Дмитрий Колодан - Время Бармаглота Страница 18

Он смотрит на колышущееся море, вдыхает ветер, пахнущий рыбой и солью. По ту сторону повисла желто-голубая луна. Сквозь толщу вод она кажется огромной, как суповая тарелка. Смутные тени скользят по диску — над темными крышами проплывают киты. Прислушавшись, можно различить их тягучую песнь. От этих звуков Человека-Устрицу бросает в дрожь, хотя он не понимает почему. Он продолжает слушать и слышит еще один звук — плач полный невыразимой тоски. Где-то далеко селениты, так же смотрят на свой утерянный дом.

Человек-Устрица стоит на самом краю крыши. Ржавая жесть крошится под ногами. Близкое соседство с Городом Устриц не идет на пользу архитектуре. Но Человеку-Устрице до этого нет дела. Он принимает мир как данность.

Вода из-под ботинок двумя ручейками стекает в водосток. Внизу — пустая и темная улица. Достаточно сделать шаг… Но Человек-Устрица знает, что ничего не выйдет. Ему далеко до Шалтая-Болтая, чтобы просто упасть и со всем покончить. Слишком прочная раковина, да и море, существующее вокруг и внутри него, не даст ему упасть.

Поэтому Человек-Устрица продолжает стоять, смотреть на Город. И слушать. Тысячи, миллионы звуков проносятся сквозь него: далекий перезвон трамвая, собачий лай в королевском дворце, детский плач на кухне Герцогини, голоса, крики, стоны… Сифон ритмично сжимается, ветер колышет полы длинного плаща. Человек-Устрица ждет.

Звуки сливаются в единый поток. Он обволакивает Человека-Устрицу, несет по волнам еще одного невидимого моря. А в море главное поймать верное течение. И Человек-Устрица его находит.

Сперва — монотонное жужжание и тихие щелчки, ритмичный гул работающего механизма. Звук, который глушат другим. Но Человек-Устрица умеет отсеивать лишнее. Он сосредотачивается на жужжании, вычисляя расстояние и отлавливая звуки, которые раздаются рядом. Пока, наконец, не слышит то, что ждет — тихое шуршание, словно кто-то складывает бумагу. Сгиб за сгибом, складка горой, складка долиной… Этот звук также пытаются заглушить, но по незнанию, а не из-за попыток утаить.

Человек-Устрица морщится, когда слышит каркающий женский смех. Но дело сделано. Он знает, куда ему нужно идти. Он достает из кармана пистолет, черный и блестящий, проверяет обойму. Ошибки быть не должно, ее и не будет.

Рядом садится тощая галка. Ржавая жесть дребезжит, пока птица скачет, неловко размахивая крыльями. Склонив голову, она дурашливо смотрит на Человека-Устрицу.

— Скоро, — говорит он, не поворачивая головы.

— Мы знаем, — говорит галка.

Она срывается с края крыши, камнем падает вниз. Мгновение спустя Человек-Устрица шагает следом.

29. Команда, о которой можно только мечтать

— Все, — сказал полковник Ван Белл. — Я завязываю. Свою работу я сделал. Договаривались, я доведу тебя до Города Устриц. Я и согласился потому, что там нет птиц… Но Буджум — это слишком. Гони мою двадцатку и я сматываюсь. Чего и тебе советую — пока еще жив и в своем уме…

Полковник метался по комнате Человека-Устрицы, от стены к стене, пряча лицо в ладонях. Джек стоял в центре, засунув руки в карманы, и изучал рисунки на бетоне. Птицы… Странный выбор для Человека-Устрицы. Зная их породу, ожидаешь другого — рыб, например, или кальмаров. Ему же достался совершенно бесполезный кусочек мозаики. Как не поверни, а не складывается. Птицы, устрицы, моржи, Буджум, все ищут снарка…

Джек поморщился, возвращаясь к беседе в подвале-лабиринте. В отличие от снов, которые тают, стоит открыть глаза, встречи с Бармаглотом он помнил во всех подробностях. По словам чудовища, записи хранились на острове, где всюду скалы провалы и рифы. Джек уже слышал подобное описание. А теперь еще и птицы… Выходило что полковник Ван Белл как-то замешан в этом деле.

— В вашей к-команде случаем не было людей-устриц? — сказал Джек.

Ван Белл остановился, будто налетел на невидимую стену.

— Моя команда, — прошептал он. — Лучшие из лучших, экипаж, о котором можно только мечтать…

Он пригрозил кулаком потолку и стенам комнаты. Взгляд скользнул по Джеку. Полковник вздрогнул и опустил руку.

— Я что сдурел, брать в плаванье устрицу? Проще продолбить дыру в днище. Выходя в море, не бери устриц и селенитов — первые потопят корабль, вторые — экипаж… Что там с моей двадцаткой?

Джек решил не напоминать, что деньги он отдал в начале путешествия.

— Остров, — сказал он. — Как д-долго вы там были?

— Лет десять, — ответил Ван Белл. — Может двадцать — я сбился со счета. Потом меня подобрала одна шхуна — по их календарю выходило пять дней.

Подобное расхождение могло означать либо то, что Ван Белл сбился со счета сильнее, чем ему казалось, либо на острове было свое время. Скорее всего — все вместе.

— Но в-вы успели обследовать остров?

— По-твоему я тронулся? — полковник покрутил пальцем у виска. — А если бы они вернулись? Нет уж — я нашел грот, и сидел там, пока меня не забрали. Зачем ты напоминаешь? Я не могу… не среди них…

Ван Белл за рукав выволок Джека из комнаты и потащил к концу коридора.

— Мне дурно, — выкрикнул он на ходу. — Мне нужен воздух…

Он оттолкнул Джека и рванул вниз по лестнице. Джек замешкался на секунду, но полковнику хватило, чтобы оторваться на приличное расстояние. Выругавшись, Джек бросился следом, перепрыгивая через ступеньки.

Когда он выскочил в зал, Ван Белл уже несся к дверям бара, опрокидывая стулья. Джек с разбегу налетел на один и чуть не упал. Угрюмые личности зааплодировали. Полковник распахнул дверь и остановился, уставившись в ночное небо. Волосы и борода стояли дыбом, полосатый колпак держался чудом.

— Команда… — бормотал полковник. — Все до единого, где они? Парень, который играл на бильярде? Бобер… Сколько раз он спасал меня от смерти? Только как — ума не приложу. Тип из банка… А кок — как там бишь его звали?

— П-полковник! — окликнул Джек.

Ван Белл обернулся.

— Кто здесь? Погоди, приятель, я тебя знаю! Ты должен мне двадцать фунтов!

— Да. П-полковник, я…

— Ты случаем с ними не заодно? — Ван Белл прищурился. — Погоди, вспомнил! Тебе нужно в Город Устриц! Что ж ты раньше не пришел? Ночь на дворе — Библиотека закрыта.

Джек глубоко вдохнул.

— П-полковник. На острове, вы не находили записи? Д-дневники экспериментов?

— Ничего я не находил, — взвизгнул Ван Белл. — Я сидел и ждал, когда меня заберут. День и ночь, потом опять день, потом…

— Стоп, — сказал Джек. — Ж-ждали? А корабль на котором вы п-приплыли? Вы не могли уплыть на нем обратно?

— Корабль? — Полковник всплеснул руками. — Не осталось корабля! Они унесли все, понимаешь, все!

— П-понимаю, — сказал Джек. — Отличная к-команда… Вы их всех помните?

— Помню?! — взревел Ван Белл. — Да вот они, стоят передо мной…

— В-высокий, — сказал Джек. — Выше любого ч-человека. Б-бледное лицо, светлые глаза. При каждом шаге б-ботинки скрипят…

— Не помню, — вздохнул Ван Белл.

— В к-команде такого не было?

— Не помню, как его звали. Хоть убей — никогда не мог запомнить. Как там бишь… Такой худющий, что за глаза его Дохляком прозвали. Взяли мы его как кока, но потом выяснилось, готовить он совсем не умеет. Пришлось учить и паруса ставить, и узлы вязать, и по канве вышивать и торты печь. К счастью у меня была отличная команда — каждый дока в своем деле. Да и парень все схватывал на лету. Утром не знал с какого конца за нож браться, потом поболтает с Браконьером, посмотрит как тот тесаком орудует, и к вечеру ножом или скальпелем — лучше всех на корабле. Он мог бы стать отличным моряком…

Полковник погрозил кулаком темному небу.

— Вы видели, что с ним с-стало? — спросил Джек.

— Да исчез, как и остальные! Стоял рядом, а потом — крылья, клекот, перья. Открываю глаза и никого.

Ван Белл замолчал. На лице отразилось замешательство. Он быстро огляделся и спрятался в тени дома.

— З-значит, вы не видели, как он п-погиб? — Джек привалился спиной к стене.

Который год полиция пыталась узнать что-то о Плотнике. Кто он, откуда появился, что им движет… А выходит, ответ всегда был под носом. Плотник — не важно, как его тогда звали — был на корабле во время легендарного плаванья. И Ван Белл оказался не единственным, кто уцелел, после нападения птиц. Как минимум еще один человек из команды остался жив. Сохранил ли он рассудок — другой разговор. Судя по тому, что делал Плотник, умом он тронулся основательно.

Дальше можно представить. Итак, Ван Белл лежит в беспамятстве, команда или погибла или исчезла без следа. Плотник один на острове… Но в отличие от полковника, он не сдается, продолжает поиски и находит записи Бармаглота. Отчеты чудовища, о немыслимых и жутких экспериментах. Оттуда Плотник узнает, что есть и другие пути найти снарка. Их он и берет на вооружение. С его же способностями ему не составило труда освоить методы Бармаглота. Забрав записи, Плотник садится на корабль и уплывает, бросив Ван Белла. Итог: по городу рыщут моржи, отрезанные головы в мусорном баке и прочая жуть… Конечно, Плотнику еще далеко до учителя, но если его не остановить, скоро он превзойдет и Бармаглота. В поисках снарка имеет значение процесс, а не результат.