Сергей Калашников - Аборигены Прерии Страница 17

Делла уже было начала активацию канала связи со «своим парнем», как из кабины севшего рядом с домом арбузоводов новенького грузового коптера выкатилась Яга, схватила её в охапку и принялась всячески тискать, почему-то подвывая. Как она в таком состоянии вела машину?

Лёгкое марево над ступицами вращающихся по инерции роторов указывало на то, что вела её Яга очень быстро, на верхнем пределе мощности, который могла ей позволить следящая за температурой бесколлекторников автоматика. Неужели с Ярном что-то случилось? Да, вроде нет. Вон он выбирается из тесного пассажирского отсека, в котором за его спиной угадываются тюки и ящики. Или беда с кем-то из её сыновей? Тогда бы она мчалась к ним, а не сюда.

— Жива, кровиночка! Хвала Гаучо! — ещё не легче. Имя собственное местного солнца — центральной звезды системы — старожилы поминают, только если их переполняют самые сильные чувства. Это словно божество какое-то, символ существа, дарующего жизнь. И Ярн ёще с другой стороны навалился с объятиями, чего от него, обычно, вообще не дождёшься. Совсем стиснули бедную девушку.

Пискнула полузадушено: — Пустите, а то я описаюсь.

Уфф! Вздохнула полной грудью.

То, что Яга вся в слезах, это ладо, но почему так подозрительно блестят глаза у дедушки?

Дед не стал томить свою внученьку, темнить или разводить турусы на колёсах. Сунул Делле в руку бирушу и велел прослушать запись.

Сначала шли негромкие ритмичные звуки с медленно нарастающим темпом, что-то слабо поскрипывало, слышалось дыхание и когда пришло понимание того, чем сейчас заняты подслушиваемые, девушка покраснела. Вот, кто-то спокойно занимается этим самым в своё удовольствие, и только ей, бестолковой, никак не удается — всё время, то клин, то палка.

Потом прозвучал женский писк и всё стихло. Чуть слышные шелесты указывали на то, что какие-то движения всё-таки происходят, но представить себе ничего не удавалось.

— А ты всё такой же жадный до меня, — это же Стёпкина мама! Её голос. Интересно, с кем это её застукали?

— Такой сладенькой, как ты, никогда не насытишься, — баритон папеньки. Забавно, чего это ради кому-то вздумалось прослушивать супружескую спальню?

Звозились, послышался смешок, и Делле стало стыдно. Уже хотела вытащить наушник из уха, как разговор коснулся её.

— Как тебе подружка Стива? Мне кажется, она могла бы быть и ростом повыше, и лицом приятнее, да и фигурка у девочки не идеальная, — женщина, конечно, прежде всего, обращает внимание на внешность. — Но если она его занимает — почему бы и нет. В конце концов, юношеские увлечения так мимолётны. Сбегутся, разбегутся, зато будет что вспомнить. Мне кажется, Деллочка достаточно умна, чтобы не строить в отношении нашего сына планов с дальним прицелом.

— Боюсь, рыбка моя, ты не вполне правильно оценила ум этой замухрышки. Нашего сыночка она полностью себе подчинила и, поверь мне, уже не выпустит из своих цепких пальчиков. Как это ни больно, но уйти ей придётся. Насовсем. Понимаешь, мимолётное увлечение — это был бы прекрасный вариант, но ты ведь знаешь нашего оболтуса. Он как осёл упрямый, и ни за что от неё не отступится. Бросит всё, сломает карьеру и себе и мне, но будет держать её за руку и, высунув язык, преданно смотреть в её водянистые зыркала.

— А причём здесь карьера? — маменька в недоумении.

— Она дочка осуждённых наркоторговцев, и, если Степан будет продолжать появляться с ней на людях, об этом неизбежно станет известно. А у меня появилась надежда на повышение. На второго заместителя первого помощника нашего шефа отыскался кое-какой компромат, так что непонятно, усидит ли он в своём кресле. Ну а моя кандидатура на этот пост, считай, очевидна.

— Да, пожалуй, связь такого рода тебе ни к чему, да и Стиву через год отправляться в университет с таким хвостом…

— Университет, это формальность, как и последний класс школы. Ты же понимаешь, что обеспечить сыну документы о сдаче экзаменов экстерном — это не такая уж и проблема. Важно то, что он уже на хорошем счету. Его через два раза не третий ставят начальником смены. Дефицит кадров у диспетчеров просто катастрофический, а он справляется, так что с ним уже толковали о переходе на руководящую работу. Представляешь? В его-то годы. Да о таком старте карьеры я даже мечтать не смел. Что ни говори, Стёпа у нас парень ответственный, старательный и способный.

— Весь в тебя, мой ненасытный!

Опять завозились. На этот раз супруги радовались друг другу значительно дольше и дышали тяжелее. Теперь Делла слушала звуковое сопровождение воссоединения влюблённых чуть отстранённо — нехорошо завидовать. Да и, признаться, сына своего они любят по-настоящему, что вызывает уважение. С другой стороны, если на то пошло, встречаться со Степашкой она может и тайком, и детишек нарожает, никого об этом в известность не ставя. Как Яга Ярну. Во! Опять разговаривают.

— И как же эту девицу убедить не тревожить больше нашего сына? — маменька ещё не вполне отдышалась.

— Бессмысленно убеждать её, — папенька тоже запыхался. — Пока она жива — Стёпа будет к ней стремиться. Он такой же однолюб, как и я.

— А что же тогда делать?

— Ты не беспокойся, милая, я обо всём позабочусь. Понимаешь, иногда отказывает любая техника, главное, чтобы случилось это вовремя.

— Но ведь это как-то слишком жестоко, мне кажется, — похоже, маменька сомневается.

— Поверь мне, я хорошо подумал. Другого варианта просто нет.

После нескольких минут тишины запись закончилась.

Итак, её попытались убить, чтобы не позволить ей испортить жизнь им и сыну. В голове у Деллы произошла цепь переключений, превращающих страх, возмущение и ярость в холодную логику:

Разбираться в технических деталях покушения можно будет позднее.

Терять Стёпку нельзя ни в коем случае.

Из поля зрения его родителей необходимо исчезнуть, причём так, чтобы даже «её парень» не смог проговориться о том, что они продолжают встречаться. Да. На меньшее она не согласна и категорически, часто и с огромным воодушевлением станет проделывать с их ненаглядным сыночком вот это самое, чем они занимаются по ночам в своей уютной спальне. Стоп! Кажется это уже эмоция.

Да, эмоция!

Но основополагающая и не подлежащая опротестованию.

Посмотрела на Ярна, на Ягу. Кажется, они на её стороне. Неважно, как попала к ним эта запись, но они поняли, что ей угрожает, и примчались быстрее собственного визга не для того, чтобы убедиться в том, что она жива. В этом легко удостовериться и с другого конца материка. Предстоят некие действия.

Ущелье Бедного Йорика было бы идеальной дорогой сквозь Большой хребет, если бы не такое огромное количество погибших в нём летательных аппаратов. Восемьсот метров над уровнем моря — идеальная высота. А вот крутые стены, сужения и «втекающие» в него с разных сторон широкие расщелины приводят к сильным и всегда неожиданным завихрениям воздуха, которые могут и опрокинуть машину, и швырнуть её на камни. Когда-то тут пытались летать, но длилось это недолго.

Собственно, окажись оно безопасным, столица планеты, возможно, оказалась бы немного южнее Пика Эскапизма, как раз в том месте, куда Делла сейчас направляется. Её параплан скользит между мрачных каменных стен и сильный попутный ветер подгоняет его так, что ни на секунду не позволяет рассеять внимание. Почти как в портике, только заметно жёстче, там скорость относительно земли была чуть не вчетверо ниже.

Мягкий удар справа — это поток холодного воздуха, разогнавшийся по склону, наверное, от самого ледника. Удачно сманеврировала, потому что приготовилась заранее. Сужение, плавный поворот, провал над разлившимся здесь студёным озерцом и сразу за этим — подброс. Тут ветер отклоняется вверх каменным завалом. Теперь — спокойный участок. И опять сужение.

Всё, расчётная точка. На дне ущелья такое чудовищное нагромождение огромных глыб, что ни одного шанса на приземление тут ни у кого нет. Сняла шлем и швырнула его вниз. За ним последовал купол параплана со стропами, которые она заранее частично перебила камнями а частично разорвала с помощью лебёдки. Всё, для остального мира она умерла. Спутники, не получая через положенные интервалы откликов, сообщат в диспетчерскую об устойчивой потере связи с ней и зададут район поиска. Но в этом хаосе провалов ничего не разыщут — иначе начнут погибать спасатели.

Отнесённый в сторону кусок прочной ткани с вырванными из него стропами, скорее всего, найдут. Разбившийся шлем, возможно, и засекут, если какой-то из его осколков застрянет где-то не слишком глубоко. Может быть, даже попытаются его вытащить, но ничего больше разыскать не смогут. Тем не менее, на выводах комиссии это не отразится. Её признают погибшей. И никому за это не попадет — диспетчерская запретила ей использовать этот маршрут, а потом ещё её и материли часа полтора всей сменой в промежутках между работой с другими бортами. Только когда вошла в ущелье перестали вызывать — профессионалы понимают, что на участках подобной сложности пилота отвлекать нельзя. А ведь будут переживать, жалко парней.