Фёдор Крашенинников - После России Страница 11

– После завершения процесса размежевания и учреждения Русской республики Ягушенко выиграл выборы, но уже через три года начались волнения и ему пришлось уйти…

Тут Роман Геннадьевич снова запнулся. Он-то отлично помнил уход Ягушенко. Первый президент Русской республики тогда поставил под угрозу весь хрупкий построссийский мир. Зачем-то ему понадобилось созывать какие-то бесконечные Народные Думы и национальные собрания, на которых неизменно выходили на трибуну всякие тревожные люди вроде Василия Ханьжина, додумавшегося обличать с трибун американцев и европейцев. Да уж, когда в новостях показали, как в Рязани на главной площади стоят сотни людей с флагами «Единой России» (Трепаков тогда даже не смог сразу понять, что это за знамёна такие, а когда узнал - чуть не подавился поедаемым пирожным) и этого самого Ханьжина, требующего немедленно начать вооруженную борьбу с оккупантами, многим сделалось дурно. Тогда экстренно собрали Наблюдательную комиссию, сам Бейдс стучал кулаком по столу и требовал введения войск. В итоге в ультимативной форме комиссия потребовала смены президента. Тут активизировался тогдашний председатель русского правительства Козачёв и срочно провозгласил себя и.о. Президента. Ягушенко куда-то отправили послом, толи на Кубу, толи в Уругвай. Козачёв потом себя переизбрал, но и он оказался слабым лидером и в итоге Наблюдательной комиссии пришлось благословить инициированный спецслужбами приход к власти покойного полицейского генерала Юркевича.

Трепаков оглядел аудиторию и прокашлявшись продолжил:

– Ну так вот, для контроля над нерушимостью этих самых принципов, которые служат гарантией безопасности для нас и всего мира, создана постоянно действующая Наблюдательная комиссия, которую иногда продолжают называть комиссией Бейдса-Качека, хотя это уже не актуально… Сейчас это просто Наблюдательная комиссия по делам северной Евразии при Совете Безопасности ООН.

– А что стало с ними? Как-то их не слышно… - раздалось откуда-то сзади и аудитория снова хмыкнула.

– Да, судьба творцов нашей конституционной системы, так сказать, отцов-основателей сложилась несколько неудачно. Донован Лерой Бейдс выдвигался кандидатом в президенты от республиканской партии, но из-за своего гипертрофированного консерватизма и постоянного акцентирования внимания на ситуации в Евразии, проиграл выборы демократу Санчесу, ну и по американским традициям на этом его карьера закончилась. В сенат он больше не избирался, умер в прошлом году у себя в Оклахоме, написал даже мемуары, там много интересного, хотя, конечно, читать не очень приятно. Славомир Качек ушел в отставку после скандала с взятками по поводу распределения территорий Африки, короче года четыре о нём ничего не слышно. Говорят, работает представителем Дойче-банка где-то центральной Африке…

– А почему Наблюдательная комиссия сквозь пальцы смотрит на перевороты? Вот в Русской Республике и до Пирогова постоянно какие-то перевороты, - Саша Гарифуллин не смог сдержаться, и снова полез в дискуссию.

– Хороший вопрос… - Трепаков выдержал мхатовскую паузу и лучезарно улыбнувшись произнес, - Понимаете, выбирая между формально-демократическими актами и фундаментальными принципами, заложенными не в букве, а в духе наших конституций, наблюдательная комиссия неизменно выбирает дух доктрины Бейдса-Качека, о которой я вам и рассказываю. Для общей стабильности и развития демократии гораздо полезнее иногда волевым решением преградить дорогу рвущимся к власти экстремистам, готовым подорвать стабильное развитие страны, чем ввергнуть ситуацию в хаос, угроза которого так остро ощущается сегодня всеми нами…

В этот момент дверь аудитории распахнулась. Одетый в неброский костюм охранник Трепакова прошел через всю аудиторию и что-то сказал ему на ухо, передавая министру коммуникатор.

Трепаков помрачнел и нажав несколько кнопочек обратился к студентам, одевая наушник коммуникатора.

– Господа, я вынужден прекратить лекцию. Меня срочно вызывают на заседания правительства.

– А что случилось-то? - заданный кем-то вопрос перекрыл начавшийся было шум и все замерли. - Москвичи взяли Пермь… - Трепаков вышел из аудитории.

Саша Гарифуллин вместе со всеми вскочил с места. Он немедленно включил коммуникатор и попытался вызвать Егорушкина: его трясло от нетерпения и желания узнать, как прошла операция.

– Александр Маратович? Нам нужно срочно поговорить! - услышал он над самым ухом и прежде, чем он успел что-либо понять, ему сунули в лицо какое-то удостоверение, подхватили под руки и стремительно повели к запасному выходу.

6. Новая реальность

…Входя в зал заседаний правительства, Трепаков привычно выпрямил спину и придал лицу равнодушно-устало-расслабленное выражение, с которым он обычно представал перед коллегами по кабинету. После отставки в начале года министра здравоохранения Петермана, Роман Геннадьевич оставался последним сохранившим свой пост представителем вытесненного с политической сцены Урала клана бывшего премьера Титаренко. Это заметно осложняла его существование, но и придавало сил для жизни и борьбы: Трепаков упорно надеялся, что рано или поздно он перестает быть «последним из могикан» и ненавистные реджеповские ставленники будут повержены. С началом рязанских событий надежды обрели новое звучание. Ориентированный на Казахстан клан бывшего премьера возлагал большие надежды на казахский экспедиционный корпус, который уже месяц находился на Урале. Проклятый Узбек не проявлял признаков активности, и были все основания полагать, что в критической ситуации удастся произвести изящный и тихий coup d’etat.

…Несколько минут езды по улицам города с мигалкой Трепаков посвятил общению по коммуникатору и хаотичному переключению различных каналов. Официальные ресурсы сонно рапортовали о новых столкновениях с партизанами на границе Китайской Африки, в набившей оскомину Шестой провинции, по Всемирному Уральскому Телевидению выступали профессор Киевского университета Мыкола Покобатько и корифей уральского суверенитета, профессор и академик Михаил Жабреев. Они обсуждали принципиальный вопрос о происхождение москалей и их коренном генетическом отличии от окружающего славянского и финно-угорского этноса. По всему выходило, что москали были теми самыми гогами-магогами, о которых с подвыванием вещал на стадионах одиозный пастор Церкви Иисуса Христа Последнего Призыва Элиягу Годворд. Роман Геннадьевич сплюнул и залез на полуподпольный ресурс «Слуховое окно». Говорили, что его контролирует госсекретарь Водянкин. Только этим и можно было объяснить его тотальную осведомленность и возмутительную для военного времени безнаказанность.

Новости были самого неприятного свойства. Во-первых, Пермь даже не пала, а была без боя занята московскими соединениями под командованием, как было написано, «Командующего Восточным фронтом Русской Национальной Армией маршала России Леонида Дробакова». Про Дробакова Роман Геннадьевич что-то слышал, но сейчас было не до воспоминаний, поэтому он просто ткнул по гиперссылке и продолжил чтение новостей. Кроме того, сообщалось, что спешно собралось Уральское правительство (уже 10 минут как заседают! - отметил он про себя), и что министр уральских внутренних дел Ряшкин был остановлен на южном выезде из Большого Екатеринбурга, как намекалось авторами, - при попытке к бегству. Это сообщение более других заинтересовало Трепакова, тем более что связаться с главным полицейским Урала никак не удавалось. Однако никаких разъяснений не было, что ещё более настораживало. Последняя по времени новость сообщала, что председателю правительства Конфедерации финно-угорских народов Юван Ранти с отрядом верных полицейских удалось вырваться из Перми, и в настоящее время он уже встречался с Полухиным, а потом, как сообщалось, собирался вылететь в Хельсинки.

Как оказалось, заседание правительства все-таки не началось. Министры сидели на своих местах, но ни премьера, ни госсекретаря в зале не было, чем и пользовался министр уральской культуры Данила Кубарцев, досаждая коллегам своим не вовремя пробудившимся ораторским даром:

– Да всё понятно, сдали нас как стеклотару, бля, суки драные! Нужны мы им сто лет! Они сматывают удочки, а нам пальчиком грозят, мол, ебитесь, бляди до последнего, да?! Да нас на фонарях тут развесят, как Юркевича! Будем болтаться! На ветру! Пока не поздно, надо объявить эвакуацию! В первую очередь - чиновников правительства, бля, служащих… Ну вот! - красный и взлохмаченный министр ораторствовал пронзительным фальцетом, бегающими глазками оглядывая своих невольных слушателей. - Ведь я правильно всё говорю?! Ведь вы сами сейчас об этом думаете, да? Так и давайте! Давайте не будем тут геройствовать! Рахим Сабитович, хоть вы скажите!