Косюн Таками - Королевская битва Страница 11

Вскрыв конверт, Сакамоти вытащил оттуда листок белой бумаги и развернул его. Рот инструктора удивленно раскрылся.

— Ого! — сказал он. — Надо же, какое совпадение. Ученик номер 1 — Ёсио Акамацу.

Услышав свое имя, Ёсио Акамацу, который сидел в первом ряду у окна (забранного стальными листами), явно испытал потрясение. Имея рост 180 сантиметров и вес 90 килограммов, Ёсио был очень крупным, но тем не менее не мог даже поймать несильно брошенный ему бейсбольный мячик или пробежать хотя бы один круг по беговой дорожке. На уроках физкультуры Ёсио всегда был посмешищем. Теперь его губы стали чуть ли не бледно-синими.

— В темпе, Ёсио, в темпе, — подогнал его Сакамоти. Ёсио взял сумку, упакованную им для учебной экскурсии, и с трудом поднялся из-за стола. Пройдя вперед, он получил рюкзак от троицы в камуфляже, затем остановился перед дверью, за которой был мрак. Ёсио повернул ко всем до смерти перепуганное лицо, а мгновение спустя исчез в коридоре. Судя по звуку, он сделал два-три спокойных шага, а затем перешел на бег. Вскоре его слоновий топот затих. Опять же судя по звуку, Ёсио успел за это время один раз упасть, после чего снова метнулся вперед.

В затихшей аудитории несколько учеников испустили тяжелые вздохи.

— Теперь мы подождем две минуты, — сказал Сакамоти. — Следующей будет ученица номер 1, Мидзуо Инада…

Жестокая процедура все продолжалась.

Но затем, когда Сакура Огава (ученица номер 4) пошла на выход, Сюя кое-что для себя подметил. Сакура сидела в двух столах позади него, в самом последнем ряду. Направляясь к выходу, она небрежно коснулась стола Кадзухико Ямамото, своего возлюбленного, и оставила там листок бумаги. Сакура вполне могла оставить Кадзухико сообщение на том же самом листке, где их заставляли писать «мы будем убивать друг друга».

Сюя не знал, один ли он это увидел. По крайней мере, Сакамоти, похоже, ничего не заметил. Кадзухико схватил листок бумаги и быстро убрал его под стол. А Сюя испытал великое облегчение. Пока не всех их охватило безумие. Узы любви еще только предстояло разрубить.

«Но что в той записке?» — размышлял Сюя, наблюдая за тем, как Сакура выходит из класса. Взглянув на схему, накорябанную Сакамоти на доске, он предположил, что Сакура указала там одну из зон для встречи. Но карта на доске была слишком грубой и вполне могла сильно расходиться с картой у них в рюкзаках. Возможно, она указала общее направление или расстояние. Кроме того, подобное желание встретиться тайком означало лишь то, что они больше никому не доверяют и не сомневаются в намерении остальных их убить. А это в свою очередь означало, что они угодили в ловушку Сакамоти.

«Пусть я понятия не имею, что лежит за пределами этой школы, — подумал Сюя, — но я, по крайней мере, должен подождать снаружи и поговорить с учениками, которые выйдут за мной. Никакие правила Сакамоти мне этого сделать не запрещают. Возможно, сейчас все охвачены паникой и полны подозрений, но, если мы сможем просто собраться вместе и обсудить ситуацию, уверен, нам удастся придумать какой-то план». Плюс к тому Норико выходила сразу за ним (хотя опять же — могла ли она ходить?) Синдзи Мимура также выходил после него. А вот Хироки Сугимура выходил раньше…

Сюя подумал было передать Хироки записку, но он сидел слишком далеко от него. Кроме того, если его засекут, он вполне может получить то же, что и Фумиё Фудзиёси.

Настал черед Хироки Сугимуры. Глаза его ненадолго встретились с глазами Сюи, прежде чем он вышел из класса… но и только. Сюя мысленно простонал. Ему оставалось лишь надеяться, что на уме у Хироки тот же вариант и что он подождет снаружи. Если бы Хироки только смог уговорить остальных тоже подождать…

Следом за Хироки вышла молчаливая и спокойная Мицуко Сома. Сёго Кавада и Кадзуо Кирияма к тому времени уже покинули класс.

По-прежнему жуя резинку, Сёго вышел, изображая полное безразличие на лице. Казалось, для него вообще не существовало ни Сакамоти, ни троицы в камуфляже. Кирияма и Сома тоже не уделили им никакого внимания.

Все верно. Когда Сакамоти сказал, что «есть и другие, кому очень даже хочется этим заняться», остальная часть класса должна была заподозрить именно этих трех учеников. Еще бы — ведь они были «преступниками». Они без малейших колебаний смогли бы убить кого-то ради своего спасения…

Хотя Сюя сомневался, что Кадзуо Кирияма станет это делать. У Кадзуо была своя банда. И банда эта была куда сплоченнее обычной компании закадычных приятелей. Хироси Куронага, Рюхэй Сасагава, Сё Цукиока и Мицуру Нумаи — вот кто еще в нее входил. Правила этой игры превращали всех остальных в твоих врагов, но невозможно было себе представить, чтобы эти пятеро стали друг друга убивать. Кроме того — Сюя это подметил, — пока Кадзуо уходил, его парни выглядели подозрительно спокойными. Должно быть, Кадзуо все-таки сумел передать им записку. Вероятно, он разработал какой-то план спасения для своей банды. Кадзуо был очень даже способен перехитрить хоть все правительство. Разумеется, это также означало, что никому, кроме своих корешей, Кадзуо доверять не станет.

Схожая группировка имелась и у Мицуко Сомы. Однако все они сидели слишком далеко от Хироно Симидзу и Ёсими Яхаги, чтобы было реально передать им записку. «А главное, — подумал Сюя, — Мицуко Сома — девочка. Она нипочем не станет участвовать в этой игре».

По-настоящему Сюю тревожил только Сёго Кавада. Он был сам по себе и ни в какую группировку не входил, у Сёго даже приятеля-то не было. С тех пор как он перевелся к ним в школу, он так ни разу ни с кем и не заговорил. И было в Сёго что-то такое неуловимое. Даже если не принимать во внимание слухи, оставались еще и эти раны у него на теле…

«А не может ли получиться так, — задумался Сюя, — что Сёго — единственный, кто действительно желает играть?» На его взгляд, такое было очень даже возможно.

И в то же самое время Сюя понимал, что стоит ему только стать сверх меры подозрительным, как он тут же окажется на стороне властей. А потому он немедленно отбросил эту мысль… хотя и не без труда.

Время шло.

Многие девочки плакали, выходя.

Хотя все происходило на удивление быстро, очередь Сюи, согласно его вычислениям, должна была наступить только через час (разумеется, с гибелью Ёситоки Кунинобу это время сократилось на две минуты). Но вот Маюми Тэндо (ученица номер 14) исчезла в коридоре, и Сакамоти провозгласил:

— Ученик номер 15, Сюя Нанахара.

Сюя схватил свою сумку и встал. «Прежде чем отсюда выйти, — сказал он себе, — я сделаю все, что смогу».

Вместо того чтобы сразу направиться к двери, Сюя выбрал левый проход. Оглянувшись, Норико наблюдала за тем, как он к ней приближается.

— Сюя, — произнес Сакамоти и поднял нож. — Не туда.

Сюя остановился. Трое солдат прицелились в него из винтовок. В горле у него застрял комок. Затем он все же сумел нервно выговорить:

— Ёситоки Кунинобу был моим другом. Я, по крайней мере, должен закрыть ему глаза. Согласно образовательной политике Великого Диктатора, нам следует уважать мертвых.

Сакамоти немного поколебался, но затем ухмыльнулся и положил нож.

— Ты так заботлив, Сюя. Ладно, валяй.

Сюя перевел дух, затем пошел дальше. Он остановился у стола Норико, где лежал труп Ёситоки.

Хотя Сюя сам вытребовал себе право закрыть другу глаза, он поначалу смог лишь застыть на месте.

Теперь, оказавшись так близко к трупу, Сюя, благодаря стараниям бесшабашного Тахары, смог увидеть в окровавленных волосах Ёситоки тонкие кусочки красного мяса и еще что-то белое. Он понял, что это осколки черепа. Из-за попавших ему в голову пуль большие глаза Ёситоки еще сильнее выпучились. Эти стеклянные, обращенные вверх глаза придавали ему вид голодного беженца, ожидающего кормежки. Розовая, вязкая влага, смесь крови со слюной, вытекала из слегка приоткрытого рта. А из ноздрей лилась темная кровь. Стекая по подбородку, она скапливалась в лужицу у груди Ёситоки. Это было ужасно.

Сюя поставил сумку и наклонился. Когда он стал приподнимать и поворачивать на спину тело Ёситоки, кровь хлынула из-под почерневшей, прорванной в трех местах школьной формы и расплескалась по полу. Долговязое тело казалось поразительно легким. «Почему? — тупо подумал Сюя. — Из-за того, что оттуда вытекла вся кровь?»

Пока Сюя держал на руках легкое тело Ёситоки, страх и скорбь почти улетучились из его головы. Теперь ее переполнял гнев.

«Ёситоки, — думал Сюя, — я обязательно за тебя отомщу. Клянусь, я это сделаю».

Времени у него было немного. Сюя провел ладонью по лицу Ёситоки, вытирая кровь, затем нежно закрыл ему глаза. Опустив труп друга на пол, он сложил ему руки на груди.

Затем, притворяясь, что завозился с сумкой, Сюя подался как можно ближе к Норико и прошептал:

— Идти сможешь?