Габриэль Зевин - Это у меня в крови (ЛП) Страница 12

‒ Не поступила бы как? ‒ спросила я невинно.

Я пошла на историю двадцать первого века, где мы только начали изучать события, приведшие ко второму запрету. Я была знакома с некоторыми именами, выделенными жирным шрифтом.

ГЛАВА 4

Я УДИВЛЕНА; Я СНОВА УДИВЛЕНА

В пятницу вечером я планировала остаться дома, но Скарлет настояла на том, чтобы я устроила вечеринку с ней и Гейблом.

– Ты ни разу не гуляла с того времени, как вышла из «Свободы», – сказала она  мне, когда мы выходили из школы. – Ты не можешь провести остаток своей жизни дома с Нетти и Имоджен. Мы оденемся и пойдем в одно из наших старых местечек. Как насчет твоего кузена Толстяка?

Мест, куда я хотела пойти, не было, кроме, возможно, «Маленького Египта».

– Или, может быть, ты выберешь «Маленький  Египет»? – спросила Скарлет.

– У Толстяка подходит, –  сказала я.

– Я так и думала, что ты согласишься. Встречай нас в восемь. И, Аня? – сказала она перед тем как уйти. – Не надевай свою школьную форму!

Около семи тридцати я сменила одежду в соответствии с инструкцией Скарлет, а после села на автобус, идущий в центр города.

– Эй, ребенок, – приветствовал меня Толстяк. – Твои друзья в задней комнате.

Толстяк немного потерял в весе с последнего раза, когда я видела его.

– Ты похудел, –  сказала я.

– Бросил сахар, –  сообщил он мне.

– Какао тоже?

– Не, какао никогда, Анни.

– Может быть, нам стоит прекратить называть тебя Толстяком.

– Ха, это было весьма остроумно.

Я прошла в заднюю комнату.

– Сюрприз!

Место было переполнено, и мне потребовалось несколько секунд, чтобы осознать, что я знала всех. Скарлет, Гейбл, Нетти, Имоджен, Микки и София Баланчины, мистер Киплинг и его жена, Саймон Грин, Чай Пинтер, а остальные – некоторые мои одноклассники. Даже Алисон Вилер была здесь, хотя она явилась одна.

Как вы уже знаете, я не была поклонницей ни вечеринок-сюрпризов, ни вечеринок в частности. Однако я не могла не оценить сколь много людей пришло меня поддержать. Скарлет подошла и поцеловала меня в щеку.

– Какой лучшей подружкой я бы была, если ты вернулась в Троицу без вечеринки?

Я обошла всех, говоря им спасибо за приход.

– Вин действительно хотел прийти, – прошептала мне на ухо Алисон Вилер.

В задней части комнаты, отдельно от всех остальных, стояли Микки и София Баланчины. Они говорили с кем-то третьим. Как я могла не заметить его раньше?

– Юджи Оно! – воскликнула я,  обнимая его несколько манерно, неуверенная, выглядело ли это достойно и было ли необходимо. Но, хорошо, он спас жизнь моему брату.

Он улыбнулся мне застенчивой улыбкой.

– Что ты здесь делаешь?

– Веду бизнес, конечно, – ответил он.

– Если бы ты ответила на любой мой звонок, ты бы знала это, – упрекнул меня Микки Баланчин.

Юджи Оно посмотрел на меня. Я сказала бы, что он  разочаровался во мне.

– У меня ушло больше времени на разрешение школьной ситуации, чем я рассчитывала, – объяснила я. Произнеся это, я поняла, как жалко прозвучало моё оправдание.

Я повернулась к Юджи Оно. Мне хотелось расспросить о моем брате, но не перед Микки и Софией.

– Сможем ли мы завтра  увидеться в моей квартире?

– Я не знаю, будет ли у меня время, – ответил он. – Я в городе всего лишь на три дня и у меня жесткий график.

– Тогда я могу навестить тебя. Где ты остановился?

– Я попытаюсь заехать к тебе, – прохладно ответил Юджи. Меня раздражало, что он не доверял мне достаточно, чтобы сказать, где остановился, в то время как я доверила ему свою жизнь.

– Дай ребенку передохнуть, Юджи, – поддразнила София его.

Мне не нравится, что меня называют ребенком.

– Приезжай или не приезжай, – сказала я. Я повернулась к Микки. – Как твой отец?

– В любой день он может… – сказал хмуро Микки. София взяла его маленькую ладонь в свою большую.

Я поблагодарила их за то, что они пришли и после отправилась поговорить с Саймоном Грином, который не смог присоединиться к остальным.

– Ты выглядишь совершенно несчастным, – сказала ему я.

Саймон Грин рассмеялся.

– Вечеринки на самом деле не моя вещь.

– И не моя тоже. Почему тебе не нравится?

Саймон Грин снял очки и протер их рукавом.

– Боюсь, у меня было очень одинокое детство. Никогда не привыкну находиться с людьми.

– У меня прошло по-другому. Все было переполнено. Синдром среднего ребенка, вроде бы так это называется.

Саймон Грин кивнул в угол комнаты.

– Это Юджи Оно?

– Да. – Мне не хочется говорить о нем.

– А это кто? – Он указал на Алисон Вилер, танцевавшую с девочкой из моего класса истории.

– Ах, это новая девушка моего бывшего парня. Мы друзья. Это все очень по-взрослому и цивилизованно.

– Она? – Тон Саймона Грин был полон скептицизма. – Мы говорим о рыжеволосой девушке с прической эльфа?

– Да, она. – Я помолчала. – Почему бы и нет?

– Просто не такая, какую я ожидал увидеть. – Я пыталась убедить его уточнить, но Саймон Грин не вдался в разъяснения.

Я продолжила свои обходы. Прежде чем я разузнала у Саймона, на часах наступило 11:20, и остались только Скарлет и Гейбл. Скарлет сказала мне идти домой, но я осталась. Я знала, что Гейбл не будет толком помогать.

– Это не было так ужасно, правда же? – спросила у меня Скарлет. – Ты не будешь ненавидеть меня всю ночь?

– Конечно нет, глупая уточка. – Я поцеловала Скарлет в щеку. – Никто никогда не был лучшей  и верной подругой, чем ты.

– Как трогательно, – сказал Гейбл с сарказмом. – Теперь мы можем пойти домой?

Я спросила Скарлет, поедет ли она на автобусе со мной. Она сообщила мне, что  планировала провести ночь с Гейблом.

– Скарлет! – Католическая девочка во мне была шокирована.

– Не, все нормально, – настаивала она. – Гейблу не нравится, что я разъезжаю по окраинам города ночью, и его родители не возражают, если я занимаю свободную комнату.

Поскольку было поздно – оставалось десять минут до комендантского часа – кузен Толстяк настоял на том, что он сопроводит меня в Верхний Ист-Сайд.

Мы ждали автобус, когда к остановке подъехала черная машина. Открылась дверь. На секунду я задумалась, не собираются ли меня расстрелять, не настало ли время моего конца. (Но мы находимся на семьдесят первой странице второго тома моей жизни, поэтому, конечно, это не могло быть концом.)

Толстяк полез в карман. На всякий случай он приготовился стрелять.

Из машины высунулся Юджи Оно.

– Тебя подвезти, Аня? – Я кивнула Толстяку, сообщая, что я в порядке, а потом села в машину.

Ночью я выпила несколько чашек кофе, чтобы пребывать в иллюзии личного участия в вечеринке. Как только я села, то ощутила эффект кофеина на своем теле. Мое сердце билось как колибри. Я покраснела, слишком смело, слишком резко. Это больше похоже на Скарлет, чем на меня.

– Я думала, ты рассердился на меня, – сказала ему я.

– Я, – произнес он, – возмущен. – Не могу сказать, серьезен ли он.

– Как мой брат?

– Очень хорошо, – обещал мне Юджи. – У меня есть подарок для тебя, но получишь его только после того, как расскажешь мне, почему пренебрегла Микки Баланчиным.

Папа раньше говорил, что люди, говорящие оправдания, терпят крах.

– Возвратиться из «Свободы» оказалось труднее, чем я думала раньше.

– Ты имела в виду поиск школы? – Юджи Оно поморщился. – Зачем тебе так необходим диплом об окончании средней школы?

– Ты бы предпочел, чтобы я была необразованной? Дурой?

– Я не это хочу сказать. Но вещи, которые необходимо  выучить,  в школе выучить нельзя.

– Каждый раз, когда я вижу тебя, ты читаешь мне лекции, –   пожаловалась я.

– Потому что я рассчитываю на тебя, Аня. Я думаю, ты согласишься с тем, что я пошел на многое ради тебя.

– Конечно, Юджи.

– Ты моя инвестиция.

– Все же я не принадлежу тебе.

Автомобиль проезжал по юго-восточной части парка. Юджи опустил руку в карман. Он взял мою руку и раскрыл ее и вложил маленького деревянного льва на мою ладонь.

–  Его сделал Лео? – спокойно спросила я.

– Да, он занялся вырезанием.

Я посмотрела на льва, мое миниатюрное чудо. Лео прикасался к этому. Лео был в безопасности. Я улыбнулась Юджи и попыталась не плакать.

– Он способен к этому.

Я обернулась, чтобы поблагодарить его. Я собиралась поцеловать его в щеку, но когда машина проехалась по выбоине, все закончилось тем, что я поцеловала его в губы. Это было не романтично ни в малейшей степени. Его зубы постучали возле моих.

– Мне жаль, –  сказала я. – Я целилась в щёку. Выбоины, ты знаешь. Этот город!

Юджи покраснел.

– Я знаю, Аня. – Он обратил свои темные глаза на меня. – Ты никогда бы не попыталась поцеловать такого старого человека, как я, в губы.