Шлифовальщик - Опции Страница 16

Я не успел ответить, как истеричный майор схватил меня за грудки и притянул к себе:

- Говори, скотина, давно с творами знаешься? Кто главный? Где штаб-квартира? Говори, пока не раздавил, как таракана!

- Я не твор, господин майор! Я же уже говорил! – ответил я, стараясь подавить дрожь в голосе.

- Может тебе помочь вспомнить, паскуда?! – Майор схватил дубинку и убедительно покрутил ею над моей несчастной головой.

Я зажмурился, ожидая удара. Потом осторожно приокрыл один глаз. Майор уже сидел на месте и что-то писал.

- Что, креаторщик, дрожат поджилочки? – спросил он, как ни в чём не бывало, нормальным баритоном.

Я криво ухмыльнулся.

- То-то! – довольно оскалился Полевой. – С вами, яйцеглавыми, так и надо. Вас только в кулаке и держать. Ослабь вожжи, так вы начинаете всякую хрень выдумывать. Всё беды на Земле – от таких вот… креаторщиков.

После того, как майор на меня наорал, я стал плохо соображать. Он что-то долго ещё у меня спрашивал, я отвечал автоматом. Это продолжалось около двух часов, пока, видно, самому Полевому это не надоело. Он вызвал сержанта и велел сопроводить меня в камеру.

У меня изъяли телефон, бумажник и ключи от квартиры. Потом отобрали зачем-то ремень и шнурки с туфель. Затем некоторое время меня мучили походом до камеры («Стоять!», «Руки за спину!», «Лицом к стене!»). Перед тем, как втолкнуть в камеру, с меня сняли наручники.

Я оказался в очень неуютном помещении. Всё, как я себе и представлял по многочисленным фильмам и детективным романам – бугристые серые стены, нары, параша в углу и крошечное окошечко с решёткой.

Кроме меня в камере оказался ещё один обитатель – невысокий лысый мужчина в бесцветном пиджачке и джинсах. При виде моих конвоиров он немедленно начал выступать.

- Господа вертухаи! Меня держат в этом гадюшнике уже больше трёх суток!.. – с надрывом закричал он.

- Не возникай, Луговец! – лениво осёк его сержант. – Сколько надо, столько и продержим. Хоть до конца твоей паршивой жизни. Понял, твор?

Луговец сверкнул глазами и уселся на нары. Дверь захлопнулась, и настроение моё стало настолько паршивым, что хотелось заорать, как сокамерник, и начать тарабанить в дверь.

- Присаживайтесь, молодой человек. Этих фашистов всё равно не разжалобишь, - угадал мои мысли Луговец. – Так-то нары нельзя опускать до отбоя, но я добился этого разрешения. Сердце больное. Если подохну в камере, им же со мной возиться.

И говорливый сокамерник рассмеялся. Мне же из-за скверного настроения совсем не хотелось общаться, хотя в обычном состоянии я общителен и словоохотлив.

Я мрачно уселся на краешек нар, сгорбился и уставился в пол. Сперва просто сидел, и мысли бродили у меня в голове хаотично, просто нагромождение картинок сегодняшнего бурного дня: истеричный Полевой, мой арест, изумлённые физиономии коллег, декольте Маринеллы, «Фогель Инкунабула»… Потом, когда я немного успокоился, один-единственный вопрос окончательно утвердился в моей горячей голове – кто написал на меня поклёп в «Антиинвентор».

Я в своё время много читал детективов и чётко усвоил правило: ищи того, кому это наиболее выгодно. Маринелла? Наслушалась моих пьяных крамольных мыслей о бренности существования в нашем стабильном мире и решила меня сдать. Тем более, что меня задержали после злополучного форума. Но Маринеллу я сразу же отмёл. Во-первых, не могли антиинвенторовцы так быстро отреагировать на телефонный звонок, а других способов заявить на меня у неё не было. Может, она сбросила «сигнальчик» по электронной почте? И это вряд ли. Консервативные силовики, в том числе и антиинвенторовцы, не любят этот вид связи и почти не реагируют на него. Во-вторых, какой смысл государственному чиновнику сообщать в серьёзную силовую структуру о такой мелкой сошке, как я. Крамольные разговоры ведёт каждый десятый гражданин нашей страны, у кого в голове осталось ещё мало-мальски мозгов. Не сажать же теперь каждого за одни только мысли? Философы, размышляющие о несовершенстве мира, безопасны для государства, потому как они малодеятельны и неспособны на радикальные действия против власти.

Промышленников, слышавших нашу беседу, я не брал в расчёт. Меня на этом форуме никто не знал, и вряд ли бы самовлюблённые предприниматели запомнили бы мои фамилию и имя на бейджике. Ведь они обращают внимание только на тех людей, с кем им полезно завести деловой контакт. А какая польза от обычного креативщика, пусть даже и ведущего? Остаётся только подозревать моих коллег по «Опциону».

- Били? – участливо спросил сокамерник.

- Что? – вздрогнул я, выныривая из своих размышлений.

- Спрашиваю, вас били эти негодяи?

- А, не, - ответил я и оптимистично добавил: - Пока не били.

Сбил меня, болтун! Соседа по камере можно понять, в таких местах одна только радость и осталась – задушевная беседа.

Коллеги, значит. Первый, кто пришёл мне в голову был Сухов. Хотел, сволочь, отомстить за мои фортели с Танюшкой, и накропал на меня заявление. Вполне логично. Или угрюмый Валера Рощин. Сколько раз я втаптывал его в грязь, показывая, что мои идеи лучше его и многочисленнее. Я спихнул его с должности ведущего креаторщика и сам занял это место. Тоже логично. Я представил, как трусоватый Коля Сухов пишет на меня заявление, подкрадывается к зданию «Антиинвентора» и потихоньку бросает письмо в ящик. Нет, Сухов на такое не способен. Он слишком робок и труслив для этого. Тем более, что в «Антиинвенторе» анонимки не рассматривают, а Коля вряд ли согласится засвечивать своё доброе имя в таком грязном деле. Ведь я его потом и побить могу. А Валера слишком инертен и угрюм, чтобы наклепать на меня. Хотя на сто процентов их снимать с подозрения нельзя.

- Думаете о том, кто вас сюда упрятал? – угадал мои мысли Луговец.

- Нет, я думаю, как отсюда удрать! - огрызнулся я. – Выпилить решётку, сделать подкоп или обезвредить охрану.

- Я понимаю вашу иронию, - грустно подытожил сокамерник и отсел от меня, дав понять, что больше приставать ко мне с вопросами не намерен.

И слава богу. В другой бы обстановке я бы с удовольствием побеседовал с этим на вид довольно умным собеседником. Но мне на сегодня уже хватило беседы с одним умным человеком, Маринеллой, и от этого одни только неприятности.

 Преступление обычно совершает тот, на кого меньше всего думаешь, вдруг вспомнилось мне правило классического детектива. А на кого у нас меньше всего падает подозрение? Господин Алексеев? Ему это невыгодно. Если бы директор был мной недоволен, он бы нашёл другой способ избавиться от меня, не привлекая к этому делу силовиков. Бизнесмены не любят подобные органы. Ведь, сдав меня, Алексеев бы получил головную боль в виде всяких проверок, комиссий, объяснительных. Его и сотрудников «Опциона» начали бы таскать на беседы, допросы и создали бы столько канители, что весь бизнес бы пошёл насмарку. Плюс репутация компании испортилась бы, а для любого делового человека это равносильно самоубийству.

Кто тогда? Аня Пеструхина? Фанатка «Опциона», услышала, какую ересь я нёс на форуме, и решила сигнализировать? Тоже не подходит. Прямолинейная экстремалка сперва мне бы в глаза всё высказала. Даша? Вроде я её не обижал, скорее наоборот. Да и зачем секретарше лезть в такие грязные игры. Моя «любовь» Танюшка Гребенщикова? Месть за недостаточные ухаживания? Ревность к Даше или Ане? Конечно, влюблённые женщины мстят по-разному, иногда даже самыми ужасными способами. Но, во-первых, мы с Таней о любви так и не поговорили толком. Во-вторых, она прекрасно видела, что с Аней у меня чисто дружеские отношения, а то, что я щипал Дашу под столом, она видеть не могла. Может, трепло Сухов ей что наболтал?

Так я сидел, перебирая в уме всех коллег и раздумывая о людской подлости. Последним, до кого я добрался, был наш великий и ужасный Ставр. Серый кардинал Холин сильнее всех попадал под мои подозрения. Меня ненавидит, это раз. Все мои идеи воспринимал в штыки, это два. На всех совещаниях пытался запороть наиболее перспективные идеи, это три. Вот, значит, он какой. Ставрида проклятая!

От такой мысли я вскочил и начал вышагивать по камере.

- Надо к отбою готовиться, - заявил сосед. – У вас случайно снотворного не найдётся? Хотя, о чём я! Эти вурдалаки давно бы изъяли…

Тут меня неожиданно осенила прекрасная мысль. А не лофер ли Ставр? Я глубоко задумался и нашёл следующие причины, подтверждающие мою гипотезу. Первое, он все мои наиболее перспективные идеи, которые я выдумывал по ошибке, старался запороть. Как бы давал мне понять, что я своими бреднями не наношу вред компании, а как раз наоборот. Второе, Сухов рассказал мне сплетню про связь Ставра и Ани, в которую я тогда не поверил. Теперь же я подумал, что такое реально – ведь настоящий лофер должен обязательно принимать самое горячее участие во всех внутрифирменных интрижках. Ну, и само поведение Ставра – постоянная беготня с бумажками, организация многочисленных совещаний, придирки к планам и отчётам – всего лишь имитация бурной деятельности.