Клиффорд Саймак - Принцип оборотня (сборник) Страница 17

– Я имею сейчас в виду научное, книжное, что ли, определение этого понятия. Что по этому поводу говорит литература?

– Ну, в общем, люди, верившие в судьбу, существовали во все времена. Каждый, наверное, верил по-разному. Не все, правда, именовали то, во что верили, судьбой. Одни называли это фортуной, другие – предчувствием, третьи – предначертанием, остальные – еще как-нибудь.

– Да, но ведь нет никаких подтверждений, что судьба действительно существует. Никаких фактов, что она представляет собой реально действующую силу. Ее ведь, так сказать, нельзя потрогать руками!

Доктор Рейвен покачал головой:

– Да, Эш. Ты прав. «Судьба», в конце концов, – просто слово. Руками действительно не потрогаешь. Но когда-то и вера была не более чем словом, так же как теперь судьба. Однако за тысячи лет миллионы людей сделали веру осязаемой. Ее можно узнать, принять и жить по ее законам.

– Ну а такие вещи, как удача или предчувствие, это что – всего лишь случайности?

– Да, но они могут служить проявлениями судьбы, – ответил Рейвен. – Вспышки, в свете которых можно разглядеть суть. Всего лишь отдельные волны в бурном потоке событий. Я так это понимаю, хотя специально этими вопросами никогда не занимался.

Он поднялся и подошел к книжному шкафу. Запрокинул голову, глядя на верхние полки.

– Тут у меня где-то была одна книга. Не знаю, найду или нет.

Он поискал и не нашел.

– Ну, это не так важно, – сказал он. – Я найду ее обязательно и дам тебе почитать, если тебе действительно так интересно. В ней рассказывается о древнем африканском племени с очень странными верованиями. Они верили, что у каждого человека есть душа. Можно это называть как угодно – эго, сознание, разум, но лучше – душа. Так вот, они верили, что у каждой души есть двойник, вторая половинка, и эта половинка обитает где-то на далекой звезде. Если я правильно помню, они даже знали, на какой именно, и могли показать ее на ночном небе.

Он оторвал взгляд от книг и посмотрел на Саттона.

– А знаешь что, может быть, это и есть судьба, – сказал он тихо. – Очень, очень может быть.

Рейвен прошелся по кабинету и подошел к догоравшему камину. Он стоял, заложив руки за спину и склонив набок седую голову.

– А почему, собственно, ты так интересуешься судьбой?

– Потому, что я ее нашел, – тихо промолвил Саттон.

На экране видеофона возникло лицо человека. Он был в маске.

– Если хотите говорить со мной, – холодно и резко сказал Адамс, – снимите маску.

– Придется так поговорить, – произнес голос из-под маски. – Я – тот человек, что разговаривал с вами во дворе. Помните?

– Надо понимать, что теперь вы говорите со мной из будущего? – съязвил Адамс.

– Нет, – невозмутимо ответил человек в маске. – Я пока в вашем времени. Я за вами наблюдал.

– И за Саттоном тоже?

Человек в маске кивнул.

– Вы с ним беседовали. Что вы теперь думаете?

– Он что-то скрывает, – нехотя ответил Адамс. – И он, как бы это лучше выразиться… Он не совсем человек.

– Намерены ли вы убить его?

– Нет, я не думаю, что в этом есть необходимость. Кроме того, как я уже сказал, он что-то знает, и нам бы было очень желательно выудить из него эту информацию. Сами понимаете, убийство – не лучшее средство.

– Было бы гораздо лучше для вас, – сказал человек в маске, – если бы то, что он знает, умерло вместе с ним.

– Может быть, – сказал Адамс, ерзая в кресле, – я бы лучше вас понял, если бы вы объяснили наконец, что имеете в виду?

– Не могу, Адамс. И хотел бы, да не могу. И не имею права посвящать вас в тайны будущего.

– Не можете… Очень мило. Ну а я, со своей стороны, не позволяю вам вмешиваться в прошлое.

Про себя он подумал: сдрейфил, собака. Сдрейфил. Не вышло у него. Он-то мог кокнуть Саттона уже сто раз, но не имеет права делать этого сам, своими руками. Ему нужно, чтобы Саттона убил кто-то из нашего времени.

– Между прочим… – выдавил человек в маске.

– Да-да? – отозвался Адамс.

– Я хотел спросить у вас, как там дела на Альдебаране-12?

– Что – на Альдебаране-12? О чем вы?

– Просто если бы не Саттон, аварии на Альдебаране-12 не было бы, – объявил человек в маске.

– Но Саттон в это время еще не вернулся на Землю! Он тогда вообще неизвестно где был! – удивленно воскликнул Адамс. Но удивление его быстро сменилось отчаянием: он вспомнил, вспомнил проклятый титульный лист из книги, где стояло имя автора: Эшер Саттон. – Послушайте, – умоляюще проговорил Адамс. – Ради всего святого, объясните мне хоть что-нибудь, если это можно объяснить!

– Вы хотите меня уверить, что до сих пор не догадались, что из всего этого может получиться?

Адамс обреченно помотал головой.

– Война, – мрачно произнес человек в маске.

– Какая война? У нас нет никаких войн!

– Да не в вашем времени. В будущем.

– Но как?

– Майклсона помните?

– Это тот, что одну секунду побывал в будущем…

Человек в маске кивнул, экран померк. По коже у Адамса побежали мурашки страха. Руки похолодели.

Внезапно раздался звонок видеофона, Адамс почти машинально нажал клавишу. На экране появился Нельсон, его агент.

– Саттон только что вышел из университета, – сообщил Нельсон. – Он пробыл час у доктора Рейвена. Гораций Рейвен, профессор кафедры сравнительной теологии.

– О! Вот, значит, в чем дело…

Адамс сидел, растерянно постукивая пальцами по столу. Происходившее было непонятно и страшно.

Это просто стыд и позор, думал он, убивать такого парня, как Саттон. Но, наверное, так будет лучше. Да, так будет лучше, мысленно повторил он уже более убежденно.

Кларк заявил, что я погиб, а Кларк – специалист. Кларк построил графики, и по ним выходит, что я погиб. Это понятно. А Андерсон утверждает, что я – не человек. Ему-то откуда знать?

Дорога петляла, как серебристая лента в лучах луны. Земля благоухала ароматами ночи и утопала в ее звуках. Резкий, чистый запах молодых растений, волнующая свежесть воды. Справа от шоссе через болотце бежала небольшая речушка, поблескивая в лунном свете. Окрестности оглашало заливистое кваканье лягушек, то тут, то там, как сигнальные фонарики, мелькали огоньки светлячков.

Как Андерсон мог узнать? – думал Саттон. Никак, если только не обследовал меня. Если не был одним из тех, кто копался во мне, когда я первый раз вошел в номер и меня чем-то одурманили.

А раз об этом знает Адамс, значит, он тут наверняка приложил руку, а Адамс без крайней необходимости этого бы не сделал. Но, сказав мне про Кларка и Андерсона, он тем самым обнаружил свое участие. Значит, он хотел мне что-то сказать. Но не смог. Не мог же он в самом деле прямо выложить мне, что я там у них весь разложен по полочкам – снимки, пленки, записи. Тогда стало бы ясно, что он – один из тех, кто устроил всю эту охоту.

Единственное, что он мог себе позволить, так это тонкий намек, что он и сделал, сказав про Андерсона. Он думал, что я пойму, и полагает, что напугал меня.

В свете передних фар внезапно возникли очертания массивного дома у подножия холма. Потом был поворот. Ночная птица, бесшумная, призрачная, перелетела через шоссе и скрылась во мраке.

Адамс. Это был Адамс, продолжал размышлять Саттон. Он ждал меня. Каким-то непонятным образом он пронюхал о моем возвращении и был наготове. Он все продумал еще до того, как я приземлился. А теперь он, конечно, узнал много такого, чего не мог и вообразить…

Саттон грустно усмехнулся. В это мгновение за ближайшим холмом раздался душераздирающий вопль, небо озарила яркая вспышка, поток огня устремился к болоту, и там пламя быстро опало.

Взвизгнули тормоза. Но еще до того, как машина окончательно остановилась, Саттон выпрыгнул из нее и помчался по склону к странному черному предмету, полыхавшему в трясине.

Вода хлюпала под ногами, острые листья болотной осоки резали кожу. Лужицы отливали масляно-черным блеском в лучах пламени; странный корабль – если это был корабль – догорал. На другом краю болота взахлеб орали лягушки.

Кто-то барахтался в грязной воде всего в нескольких футах от горевшего корабля. Вспышка пламени озарила это место, и Саттон понял, что там – человек.

Огонь осветил лицо несчастного. Блеснули выпученные глаза. Человек с трудом приподнялся на локтях, пытаясь отползти подальше от горевшего звездолета. Еще одна вспышка – его лицо исказила гримаса ужаса и боли. До Саттона донесся жуткий запах горелого мяса. Он подбежал, подхватил несчастного под мышки и потащил через болото к дороге. Грязь чавкала под ногами.

Наконец он ступил на твердую почву и стал карабкаться по склону вверх, где стояла его машина. Голова страдальца моталась из стороны в сторону. Он что-то пытался говорить, но вряд ли звуки, вылетавшие из его рта, можно было назвать словами.

Саттон резко оглянулся и увидел, как языки пламени взметнулись до самого неба. Ярко-голубая вспышка разогнала ночной мрак. Вспугнутые болотные птицы покинули свои гнезда и, ослепленные огнем, в страхе метались во все стороны, оглашая тишину криками ужаса.