобленный. Ты озлобленный?

— Чувствую себя слегка использованным, — говорю я.

— Использованным, потому что ты всё ещё что-то испытываешь тёплые чувства к кому-то из них? — спрашивает он. — Мне это нужно будет отметить. Злость? Ревность? Остаточное сексуальное желание?

— Нет, — отвечаю я.

— Ты реально ничуть не раздражён, что девчонка, которую ты любил, переспала ещё с двумя парнями, и не только это, но и чувствовала точно такую же, по качеству/количеству любовь к этим парням, или, в случае с Рэйчел, готовилась испытывать к тебе, занимаясь сексом с Роганом? Кажется это был Роган. Или она трахалась первым с Китом. А затем уже в конце концов с тобой. Я уже подзабыл точные шаги. Но у меня всё записано. В общем, хорошенько подумай над этим.

Я хорошенько подумал.

— Ничего, — говорю я.

— Ну, всё равно, есть над чем подумать, — говорит он. — К счастью, смена закончилась. Может быть у тебя остались вопросы? Что-то ещё на уме?

— Я член натёр, — отвечаю я.

— Ну, что тут удивительного, — говорит он. — А ты подумай, какого твоим подружкам. Я попрошу Верлена принести мазь.

Вскоре пришёл Верлен, принёс мазь.

— Привет, Верлен, — говорю я.

— Привет, Джефф, — отвечает он. — Ты сам намажешь или помочь?

— Сам, — говорю я.

— Отлично, — говорит он.

Чувствовалось, что это он сказал искренне.

— Выглядит не очень, — говорит он.

— Ага, — отвечаю я.

— Но в тот момент должно было быть неплохо, да? — спрашивает он.

По его словам можно было подумать, что он мне завидует, но по выражению его лица, уставившегося на мой член, было ясно, что завистью там и не пахло.

Затем я вырубился, заснув крепким сном.

Как говорится.

VII

На следующее утро я ещё спал, когда Абнести включил громкоговоритель.

— Помнишь, что было вчера? — спросил он.

— Да, — говорю я.

— Когда я спросил, какой из девчонок ты бы дал DarkenfloxxTM? — сказал он. — А ты сказал — никакой.

— Да, — говорю я.

— Мне этого было достаточно, — говорит он. — Но Протокольному Комитету оказалось недостаточно. Недостаточно нашим Трём Богатырям Анальности. Собирайся ко мне. Нам нужно провести Подтверждающий Эксперимент. Это будет неприятно.

Я вошел в Паучье Брюхо.

В Малом Помещении №2 сидит Хэзер.

— В этот раз, — говорит Абнести, по запросу Протокольного Комитета, вместо того чтобы я спрашивал какой из девушек дать DarkenfloxxTM, что комитет посчитал слишком субъективным, мы дадим DarkenfloxxTM одной из них, и тут не важно, что ты скажешь. И тогда уже посмотрим на твою реакцию. Как и вчера, мы тебе введём смесь из… Верлен? Верлен? Ты где? Ты тут? Как там было? Что в протоколе?

— VerbaluceTM, VeriTalkTM, ChatEaseTM, — отвечает Верлен по громкой связи.

— Точно, — говорит Абнести. — Ты пополнил мобипак? У него с количеством всё в порядке?

— Пополнил, — говорит Верлен. — Пока он спал. Я ведь тебе уже говорил, что сделал это.

— А у неё? — спрашивает Абнести. — Её мобипак пополнил? У неё количества хватает?

— Ты же рядом со мной стоял и всё видел, Рэй, — отвечает Верлен.

— Джефф, извини, — Абнести обращается ко мне. — У нас тут сегодня небольшая напряжённость. Не самый простой день будет.

— Я не хочу, чтобы ты давал DarkenfloxxTM Хэзер, — говорю я.

— Интересно, — говорит он. — Потому что ты её любишь?

— Нет, — говорю я. — Я не хочу чтобы ты кому-либо давал DarkenfloxxTM.

— Понимаю тебя, — говорит он. — Это так мило. Но всё же: этот Подтверждающий Эксперимент как-то связан с тем, что хочешь ты? Не сильно. Он связан с тем, что мы будем записывать то, что ты будешь говорить когда будешь наблюдать за Хэзер под воздействием DarkenfloxxTM. В течение пяти минут. Пятиминутный эксперимент. Поехали. Даю лекарство?

Я не говорю подтверждаю.

— Вообще-то, ты должен гордиться, — говорит Абнести. — Мы выбрали не Рогана или Кита. Нет. Мы решили, что твой уровень словесной речи больше подходит под наши нужды.

Я не говорю подтверждаю.

— Почему ты так защищаешь Хэзер? — говорит Абнести. — Можно подумать, что ты всё ещё любишь её.

— Нет, — говорю я.

— Ты вообще её ситуацию знаешь? — спрашивает он. — Не знаешь. Официально и не можешь знать. Связана ли она с алкоголем, бандами, убийством несовершеннолетних? Не могу сказать. Могу ли я намекнуть, пусть совсем вскользь, что её прошлое, жестокое и мрачное, мягко говоря не включало в себя собаку под именем Ласси и семейные застольные разговоры о Библии и бабушку, корпящую над вышивкой, закутавшуюся в плед у щёлкающего камина. Могу ли я намекнуть, что если бы ты знал прошлое Хэзер, идея на миг заставить Хэзер испытать тоску, тошноту и ужас, не казалась бы тебе худшей идеей в мире? Но, к сожалению, я не могу этого сделать.

— Хорошо, хорошо, — говорю я.

— Ты же меня знаешь, — говорит он. — Сколько у меня детишек?

— Пять, — отвечаю я.

— И как их зовут? — спрашивает он.

— Мик, Тодд, Кэрен, Лиза, Фиби, — отвечаю я.

— Я что, монстр? — спрашивает он. — Я разве не помню дни рождения каждого, кто здесь находится? Или если у кого-то вдруг обнаруживается грибковое воспаление в паховой области в воскресенье, я разве не прошу кое-кого съездить в аптеку за рецептурным лекарством, за которое плачу из своего кармана?

Да, в тот раз он неплохо поступил, но то, что он это сейчас вспоминает выглядело не очень профессионально.

— Джефф, — говорит Абнести. — Что ты хочешь от меня услышать? Ты хочешь чтобы я сказал, что мы можем отменить твои пятницы? Я ведь это легко могу сказать.

Это было ударом исподтишка. Пятницы для меня очень много значили. По пятницам у меня скайп-звонок с мамой.

— Сколько мы тебе даём? — спрашивает Абнести.

— Пять минут, — отвечаю я.

— Думаю, мы вполне можем давать десять, — говорит Абнести.

У мамы сердце кровью обливалось каждый раз, когда у нас заканчивалось время. Она чуть не умерла, когда они арестовали меня. Она чуть не умерла во время суда. Потратила все свои сбережения, чтобы меня перевели из настоящей тюрьмы в это место. Когда я был ребенком, у нее были длинные каштановые волосы, ниже пояса. Она их срезала во время суда. Затем они поседели. Теперь это был белый пучок размером с шапочку.