Dron - Смутное время (фанфик Neon Genesis Evangelion) Страница 18

    - Почему только я могу управлять Евой-14? - Голос оставался равнодушным, но в глазах холодно сверкнул лед. Профессор почувствовал себя, мягко говоря, неуютно.

    - Ну... Уникальное сочетание твоей нервной системы и... гм, психологического портрета... эээ... делает тебя совместимой с... психоматрицей Евы-14.

    "Так, так, так... А вы что-то скрываете, господин профессор... Как интересно! Продолжим...", - Айони взяла след. Впереди, наконец-то, засветились какие-то ответы.

    - А почему нельзя настроить Еву-14 под какого-нибудь конкретного человека? Скажем, майора Уоллеса?

    - Ммм... Понимаешь, Айони... Ева-14 это не совсем машина... Это, как бы сказать... Биологическая машина... Ее конструкцию не удается контролировать полностью...

    Кристофер в тревоге переводил взгляд с Айони на профессора. Творилось что-то не то. Девушка выглядела как какой-то инквизитор, допрашивающий жертву – профессора Ябу. Обычно спокойный и невозмутимый профессор сейчас отвечал заплетающимся языком, словно через силу. "Может, профессор устал? Надо это прекратить..."

    - Прости Айони, но профессору надо отдохнуть...

    - Нет, нет, все в порядке, Кристофер. Молодая леди показывает похвальную любознательность...

    "Еще какую любознательность, старичок. Ты что-то не договариваешь, и я узнаю, что..." - Айони чувствовала добычу. Еще чуть-чуть...

    - Биологические... Профессор, вы хотите сказать, что Евангелионы - живые существа?

    - Ну, в принципе... Образно выражаясь... Да...

    - Скажите, профессор, а у Евангелиона есть ДУША? - Айони сама не знала, зачем она это спросила. Девушка никогда не верила ни в одну из религий, все они казались ей лишь выдуманными идеологиями для контроля над людьми. Но слово "Душа"... Оно всегда было для нее чем-то большим, чем философская абстракция. Душа - это то, что отличает живое существо от мертвого камня. Душа - это и есть живое существо, а тело лишь оболочка, которой она закрывается от мира и которой этот мир познает. Поэтому Айони никогда не слушала лекции по философии.

    На профессора Ябу было жалко смотреть. На лбу появилась испарина, глаза забегали, рот открывался и закрывался... Уоллес и Орлова пораженно смотрели на профессора – таким они его еще не видели. Вопрос Айони, конечно, странноватый, но чтобы такая реакция...

    - ...Эээ... Ну... Это не совсем научное понятие... Можно ли оперировать такими терминами... - профессор попытался улизнуть от ответа в дебрях терминологии. Но взгляд Айони... Ее холодные зеленые глаза. Он не видел ничего кроме ЕЕ глаз. Не чувствовал ничего кроме ЕЕ взгляда. Профессор ощутил, как что-то незримое, но осязаемое, ощупывает его... даже не тело, а нечто другое, какой-то покров, ширму... И если ЭТО не остановить то, покров будет сорван и его голая, кричащая внутренняя суть окажется на виду у всего мира. На виду у всех.

    - Душа... Да... - еле слышно проговорил профессор и начал оседать на пол. Кристофер вскочил и бросился к нему.

    - Профессор! Вам плохо?! Кэт, воды! - Майор едва успел подхватить старика. Подбежала Катерина со стаканом воды. Кристофер пощупал пульс и прислушался к дыханию. - Уф... Кажется, просто обморок. Кэт, я отнесу профессора в медсанчасть, а ты пока покажи Айони раздевалку. Синхротесты никто не отменял.

    - OK. Пошли, Айони... - голос капитана Орловой был слегка напряженным, на Айони она посмотрела с опаской.

    Когда профессору Ябу стало плохо, Айони не сдвинулась с места. Ни один мускул не дрогнул на ее непроницаемом лице, только на щеках появилась легкая бледность. А когда она молча встала и пошла за Катериной, у нее слегка дрожали руки.

    Лифт вез Айони и капитана Орлову на второй уровень, где располагалась женская раздевалка. Поездка проходила в гробовом молчании. Айони застыла каменной статуей - верный признак того, что в голове у нее был хаос.

    "Что за хрень такая... Что происходит?! Профессор Касиги Ябу... Почему его так напряг вопрос о душе Евы? Что в этом такого?" - Девушка покосилась на Катерину. Та молча стояла у другой стенки лифта и упорно делала вид, что Айони здесь нет. - "Эта русская медведица смотрит на меня, как на чудище... Неудивительно... Профессор не хотел отвечать, а я... Я заставила его... Проклятье! Что со мной такое?! Сначала три пулевых ранения зажили за три дня, теперь это... Я этого не выдержу! Это почти как тогда, в детдоме...", – На Айони нахлынули весьма неприятные воспоминания.

    Ей тогда было десять лет, она жила в одном из частных детских домов в Токио-2. NERV хорошо платил руководству детдома, и Айони ни в чем не знала недостатка. Кроме общения. Дети избегали ее, взрослые в открытую называли "странной". Тогда она еще от этого страдала. А потом произошел тот случай.

    Один из преподавателей, толстый розовощекий здоровяк, стал ругать ее из-за какой-то мелочи. Маленькая Айони молча выслушивала оскорбления, но в душе все кричало от обиды и ярости. Почему этот человек обзывает ее такими словами? Разве он сам всегда был хорошим? Неужели его никогда не ругали? И тогда она на него ПОСМОТРЕЛА. Очень, очень, внимательно. Это был не обычный взгляд. Айони почувствовала, как мир вокруг постепенно исчезает, остается только ОНА и этот ничтожный человечек. Вот он, такой маленький и жалкий, трясется под ЕЕ взглядом. Человечек пытается закрыться, пытается спрятаться, но... ЕЕ взгляд легко проникает сквозь внешнюю оболочку тела, проходит все глубже и вот, наконец, упирается в последний рубеж - Прозрачная, мерцающая оболочка, за которой виднелся слабый дрожащий огонек - душа этого ничтожества. Взгляд уперся в упругую оболочку, пробежал по поверхности, нащупывая брешь... И проник внутрь, прямо к огоньку. ОНА рассмотрела его повнимательней, и в одно мгновение ей открылась вся внутренняя мерзость этого человека.

    Айони увидела, как этот "примерный семьянин" приходит домой пьяным и бьет свою жену и детей. Айони увидела, как этот "отличный преподаватель" затаскивает в подсобку старшеклассниц и... делает с ними что-то ужасное, а потом запугивает... Айони увидела еще очень многое. В ужасе от увиденного она отбросила огонек и закрыла глаза. Когда Айони вновь их открыла, вокруг был обычный мир, а у ее ног корчился человечек. Что было дальше, она помнит смутно. Прибежали взрослые, преподавателя унесли, а она сама как-то оказалась в своей комнате. Остаток дня Айони провела в ванной, ей казалось, что внутренняя грязь того человечка попала и на нее, попала ей в душу...

    На следующий день она узнала, что у человечка был инфаркт и он в больнице. Слухи о случившемся, естественно, тут же разлетелись по всему детдому, и одна из стай мальчишек попыталась над ней издеваться, обзывая "ведьмой". Айони не стала плакать или жаловаться, она просто прилюдно избила их главаря. После того случая ей расхотелось общаться с людьми. Зато появилась тяга к воде. Преподаватель, как она позже узнала, выбросился из окна больницы. Детская психика почти стерла воспоминания об этом кошмаре. Айони потом долго развлекалась, составляя психологические портреты людей, но глубоко в души не глядела. До сегодняшнего дня...

    "Опять... Опять, как тогда... Что со мной? Я неправильная? Я ненормальная? Или я просто окончательно слетела с катушек? Или... Это потому что я пилот?... У этих... Майора, капитана и профессора... У них спрашивать бесполезно... Я должна спросить у тех, кто в этой лавочке с самого начала... Точно! Я должна поговорить со старыми пилотами! Но с кем? С этой рыжей истеричкой? Нет уж, увольте... Остается этот, как его... Шинджи, нет... Синдзи, да, правильно, Икари Синдзи... Только где его найти?"

    Лифт дернулся и остановился. Они прибыли на второй уровень.

    Небольшая женская раздевалка для пилотов пустовала. Айони так и не поняла, зачем нужно столько шкафчиков, если раздевалкой пользуются всего два человека. Один из шкафчиков украшала треугольная металлическая табличка с черепом и костями. Приглядевшись, Айони разобрала надпись готическим шрифтом: "Achtung Minen!"

    "Ой, блин... Попробую угадать, ЧЕЙ это шкафчик..."

    На другом конце раздевалки девушка углядела открытый шкафчик со своим именем. Внутри она нашла два запечатанных пакета с чем-то тяжелым.

    - Это твои контактные комбинезоны. Примерь. - Екатерина Орлова стояла около двери, голос был подчеркнуто деловым.

    "Боишься... Ну и бойся себе на здоровье...", - Не сказав ни слова, Айони вскрыла один из пакетов. Внутри оказался черный комбинезон из чего-то, напоминающего резину. На спине и груди красовалась цифра 14. Уходить капитан Орлова не собиралась. Что ж, ее право, благо Айони это было по барабану. Кое-как разобравшись, где у комбинезона руки и ноги, девушка натянула новый наряд. Кажется, с размерчиком "слегка" ошиблись - комбез висел на ней мешком. Орлова опередила вопрос.

    - Нажми кнопку на правом запястье.