Альберт Фейгельсон - Долина Дестино Страница 18

– Да, конечно. Я с моим духом – проводником поспорил: вылезешь ты или нет. К сожалению, проиграл, – но, за тебя рад.

– Мгновенье назад я говорил с миром иным и попрощался не только с небом, но и со всеми вокруг, – ты должен быть спокоен. Но наглость и нелепость ситуации выводило его из себя. – Ты, маг не просто мой учитель, но и духовный наставник. Это меня пугает больше, чем сам проход по лестнице над обрывом сейчас. Принц, говоря это, попытался продолжить путь.

– Хочешь вернуться? – маг присел на камень, прикрыв кувшин ломтём хлеба.

– Да, нет, пожалуй, лучше я вперёд пойду. Не смущался наследник. – Но, я был другого мнения о дружбе. Десять минут назад мои представления изменились. Он посмотрел на солнце. Потом, перевёл взгляд на тень векового дуба, прочитав время по отброшенной тени на земле. Пытаясь создать видимость, что Анил его вообще не интересует Атикин! Нельзя рассчитать время, не узнав дороги. Не злись, а подумай, – сколько ты приобрёл только от того, что я не захотел тебе помогать. Теперь ты готов войти в храм и встретиться с «Шаром симфонии». Он открывается только сильным, только тем, кто верит.

Атикин медленно освобождался от подступившего гнева, но всё равно, внутренний шок не давал ему объективно оценить ситуацию. Маг, тем временем, вознёс руки вверх, произнёс под нос заклинание, и небо потихоньку стало затягиваться тучами. Когда же тучи разошлись после проливного дождя, явились небеса, усыпанные звёздами. Оно притягивало взгляд, свет, падающий сверху, манили своим величием, пытаясь рассказать собственные истории.

Атикин услышал голос Анила, казалось, он звучал рядом, но это было эхо… Оно не давало ему сконцентрироваться. Ветер игрался с тучами, разогнав облака, как послушное стадо овец, перед загоном потихоньку спускавшееся вниз по обрыву. Когда вокруг всё стихло, Атикин различил еле-слышную мелодию, звучавшую на горе возле храма.

Маг снова появился, вознеся руки вверх, но теперь было видно, что он при помощи указательного пальца, как указкой, пытается ему что-то показать в небе.

– Атикин! Посмотри! Рядом с Большой медведицей светят две звезды. Они выглядят как близнецы. Это созвездие Большого кота. Когда я появился в долине, эти звезды стали излучать на много больше света. Ты должен понять: только на небесах может быть две одинаковых звезды, потому что вселенная бесконечна. Наша долина слишком мала для двоих. Ты должен быть всегда первым и лучшим.

Атикин по-детски улыбнулся и потянулся за кувшином, стоявшим на земле, где орудовала армия муравьёв, заметивших хлеб.

– И главное, ты должен запомнить: решение рядом! Его надо увидеть. Эти две звезды всегда на одном и том же самом месте. Ты должен научиться видеть их и днём и ночью. Не надо ждать пока луна выйдет на небо. Не бойся смотреть на солнце и всё, что скрывается в его свете, предстанет перед тобой.

– Я запомню. Я пойду!.. Давай продолжим путь вместе тихо, как в детстве, приглашая поиграть, предложил принц.

– В путь, так в путь! – проворчал Анил и исчез, оставив Атикина наедине со звёздами и играющими лучами солнца над головой одновременно.

Медленно, с некой опаской, ступая по траве, Атикин пошёл дальше в сторону храма и флюгера, опять нарисовавшегося вдали. По обе стороны возвышались деревья, верхушками дотрагиваясь до облаков. Они напоминали принцу стражников, охранявших сокровища и готовых хоть сейчас вступить в бой с любым, кто только подумает о том, чтобы совершить на них покушение. Мифологическая, сказочная природа была кем-то выдумана, но здесь она была реальностью. Все вокруг гармонировало с тьмой и со светом, приводя чувства путника в восторг. Принц был уверен в том, что до храма ещё минимум час хода.

Пятая глава

Ровно через час. Только перейдя рубеж установленной черты, Ты можешь сказать, что ты достиг своей цели.

В золотых лучах заходящего солнца все вокруг становится красивее. Рельеф стен мягче. Крыши домов круглее, балконы шире, шпили флюгеров стройнее, а статуи в саду оживают, будто в них вдохнули новую жизнь. Атикин, подняв глаза, увидел долгожданный флюгер, заигрывающий наверху с лёгким ветерком с юга. До храма оставалось пару сотен метров, были уже видны ворота.

– Ну, вот и всё, я уже здесь. Пытаясь отдышаться после короткой пробежки, произнёс принц так громко, будто вокруг него была целая свита. С этими словами он нажал двумя руками на железные двери. Они оказались закрыты. На фронтоне главного входа, прямо под гербом в форме полусферы под большой буквой G Атикин прочёл: Бойся только самого себя! Он пробежал глазами дальше…. Натиск будущего легче выдержать, чем удержаться под напором настоящего. Первое – всегда невидимое и существует только в грёзах, второе – ноша, с которой пытаешься встать и идти вперёд, но если она не по силам, – упадёшь ли ты на месте под её тяжестью?

Стены, сложенные из огромных валунов соединялись между собой против всех правил симметрии железными скобами. Щели между камнями были настолько большие, что птицы построили там свои гнёзда. Рядом с воротами не было защитной крепостной стены, не стояло ни одной дозорной вышки или домика для прислуги, – всё выглядело так, будто хозяин был уверен в собственной силе и непомерном могуществе.

Аромат цветов распространялся везде. Он пьянил, и в то же самое время дарил наслаждение. Тысячелетия, и времена года смешались. Купола, флюгер и шпили города покрывал иней, а под ногами цвели голубые колокольчики.

В долине было два языка: мёртвый, на нем была написана книга времени, и живой, на нем общались. Часть слов перекочевало из книги времени в жизненный обиход долины, но слова изменили своё значение.

Буква G – жила в двух мирах одновременно. Готическая, красиво начертанная, изысканная до мелочей, окружённая морем переплетающихся цветов, буква G висела над головой Атикина и смеялась. – На каком месте она стоит в алфавите? Чтобы это значило? – размышлял Атикин.

Вроде бы всё понятно, – G третья буква в алфавите и соответствует номеру ворот, где я стою. Ворота заперты. Атикин прикоснулся к двери опять в надежде, что они откроются, и увидел, как на камне медленно стали появляться одно за другим слова: как ветер гуляет по четырём странам, так и у храма есть четыре входа. Придётся идти дальше и искать новый вход. Возможно, он окажется открытым, – решил Атикин и отправился в путь.

Природа радовала глаз. Широкой полосой раскинулись рощи ананасовых и финиковых пальм, острова экзотических фруктов и ещё каких-то деревьев, о которых он даже не слышал, они появлялись и исчезали.

Рощу окаймляла, аккуратно выложенная, мощёная дорога из камня. На протяжении всего пути её украшали арки, мосты, статуи. Создавалось впечатление, что каждая из фигур, стоявших на постаменте, держит музыкальный инструмент в руках, но он не видим. Насколько позволяло зрение, было видно, как до самого горизонта протянулись деревья, давшие приют статуям музыкантов с улыбкой на лице. Это привело в восторг Атикина.

Он первый раз в жизни увидел такое чудо. – Всемогущие маги! Были бы у меня крылья, я бы поднялся ввысь, сверху это наверно ещё красивее! С этими словами он не заметил, как сам добрался до вторых ворот.

Магия – есть ты сам, – прочёл он надпись, остановившись у следующего входа в храм. На фронтоне ворот красовалась буква U. Всё, что пришло в голову Атикину, – это произвести те же логические подсчёты в голове, что и с первой буквой. Но это его ещё больше запутало. Прежняя теория ничего не дала. Эту букву в своё время мудрецы поместили посреди алфавита. Монограмма казалась холодной. Не было в ней ни тепла, ни света и воспринималась как приговор: проход закрыт буквой. Единственным желанием Атикина было сделать эту букву невидимой для других и освободить проход. Но в чём виновата сама буква? Она всего лишь немая носительница воли какого-то мага, – подумал он.

У северных ворот Атикин нашёл новое послание: И у всевышней силы есть страхи. Указатель направления повис в воздухе знаком вопроса и быстро растворился, оставив одну лишь заглавную букву S.

Прислушавшись к внутреннему голосу, Атикин попытался в очередной раз за это утро слепо отдаться интуиции.

Закрой глаза, открой душу! – шептал внутренний голос.

Атикин подошёл к четвертым воротам и дёрнул за ручку двери. Атикин страшно обрадовался, когда налетевший со спины ветер с лёгкостью помог ему открыть дверь. Ветер же ударившись о кирпичную стену, начал по ней карабкаться, чтобы повеселиться флюгером. Флюгер с удовольствием принял правила игры с ветром и закрутился в разные стороны, показывая свою беспечность и безразличие ко всему, что происходит, по ходу скидывая с себя осевшие на него снежинки.